Волшебное облако

Он известил полицию, как только полу­чил необходимую информацию от отца, но счел, что у него еще достаточно времени в запасе. Он поставил себе целью поймать не­знакомца и разоблачить Енсена и чуть было не погубил Эми.

Все еще очень бледная Эми, не говоря ни слова, каким-то странным взглядом смотрела на дорогу, и Люк то и дело с бес­покойством поглядывал на нее. Машина доктора подъехала к дому Эми одновремен­но с ними.

– Уложите ее в постель, – сказал доктор, – я взгляну, что с ней.

– Нет, не взглянете, а осмотрите ее са­мым внимательным образом, – распорядил­ся Люк, и доктор, как будто сдаваясь, под­нял руки.

– Я в курсе дела, – сказал он. – Полиция уже сообщила мне о случившемся. Пожалуй­ста, не волнуйтесь.

– Если кто-нибудь еще посоветует мне не волноваться, я оторву ему голову! – не вы­держал Люк.

– Никаких намеков на сотрясение мозга, нет также и повреждений от падения, – со­общил доктор, осматривая Эми под присталь­ным взором Люка. – Похоже, ей дали какое-то снотворное, но зрачки сейчас почти при­шли в норму. А ее бледность и молчание, видимо, последствия шока. Ей необходим по­кой и сон. Я не буду ничего прописывать мисс Скотт, пока мы точно не выясним, чем они ее напичкали.

– Вы считаете, доктор, что ей необходим сон после того, как она упала с лестницы и ударилась головой? – недоверчиво спросил Люк.

– Всего три ступеньки, всего три, – про­бормотала Эми. – Они тут ни при чем. Голов­ная боль у меня совсем не от этого.

– Как, у тебя болит голова? – начал было Люк, но доктор уже заметил усталое выра­жение лица Эми.

– Последствие действия снотворного, – объяснил он. – Это пройдет.

– Спасибо, – поблагодарила Эми. Она за­крыла глаза и повернулась на бок, не обра­щая внимания на мужчин.

– Не надо меня провожать, – сказал док­тор, вставая. – Если понадобится, звоните мне вот по этому телефону.

Он протянул свою карточку Люку, но тот был занят тем, что осторожно снимал с Эми халат, устраивая ее на кровати. Она что-то сонно бормотала, а Люк отвечал ей нежно­стями на своем родном языке.

– Моя карточка на туалетном столике, – громко сказал доктор, очевидно желая быть наконец услышанным. – Мистер Мартель, вы меня поняли?

– Конечно, я ведь не глухой, – вспылил Люк и тут же опомнился. – Извините, док­тор, просто я сильно волнуюсь. Спасибо, что приехали.

– Не оставляйте ее одну, – уже в дверях посоветовал доктор. – У нее могут возник­нуть проблемы, когда она окончательно при­дет в себя. Вам придется ей все объяснить.

– Я не отлучусь от нее ни на минуту, – пообещал Люк. – К тому же завтра приезжа­ет моя мать, надежная женщина с очень силь­ным характером. Эми ее любит. Знаете, ведь у меня мать англичанка.

Доктор взглянул на часы. Было четыре утра. Он со спокойной душой покидал дом мисс Скотт. Никогда прежде он не встречал такого преданного сторожевого пса, как этот Мартель. Что же касалось всех подробностей дела, то доктору, разумеется, не терпелось их уз­нать, но до поры до времени полиция не ста­нет о них распространяться, а задавать бес­тактные вопросы пациентам и их близким было не в его правилах. Люк долго сидел у постели Эми. Страшная мысль, что он чуть было не потерял ее, кам­нем лежала у него на сердце. Люку хотелось лечь рядом с ней и очень крепко обнять, но он боялся нарушить ее сон.

Люк посмотрел в окно, увидел, что уже светает, и почувствовал, что очень голоден. Он спустился вниз приготовить себе кофе, а когда совсем рассвело, позвонил в Па­риж.

Эми проспала почти до самого вечера. Про­снувшись, она долго потягивалась и зевала и очень удивилась, увидев мать Люка, сидев­шую с книгой у окна.

Энн Мартель подошла и села на край кро­вати.

– Как ты чувствуешь себя, Эми? – спро­сила она.

– Кажется, лучше. – Эми все еще плохо соображала. – А что вы делаете здесь? Как вы сюда попали?

– Люк позвонил нам рано утром, и мы сразу приехали. Анри сейчас с Люком, но, думаю, они скоро будут здесь.

