Волшебное облако

– Похоже, тот человек больше никогда не вернется, – сказала Эми беззаботно. – Во вся­ком случае, моя жизнь продолжается. Я даже составила завещание.

– Что-что? – изумился Люк.

– Может быть, вам это покажется стран­ным, – смущенно сказала Эми, – но у меня не было другого выхода. Я скоро получу це­лую кучу денег, и Брайан настоял, чтобы я распорядилась своим состоянием.

Эми говорит о своем адвокате, вспомнил Люк. Наверное, Брайан мог бы повременить с этой формальностью, пока ее горе не уля­жется. А не пригласить ли ее поужинать?

– Если вы нервничаете и вам одиноко… – начал Люк, но Эми его перебила.

– Я не нервничаю, – сказала она. – И дядя Питер уже знает от меня о том человеке, ко­торый приходит к дому по ночам. Он настаи­вает, чтобы я на время переехала к нему. В конце концов он мне почти родственник.

Значит, она вежливо и с улыбкой отказы­вает ему, подумал Люк. Правда, ее улыбка вы­глядела совершенно естественной. Что ж, это уже неплохо. Раньше она даже не хотела смот­реть в его сторону. Кстати, зачем ему пригла­шать ее на ужин? Это было бы нарушением служебной дисциплины. Мисс Скотт его под­чиненная и не больше. Он помог ей, как этого требовал мужской долг. А теперь пусть она сама разбирается в своих проблемах.

Он даже начал подумывать о том, чтобы переехать в другой кабинет, но вспомнил, как часто ему приходилось консультироваться с Эми. И еще он привык видеть ее каждый день, стоило ему лишь поднять голову. Плохо толь­ко, что в голову лезли самые неподходящие идеи, относительно Эми. Чтобы покончить с этим, ему понадобится все его самооблада­ние, а самообладания у него всегда было бо­лее чем достаточно.

Вечером после работы Люк немного задер­жался в кабинете, чтобы не столкнуться с Эми в лифте или в подземном гараже, но его мыс­ли то и дело возвращались к ней.

Если полиция уверена, что это не Сомерфилд, то тогда кто? Если кто-то следит за Эми, то почему только по ночам? Почему не днем, ведь ничто не мешает этому человеку точно так же следить за ней, когда она, к примеру, уходит с работы? Всецело погру­женный в свои мысли, Люк вышел из лифта в подземном гараже. Он не заметил ничего необычного, пока до его слуха не долетел знакомый голос.

– Это ты, маленькая чертовка, натравила на меня полицейских? Я вернулся домой и об­наружил, что они заняли позиции на каждом углу, а потом заявились ко мне для проведения допроса. В глазах соседей я теперь преступник.

– Не преувеличивай! – Теперь это был го­лос Эми. – Полиция просто хотела снять с тебя подозрения.

– Если они и дальше будут досаждать мне вопросами, то меня точно снимут, и в пер­вую очередь, с моей работы.

– Послушай, – волнуясь, сказала Эми, – пропусти меня. Я еду домой и не желаю с то­бой разговаривать, как, впрочем, и видеть. К тому же ты не имеешь права находиться на частной стоянке.

– Я буду находиться там, где пожелаю! – Эрик уже перешел на крик. – И если мне взду­мается ходить за тобой следом, то меня ник­то не остановит. Имей в виду, теперь ты от меня не отвяжешься, тебе уже не придется выдумывать всякие сказки для полиции, они станут явью.

Он прижал Эми к машине и вплотную при­близился к ней.

– И не вздумай кому-нибудь жаловаться. На этот раз меня не застанут врасплох, как тогда в ресторане.

Люк появился за спиной Эрика, словно ниоткуда, и тронул его за плечо. А когда взбе­шенный Сомерфилд обернулся, Люк изо всех сил ударил его.

– Вы так думаете? – спросил Люк, глядя на лежащего на земле Эрика. – Вы угрожали мисс Скотт физической расправой, так что теперь у нее есть все основания жаловаться на вас в полицию.

– Это мне надо жаловаться. Вы напали на меня, – пробормотал, поднимаясь, удивлен­ный Сомерфилд.

– Считайте это первым предупреждени­ем, – спокойно проговорил Люк, с удовлет­ворением наблюдая, как на скуле Эрика рас­плывается синяк. – Мисс Скотт уже сказала вам, что вы не имеете права здесь находиться. Убирайтесь отсюда тем же путем, что при­шли. И не смейте больше приближаться к мисс Скотт.

