Восстание

Из-за диска третьей планеты выползла цепочка зловещих красных огней, обозначающих тяжелые корабли неприятеля. Тревейн молча пытался осмыслить сложившуюся ситуацию, а восемь мониторов и двадцать четыре сверхдредноута и линейных корабля республиканцев тем временем покидали свое убежище в тени планеты. Они были слишком близко и двигались слишком быстро. Тревейну было от них не уйти.

Вместе с появлением из теневой области пространства тяжелых кораблей противника стали поступать новые доклады – рапорты о тучах космических штурмовиков, вылетевших из пояса астероидов, оставшегося у Четвертого флота за кормой.

«Ну конечно же! – мрачно подумал Тревейн, тем не менее отдавая должное тактическому успеху противника. – Конвойные авианосцы!»

По сравнению с крупными авианосцами эти корабли с выключенными двигателями при определенном везении могли сойти за астероиды в глазах даже самых опытных наблюдателей.

«Впрочем, везение тут ни при чем», – угрюмо подумал Тревейн, вспомнив об эффективных маскировочных устройствах на конвойных авианосцах. Раньше он полагал, что строительство таких маленьких корабликов с такой сложной аппаратурой на борту – пустая трата денег, но теперь понял, для чего они могли бы пригодиться.

К тому моменту, когда пришел итоговый доклад, Тревейн уже взял себя в руки. Он понимал, что происходит, оценил страшную ловушку, в которую попал. Мятежники пытались не остановить Четвертый флот, а полностью его уничтожить! Вот почему они не оказали сопротивления, когда он проникал в эту звездную систему! Они заманили его сравнительно тихоходные крупные корабли в область между двумя узлами пространства так, чтобы он не успел скрыться, а теперь ударили со всех сторон. Уничтожив Четвертый флот, они смогут беспрепятственно захватить Зефрейн! Тревейн понял это и был, возможно, единственным человеком на борту кораблей Пограничных Миров, не удивившимся тому, что «линейные корабли», которые преследовал Ремке, отключили свои дезинформирующие маскировочные устройства и предстали в истинном обличье ударных авианосцев, катапультирующих истребители, устремившиеся на корабли Стоунера.

Тревейн смотрел на рубиновые черточки атакующих истребителей мятежников с чувством горького удовлетворения… Он с самого начала был прав: генеральное сражение действительно произойдет в Запате. И будет ужаснее самых страшных ночных кошмаров!

«Сейчас прольется море крови!» – мрачно подумал он.

– Господин адмирал, – тем временем обратился к нему Йошинака, – прикажете отозвать командира Сандоваля?

Начальник оперативного отдела штаба Тревейна прямо сейчас летел на «Того», чтобы переговорить со своим коллегой по штабу Соней Десай.

Тревейн покачал головой:

– