Огненная река

– Ваша правда, князь, – согласился молодой человек. – Я просто с ног валюсь от усталости. Все-таки не зря называют Корс Торуна одним из лучших, я едва справился с его охранным заклинанием, так чтобы он ничего не почувствовал.

– Интересно, – задумчиво молвила Каэ, – а кто был сильнее: Арра, или Корс Торун, или Тешуб?

– Вы неправильно спрашиваете, госпожа, – сказал Магнус, которого тема разговора заинтересовала настолько, что он даже слегка порозовел и оживился. – Вы говорите об абсолютно разных подходах к магии. Это все равно что вы бы спросили, что сильнее – топор, копье или меч. В умелых руках все одинаково опасно, в неумелых... Словом, Арра и Корс Торун были сторонниками диаметрально противоположных взглядов на природу и на использование заклинаний. Арра – маг от Творца. Он родился у отца-мага, он родился чародеем, и его не нужно было ничему учить, а только развивать его невероятные способности. А вот Корс Торун, телом которого теперь владеет онгон, изначально уступал Арре во всем. Но честолюбия и жажды власти у него было столько, что он изучал магию очень основательно и теперь является лучшим из лучших. Но он не способен, в отличие от Арры, Тешуба или им подобных, открывать новое – он может заучивать и использовать то, что уже всем известно.

– Да, – кивнула Каэ, – разница серьезная.

– Очень серьезная. И она могла стать не такой значительной только в одном случае – и Корс Торун им воспользовался. Он занялся черной магией.

– Да, – брезгливо поджал губы князь ап-Фейдли, – я слышал о таком колдовстве. Но ведь это маловероятно в мире, где есть Кахатанна, в мире, где боги постоянно присутствуют среди людей.

– Именно поэтому Корс Торуну и ему подобным нужен был новый господин. Тот, кто отдал бы им власть над этим миром – власть, деньги в обмен на, души людей. Тысячи, десятки, сотни тысяч...

– Мало ли что взбредет в голову подобным мерзавцам, – сказала Каэтана. – Корс Торун уже поплатился за свои непомерные амбиции, других ждет та же судьба.

– С вашего позволения, я действительно пойду, – молвил Магнус. – Тема неисчерпаемая, а я с ног валюсь.

– Отдыхай, пожалуйста, – улыбнулась она.

Когда молодой чародей ушел в свою каюту, Мердок ап-Фейдли серьезно сказал:

– Мне нужно поговорить с тобой. Возможно, вскоре мне придется оставить тебя. Это печальная необходимость, и я ничего другого придумать не могу. Я не хочу покидать тебя, тем более в такое серьезное время, но что же нам делать? И потому у меня есть несколько просьб к тебе.

– Да-да, конечно, – ответила Каэ. – Я и не думала, что ты поедешь с нами через море. Я признательна тебе и за то, что ты столько времени провел вместе со мной и с моими друзьями. Что я могу сделать для тебя?

– Выслушать. Внимательно выслушать мою историю.

– И это все? – искренне изумилась она.

– Это очень много, поверь мне. Ты ведь и сама прекрасно понимаешь, что большинство трагедий случается не по чьей-то злой воле. Практически всегда все готовы предотвратить бедствие, но не знают как. Войны, эпидемии, вражда – все это происходит зачастую из-за незнания, неосведомленности. Только потому, что кто-то ведающий вовремя не поделился тем, что играло решающую роль. Ты согласна со мной?

– Конечно.

– Я не знаю, что именно пригодится тебе, но расскажу все важное, что мне известно. А ты слушай и запоминай. Когда меня не будет рядом, никто не сможет предугадать, какая часть моих знаний тебе пригодится. Помнишь, когда мы с тобой встретились?

– Конечно. Тогда я отправилась в путешествие. У меня как раз появились Такахай и Тайяскарон, и я чувствовала себя в абсолютной безопасности.

– Да. Тогда я принял их за живых воинов. Признаться, я и теперь часто забываю, что те двое, которые вечно стоят возле тебя, – это души твоих мечей, а не обычные люди. Они очень любят тебя.

– А почему ты вспомнил о тех днях?

