Золото Маккены

– Воспоминания о сидящих в скалах, – заявил гороподобный яки, – заставляют мои чресла ныть. Давайтека побыстрее сматываться.

Маккенна уловил странную интонацию этой реплики, но не смог сразу определить, что в ней такого странного. Пелон прояснил дело, доставив в головоломку недостающую деталь. Легким пожатием плеч он успокоил яки.

– Не волнуйся, Манки, – ухмыльнулся бандит. – Ты не успеешь проголодаться. Я не жаден и обязанности хефе знаю. Очнись, не хмурься. Разве я не обещал накормить тебя до отвала? Ты даже можешь взять и мою долю. Думаю, что в переваренном виде я ее лучше усвою.

– Ее? – слабым от отчаяния голосом проговорил Маккенна. – Ты говоришь о женщине?

– Ну, разумеется, – ответствовал Пелон. – Послушай, амиго, мы, апачи, не любим выполнять женскую работу. Готовить ужин, ухаживать за лошадьми – разве это мужское дело? Нам так не кажется. Ладно, вот подожди, скоро увидишь настоящий лакомый кусочек.

С этими словами он рывком поднял Маккенну на ноги и так толкнул в спину, что чуть не развалил ее на части. Золотоискатель пошатнулся и от удара, и от промелькнувшей в мозгу мысли.

– Женщины? – тупо спросил он. – Здесь на вражеской территории, в пустыне? Ты привел с собой женщин?

– Ничего подобного! – взревел Пелон, – Это не наши! И меня не интересует чьи. Я же тебе говорил, что мы их подобрали по дороге сюда.

– Черт побери, Пелон! – застонал Маккенна. – Не может этого быть. Не может мужчина настолько нуждаться в женщине.

– Это зависит от мужчины, – ухмыльнулся Пелон.

– От женщины, только от женщины! – промычал Манки, и губы его исказило подобие улыбки. – Поторопись, Пелон, или я уйду один!

– Идем, идем, – откликнулся лысый бандит. – Я замыкающим. Вы все знаете почему. Маккенна со мной, от греха подальше. Беш, будешь показывать дорогу. Санчес, держись ближе ко мне.

Бандиты стали по одному выходить на тропу, но молодой воин из клана мимбрено замешкался. Пелон, увидев его колебания, зло осведомился о том, что именно заставляет его не слушаться приказов вожака.

– Тело несчастного старика, – пробормотал Хачита, указывая на Эна. – Мне кажется дурно оставлять его здесь в полном одиночестве. Несправедливо. Ведь его могут сожрать койоты.

– Боже милостивый! – взорвался Пелон. – Что за ересь! Беспокоиться о старом беззубом дурне, отдавшем концы в пустыне от недостатка воды? А ято считал тебя настоящим апачем!

Хачита внимательно посмотрел на него. Затем подошел к мертвецу и осторожно, словно это был больной ребенок, поднял его на руки. Повернувшись к Пелону, он сказал, медленно растягивая слова:

– Но этот старик настоящий апач. Вот я и доставлю его тело на ранчерию.

– Что? Да мы можем целый месяц ее не увидеть!

– Неважно, я его понесу.

– Сантисима Мария! – закричал Пелон. – Вокруг сплошь идиоты! Ну что бедному человеку делать?

– Напиться, – подсказал Лагуна Кахилл.

– Побаловаться с женщиной, – прорычал МоноМанки.

– Хорошенько наесться, – громыхнул Хачита, становясь в строй и прижимая тело Эна к своей широченной груди. – А уж затем напиваться и баловаться с женщинами.

Маккенна посмотрел на вспотевшего Пелона. В уголках его невинноголубых глаз собрались тоненькие морщинки.

– Что касается меня, хефе, – сказал он, – то ко всем пожеланиям я могу добавить только одно – встретить кавалерийский отряд Соединенных Штатов.

С неожиданной звериной жестокостью Пелон ударил белого в лицо. Откинув голову назад, Маккенна рухнул на землю. Пелон яростно пнул его под ребра, и старатель, вытирая струящуюся из разорванных уголков рта кровь, поднялся на ноги.

– Не забывайся, – цыкнул зубом предводитель бандитов. – И побереги шутки для другого случая. Помни, что шучу здесь только я.

– Диспенсеме, – пробормотал Маккенна, сплевывая на песок горячую соленую кровь вместе с обломками зуба. – Столь непотребный жест изза столь благородного напоминания?..