– Наверное, ты сам ею интересуешься, – ядовито заметил Сомерфилд и на всякий слу­чай отступил назад, опасаясь кулаков Люка.

– Хочу уточнить, что мисс Скотт работает здесь. – Люк был предельно вежлив. – И по­мните, что она находится под моей защитой.

Эрик Сомерфилд, слегка пошатываясь, удалился. Нельзя сказать, чтобы он еле дер­жался на ногах, отметила Эми, но его состо­яние было довольно плачевным. Все-таки хо­телось бы узнать, где архитектор Мартель научился так хорошо драться?

– Я очень сожалею, – прошептала она.

– Сожалеете о чем? Вы должны чувствовать себя в безопасности на любой территории, при­надлежащей компании «Мартель». Этот подо­нок не имеет права здесь появляться. – Слово «подонок» Люк произнес по-французски и, увидев непонимание на лице Эми, перевел: – Ну да, этот негодяй. Вы не должны иметь с ним дела.

– Легко давать советы задним числом, – не удержалась Эми.

– Если печальный опыт пошел вам на пользу, можно считать, что все в порядке, – все тем же строгим и подчеркнуто вежливым тоном продолжал Люк.

– Слушаюсь, сэр, – коротко отозвалась Эми.

– Идиотка! – неожиданно выпалил Люк, и снова по-французски.

– Перевода не надо, – поспешила остано­вить его Эми, не желая подвергаться критике сразу на двух языках.

– Простите меня, – смягчился Люк. – Как вы себя чувствуете? Мне кажется, моя по­мощь пришлась очень кстати.

– Я чувствую себя хорошо, – вздохнула Эми, шаря в сумке в поисках ключей от машины.

– Тогда поезжайте домой и постарайтесь забыть о Сомерфилде.

Эми кивнула и слабо улыбнулась, но ее лицо уже не озарялось, как прежде, волшеб­ным радостным светом. Она была потрясена и обеспокоена и не могла скрыть этого.

Когда Эми уехала, Люк направился к сво­ей машине и по пути домой долго обдумывал ситуацию. Особенно его волновал Эрик Со­мерфилд. Люк заметил, что бывший друг Эми вызывает в нем особую неприязнь и даже ярость, и решил, что им надо будет обяза­тельно заняться.

И потом этот загадочный человек под фо­нарным столбом. Вернется ли он? А если это произойдет сегодня? Теоретически он не опа­сен для Эми, пока только наблюдает за домом, хотя и пугает ее. А вдруг он начнет действовать? Тут должна быть причина, пусть и не понятная психически здоровым людям. У него наверняка есть какая-то цель. Ясно одно – он хочет при­чинить Эми вред.

Вернувшись домой, Эми нашла письмо и открытку от Джилл и со вздохом облегчения села их читать. Джилл всегда казалась Эми олицетворением праведности: рассуди­тельная, разумная, добрая. Жаль, что ее нет сейчас рядом…

Письмо было длинным, и уже на середине Эми ощутила прилив жизненных сил. Окажись Джилл на ее месте, она бы не стала отсижи­ваться в доме, а смело выскочила бы на улицу, чтобы потребовать у незнакомца объяснений. Эми и сама хотела бы совершить этот ге­роический поступок, но внутренний голос предостерегал ее, называя такой шаг беспо­лезным и даже опасным. Так что, пожалуй, не стоит высовываться из дома, особенно теперь, когда ее больше не охраняет поли­цейская машина.

Начинало темнеть, и Эми решила приго­товить себе ужин. У нее уже выработалась при­вычка завершать все дела засветло, так ска­зать, заранее закрывать ворота и поднимать мосты, как в средневековой крепости. Будь здесь Люк, рассуждала Эми, задвигая зана­вески на окне в кухне, она чувствовала бы себя в полной безопасности. Наверное, Люк сейчас ужинает где-нибудь в ресторане или сидит дома и вспоминает о своем горячо лю­бимом Париже. Эми не удержалась от грима­сы недоверия. Что бы там ни говорил Люк, в Париже наверняка есть помойки. И все-таки она была страшно рада, что он вернулся.

Люк не был занят воспоминаниями о Па­риже. Он беспокоился об Эми. Уже стемнело, и он мог легко вообразить, в каком она страхе теперь, когда ее больше не страхует полицей­ская машина: Он представил себе, как она с опаской смотрит на окна, как старается слить­ся с темнотой, чтобы стать совсем незамет­ной. Вместе с ней он чувствовал приближе­ние опасности и верил в то, что она говорит правду.