– Не понимаю, почему Люк попросил вас приехать, – удивилась Эми.

Энн наклонилась и погладила ее по голове с такой материнской нежностью, что у Эми на глаза навернулись слезы.

– Я же говорила, – напомнила она Эми, – что если мы вам понадобимся, то тут же при­едем. Люк решил, что мы вам сейчас очень нужны. Во всяком случае, он не собирается оставлять тебя одну. Он уже успел немного поспать, и впереди у него масса дел. Так что чем больше народа в доме, тем лучше.

– Я уже хорошо себя чувствую, – начала Эми. – Мой дядя Питер…

– Не надо, дорогая, – остановила ее Энн. – Это было для тебя ужасным потрясением. Люк тебе обо всем подробно расскажет, и все вста­нет на свои места.

– Люк не должен обременять себя моими проблемами, – чуть слышно сказала Эми, отводя взгляд.

– Это вы сами решите между собой. Я не сомневаюсь, что вы с Люком договоритесь. Он очень переживает, что подверг тебя опас­ности. – Энн встала. – Пойду приготовлю для тебя чай, а потом ты мне скажешь, что бы ты хотела съесть.

– Все, что угодно, – ответила Эми. – Я умираю от голода.

– Это хороший знак, – заметила Энн и отправилась в кухню.

Эми проводила Энн взглядом. Присутствие матери Люка только осложняло ситуацию. Все в жизни Эми изменилось. Люк, дядя Питер, Джилл… Она сознавала, что осталась теперь совсем одна.

Питер и Джилл оказались ее врагами. Они хотели причинить ей вред, каким образом, Эми пока не знала, но она вспомнила при­сутствие полиции в доме и некоторые фразы Питера и Люка. Джилл и Питер для нее умер­ли. И Люк тоже.

И потом еще была эта парижанка. Поче­му-то Эми очень хорошо ее запомнила, значительно лучше, чем те страшные события, которые произошли с ней в доме Питера.

А Люк? Он поддерживал ее, проявлял за­боту, но ведь Люк ей не принадлежал и ни­когда уже не будет принадлежать…

Энн принесла чай. Эми пила его и прислу­шивалась к звукам, доносившимся снизу. Она вспомнила привычку Люка распоряжаться всем на кухне и печально улыбнулась. Эми знала, что ей следует избавиться от меланхо­лии, потому что, сколько бы она ни тоско­вала, ей уже ничего не удастся изменить.

Эми решила спуститься вниз, но ей страш­но не хотелось одеваться, и она накинула на себя белую в кружевах ночную рубашку, до­полнив ее своим самым нарядным белым пе­ньюаром. Дорогой шелковый, он был изли­шеством, которое она себе позволила неза­долго до смерти тети Селии.

Энн стояла у плиты и, увидев Эми, оки­нула ее внимательным взглядом.

– Садись, Эми, – пригласила она. – Ты еще немного бледна, но это скоро пройдет. Подожди минутку, я как раз готовлю для тебя омлет с грибами.

– Спасибо, я так проголодалась, что го­това съесть его вместе со сковородкой.

– Значит, дела идут на поправку, – с удов­летворением отметила Энн.

Она посматривала на Эми, гадая, какое впечатление произведет на Люка это чудес­ное видение в белом. Энн достаточно хорошо знала сына, чтобы разобраться в его чувствах к Эми. Даже если он и называл Эми мисс Компьютер… Сейчас Эми непременно пока­жется ему волшебной принцессой, сошедшей со страниц сказки.

Но Энн озабоченно нахмурилась, вспом­нив, что Эми ни разу не спросила о Люке. Она догадывалась, что ее сын страстно влюблен в эту хрупкую девушку, но у Энн не было привычки вмешиваться в его дела, как бы велико ни было искушение. Люк не одобрял попыток проникнуть в его внутрен­ний мир.

К приезду Анри и Люка Эми уже поела и устроилась на диване в своей маленькой уют­ной гостиной, положив ноги на скамеечку. Энн пыталась поддерживать беседу, но это оказалось очень трудным делом. Слишком о многом нельзя было даже упоминать: о ее дяде Питере, о единственной подруге, об отно­шениях Эми с Люком.

Энн была неприятно поражена, увидев, как напряглась Эми, услышав в передней го­лос Люка. Улыбка исчезла с ее лица, и она стала очень серьезной.

– Как ты себя чувствуешь, Эми? – спро­сил Анри Мартель и, склонившись, учтиво поцеловал ей руку, чем несколько смутил Эми.