Страница 55 из 70
— Не поняла, но выполняю, — отозвалась Мод.
— Нас обгоняют справа, — пояснил Эзра.
— Ясно. Нам потребуется не меньше восьми минут.
Яхта между тем приближалась. Обстрел с ее стороны прекратился. Начался расстрел. А ответить нам было нечем.
— Лазерный залп. Одиннадцать пробоин в районе правой нижней раковины.
Я дал несколько ответных импульсов, совершенно бесполезных.
— Лазерный удар. Пробоина в районе китайского ресторана.
— Надеюсь, все успели пообедать? — пошутил Эзра.
Увы, смеяться не хотелось. Правый борт быстро превращался в решето. Из пробитых цистерн хлестали струи топлива и окислителя. Смешиваясь, они взрывались. В некоторых помещениях возникли пожары. Роботы их гасили, но были вынуждены постепенно отступать в глубь корабля.
— Капитан! Они расстреливают спасательные шлюпки!
— Людей успели вывести?
— Да. Но ведь это спасательные шлюпки! Как можно…
— Держитесь, Андерссон, — процедил Эзра. — Пока были только цветочки… Серж, вся надежда на тебя, понимаешь?
— Понимаю.
— Не проспи! Одна ракета — и нам конец…
Яхта почти сравнялась с нами. Я не сомневался, что решительная атака последует, и последует вот-вот.
Действительно, на радаре вспыхнуло несколько точек. Я выждал, когда они выйдут за пределы экранной защиты, после чего отвел душу. Все четыре ракеты рванули в непосредственной близости от выпустившей их яхты. Но взрывы оказались слабыми. То ли боеголовки не сдетонировали, то ли они не были ядерными.
— Больше ракет не ждите, — заявил я. — Конец отменяется.
— Ну, ну, — с сомнением отозвался Эзра.
Ракеты больше не вылетали. Зато лазерный обстрел достиг максимальной силы. С близкого расстояния яхта вспарывала бок «Ситутунги» одним, но мощным, практически непрерывным лучом. По счастью, он несколько терял силу в облаках газов, вырывающихся из пробитых цистерн, но урон наносил все же очень тяжелый.
В покореженных каютах правого борта гибли ремонтные роботы. Зона разгерметизации угрожающе смещалась к продольной оси корабля. Главный двигатель выдавал не больше тридцати процентов мощности, возможность оторваться начисто отсутствовала.
На экране нашего инженера я видел схему «Ситутунги», где возникали все новые обозначения поломок и разрушений. Самым страшным было то, что череда пробоин неумолимо тянулась к носовой части лайнера. Туда, где под прозрачным колпаком располагался главный пункт управления, где находился сам Эзра.
— Капитан! Яхта — на правом траверзе. Они нас догнали. Надо что-то предпринимать, сэр!
— Сейчас. Всем пристегнуться. Приготовиться к оверкилю!
«Ситутунга» быстро развернулась кормой вперед. Все действующие дюзы мгновенно заработали на погашение скорости. В коридорах попадали люди, не успевшие перебежать в шлюпки левого борта. Но своей цели Эзра добился.
Шедшая полным ходом яхта вырвалась вперед, и с каждой секундой расстояние до нее увеличивалось. Кроме того, наше торможение быстро сокращало путь фрегату Роджера.
— Неплохо, неплохо, — пробормотал Круклис.
Что и говорить, Эзра безошибочно выбрал момент для маневра. Яхта начала было тормозиться, но потом вновь прибавила скорости. Видимо, там сообразили, что у фрегата скоро будут развязаны руки и он вот-вот откроет огонь на чоражение.
— Хэлло, «Ситутунга»! Я — «Зенгер». Мы уже совсем близко, сейчас подойдем. Вижу вас хорошо, дорогая моя антилопа! Парни, вы отлично держались! И вмазали прилично. Ну, я им задам! Все астероиды пересчитаю, а найду Выродки, нелюди! Эзра, раненые есть?
Ответить наш бравый капитан не успел. В динамики ворвался гудящий тон мощной длинноволновой радиостанции. Передача шла открытым текстом.
— Лейтенант Раскл! Как слышите? Ответьте крейсеру «Спейс Грейхаунд».
— Я — «Зенгер». Слушаю вас.
— Коммодор Дюнуа на связи. Отставить преследование!
— Не понял, сэр. Повторите приказ.
— Фрегату «Зенгер» приказываю конвоировать пассажирское судно. Чтобы ни один фужер у них больше не разбился, хватит! С яхтой разберусь сам. Как поняли?
— Жаль, — ответил Роджер.
— Выполняйте приказ!
— Да, сэр.
— Капитан Н’Гбоа! Мои поздравления вашему экипажу! Радируйте основные пеленги. Курс и скорость не менять Не хватало еще столкновений.
— Ну, вот и все, кажется, — сказал Эзра. — Серж, Парамон, идите ко мне. Посмотрим финал на большом экране. Мы заслужили.
Я с трудом убрал окаменевшие руки с пульта.
После пережитых волнений люди не желали расходиться по каютам. Да многим и расходиться-то было некуда, пострадали почти все помещения правого борта. Хрустя осколками стекла, они бродили по обзорному залу.
Эзра тонул в потоках поздравлений и самой искренней благодарности. Ему жали руки, хлопали по плечам, дарили разнообразные сувениры, целовали. Несколько женщин плакало. Но тут появились бутылки шампанского. Их сразу пустили по кругу.
Судовой врач переходил от одной группы пассажиров к другой, искал раненых. Но от него отмахивались и норовили поднести бокал.
— А папа увернулся! — горячилась Доминика. — А деда кэ-эк наподдаст! Все видели, да?
Дюжина мальчишек с превеликой завистью смотрела ей в рот. Все уже все знали, успели как-то.
— Дядя, научите делать бонбу. Только чтоб мама не знала.
— Да я не умею, — соврал Круклис.
— А как же з-зделали?
— Да со страху.
— А мама говорит, что бояться нельзя.
— Правильно. Со страху бонбы получаются. Хочешь конфету?
— Ну-у, вы со мной… как з-з маленьким.
— Что ты! Это специальные конфеты за храбрость. Всему экипажу дают.
— Ух ты!
Конфета исчезла. А вот детей становилось все больше. Они выпархивали со всех сторон. Некий уверенный в себе мужчина, лет приблизительно шести, протянул капитану бумагу. Эзра попытался ее прочесть, но, видимо, это плохо получилось.
— А что здесь?
— Заявление, сэр. Прошу принять меня волонтером.
Эзра взял микрофон.
— Внимание! Говорит капитан планет-экспресса «Ситутунга». Производится запись добровольцев. Без ограничения возраста. Старшему офицеру доставить на мостик бланки удостоверений!
— Благодарю вас, сэр, — солидно сказал волонтер. — Какие будут распоряжения?
— Мистер… — Эзра глянул в бумажку. — Мистер Оуэн! Роботов осталось мало. Поручаю вам сформировать аварийную команду и приступить к уборке мусора. Безобразие, понимаете, на борту. Об исполнении доложить к шестнадцати ноль—ноль.
— Слушаюсь, сэр!
Дети бросились записываться. Но тут прозвучало экстренное сообщение.
— Внимание! Эскадра открыла огонь, — доложил софус.
Все подняли головы к потолочному экрану. Далеко впереди, левее силуэта «Зенгера», в ярком свете Солнца с трудом, но различались пять точек. Одна — в стороне. Вороватая, пытающаяся ускользнуть. И четыре другие, фронтальным строем идущие наперерез.
Через пару минут очертания яхты смазались, подернулись туманцем. Затем на ее месте вспыхнула и угасла искорка.
Прошло еще минут пятьдесят. Легкий крейсер «Спейс Грейхаунд» с двумя фрегатами по бокам промчался в сотне километров от «Ситутунги». Еще один фрегат круто разворачивался. Очевидно, собирался обследовать развалины.
Нам передали снимок того, что осталось от яхты.
— На предложение о сдаче ответа не последовало, — лаконично сообщил коммодор Дюнуа.
У меня тряслись руки.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Круклис.
— Не все.
— Не все — это уже кое-что. Почему они не сдались? Смертная казнь давно отменена.
— А там некому было сдаваться, Парамон.
— Шутишь! Софус никогда не нападет на людей.
Я усмехнулся:
— Это зависит от того, кто его строил.
— Греггсен имеет отношение к «Юнайтид Роботс»?
— Почти не сомневаюсь.
— Почему?
Я рассказал Круклису о письме Борисюка и ночном звонке Греггсена.
— Но зачем ему это все нужно?
— Пока не знаю.
У меня опять затряслись руки.
— Да выпей ты, — сказал Круклис, протягивая фляжку. — Можжевеловая. Помнишь?