– Вперед, – приказал Пелон Бешу. – Показывай дорогу. – Выпростав правую руку с кольтом и без особой злобы, зато с огромной убежденностью, он добавил:

– Мне кажется, следующего, кто скажет хоть слово, я пристрелю. Не знаю почему, но мне так кажется. Разговоры окончены.

Похоже, никому не хотелось проверять крепость слова Пелона. А Глену Маккенне тем более. Старатель послушно двинулся вслед за остальными по залитой вставшей над древними холмами Яки луной тропе.

Что было впереди у его новых приятелей, он представить не пытался. Что ожидало лично его, он представлять боялся. Маккенна знал лишь одно: в компании звероподобных личностей, с которыми он сейчас шел по пустынным холмам, для него таилась смерть за пазухой у каждого.

ЖЕЛТЫЕ ХОЛМЫ

Идти оказалось недалеко. По волчьей привычке апачей люди из банды Пелона днем шли пешком, пока их женщины параллельной тропой ехали верхом. Метод был уникален, но только таким образом можно было передвигаться по вражеской территории, где любая встреча заканчивалась вселенским хаем, способным привлечь либо патруль американских кавалеристов, либо отряд американских полицейских. Шагая пешком, захватчики могли оставаться невидимыми и по мере надобности ускользать изпод самого носа у белых, которые предпочитали двигаться верхами. В пустыне, особенно в такой опасной ее части как бассейн Спаленного Рога, пешие апачи давали сто очков форы белым всадникам. Только длинные переходы типа переезда в Сонору и обратно требовали лошадиных сил. В розысках старика Эна пони и женщины были непосильной обузой.

Зная эти индейские штучки, Маккенна недоумевал: как же Пелон доверил своих лошадей женщинам, которых подобрал в дороге? Но он не мог даже основательно поразмыслить об этом. Уж чересчур тяжкой оказалась тропа, по которой они передвигались. Отряд шел с полчаса и продвинулся на три, максимум на пять миль. Определить точнее было невозможно изза кошмарно пересеченной местности – настоящих русских горок и повисающих над ущельями троп. В чем Маккенна был уверен, так это в том, что путь ведет наверх.

Поэтому его сразил наповал открывшийся внезапно вид стоянки с костром. В тот самый момент его ноздри затрепетали от запаха жарящегося мяса. Почуяв дымок от смеси горящих веток и горячей крови – запахов чисто апачской кухни, Маккенна повернулся к Пелону.

– Хефе, – рискнул он обратиться, – либо я забыл, как пахнет в раю, либо этот ночной ветерок благословил жареный мул.

Пелон, позабыв о дурном настроении, согласно кивнул.

– Точно, мула жарят. Жаль всетаки, что ты белый. Из тебя бы получился отличный индеец. Говоришь ты немного. Обоняние у тебя, что надо. Хорошо ходишь по холмам. Жирка нет. Не лжешь и не мошенничаешь. Ешь немного. И ничего никогда не теряешь.

– Грасиас, – поблагодарил Маккенна, перестав искушать терпение судьбы.

В следующую секунду скалы расступились, и путники вышли на окаймленную сосенками полянку, на которой стояли лошади и сидели индейские женщины.

Увидев такую идиллию, Маккенна судорожно вдохнул воздух.

– Матерь Божья! – пробормотал он. – Мираж!

– Да нет, – усмехнулся Пелон, – просто тайная стоянка апачей.

Маккенна и не пытался спорить. Какая разница, как это называть? Здесь, всего в трех милях от того места, где – как казалось белым – воды не было на пятьдесят миль в округе, сиял небольшой зеленый бриллиант горной поляны с чистым ручьем, окруженным поразительно свежими сосенками.

Его не могло быть и всетаки он был. Апачи! – подумал Маккенна. Что за странная и таинственная порода человеческих существ. Если на пятьдесят миль в округе нет ни капли воды, они приводят тебя к артезианскому колодцу, из которого бьет сверкающая чистая струя. Если вам точно известно, что травы нет ближе трех конных переездов, они через десять минут достают достаточное количество фуража для своих маленьких крепких мустангов. А там, где о настоящих деревьях никогда слыхом не слыхивали, они вытаскивают из скал темные с длинными, пахнущими корицей иголками, стройные горные сосенки. Всетаки это был мираж! Все остальные слова забывались моментально. Мираж!