– Мне всегда приятно вспоминать об этом, Каэ, дорогая. Но сейчас я говорю о том времени в связи с событиями, которые тогда произошли. Часть из нас давно стремилась присоединиться к потомкам младшей ветви Гаронманов, которые жили в Хадрамауте еще в эпоху Первой войны. Морские эльфы всегда имели особый статус. Мы были в родстве со многими морскими обитателями, особенно же – с древними зверями. Мы всегда стояли чуть в стороне от мира, и потому нам было не так важно, как людям, кто из богов сейчас находится у власти. Случалось, что мы переживали бессмертных владык Арнемвенда.

Вскоре после того, как мы встретились с тобой в лесу, мой отец, вся моя семья, а также большое число наших подданных отправились сюда, чтобы присоединиться к Морским эльфам. Вещь осталась в Энгурре, и мы больше не отвечали за нее, но это не значит, что я не помню семейные предания, связанные с ней. К тому же Рогмо является не только хранителем этой Вещи, но и последним в роду по прямой линии. Если называть все своими именами, то сейчас он – король эльфов, хоть многие и не будут довольны, что их повелитель всего лишь полукровка, сын человеческой женщины. Но лично я вижу в этом знак судьбы.

Другая часть талисмана – сам камень – хранится в храме Нуш-и-Джан. Что ты знаешь об этом месте?

– Никто ничего толкового мне не рассказал.

– Это плохо, – молвил Мердок ап-Фейдли. – Храм Нуш-и-Джан – одно из самых странных мест в этом странном мире, и лучше быть готовым к любым неожиданностям.

– Кому он посвящен? – спросила Каэ, заинтригованная рассказом эльфа.

– Это одна из его загадок. Видишь ли, храм был воздвигнут еще до Первой войны с Мелькартом. Я читал книги, в которых утверждалось, что рыцари-хассасины, которые основали тогда на Имане громадное королевство Эль-Хассасин, воздвигли этот храм своему верховному божеству. Я не знаю его имени, и вряд ли кто-нибудь его помнит.

– Не важно, продолжай.

– Напротив, очень важно. Видишь ли, в этой истории столько темных пятен, что поневоле начнешь задумываться, а так ли правы древние книги? Что случилось с рыцарями храма Нуш-и-Джан? Они считались непобедимыми, успешно боролись против темных сил. Они пережили даже Первую войну, об этом можно судить по тому, что именно им отдали на сохранение камень от перстня Джаганнатхи. Еще в то время хассасины представляли собой грозную силу. И вдруг все закончилось. Внезапно, сразу. В Эль-Хассасине вспыхнула гражданская война, и государство распалось на несколько более мелких княжеств и королевств. От былой славы и величия не осталось и следа.

Сейчас в мире есть два храма Нуш-и-Джан: древнейший и тот, что воздвигли после войны в Эль-Хассасине. Но тебя интересует храм, который находится на территории Хартума, в Лунных горах.

– Что же тебя беспокоит? – спросила Каэтана. Ей был интересен сам рассказ, но она не понимала, что не дает покоя Мердоку ап-Фейдли. Мало ли стран пережили гражданские войны и катастрофы? Мир неудержимо менялся, время текло, как река. А ни в одну реку нельзя войти дважды – это истина.

– Сам не знаю, – признался эльф. – Вот рассказываю тебе и слышу себя со стороны: обычная история, не слишком занимательная, не слишком оригинальная. Было могучее государство, и не стало его. Был орден рыцарей-хассасинов и теперь, наверное, есть, только от былой славы – одни воспоминания. Кто-то из них и по сей день хранит талисман. А может, они не знают, что он находится в храме? Может, храм и вовсе пуст? Как тогда?

– А что толку заранее волноваться? Прибудем на Иману, доберемся до храма, а там посмотрим.

– Мне кажется, что я слышал легенду о том, что хассасины восстали против собственного бога, но ведь это маловероятно... – задумчиво произнес эльф.

– Так что же ты все-таки хотел мне сказать?

Мердок ап-Фейдли отвел глаза, затем решился и произнес:

– Если бы я умолчал об этом, ты бы мне не простила. Хранитель Вещи обязан держать ее при себе до той минуты, пока не найдут камень, иначе талисман потеряет свою силу. Он не имеет права никому отдавать Вещь, даже на время. А когда талисман восстанет в своем первоначальном виде, двое хранителей – перстня и камня – уходят, отдавая им свою силу, чтобы пробудить перстень Джаганнатхи к жизни. – Эльф мягко взглянул в глаза Каэтане: – Рогмо должен будет умереть. Перстень потребует этого.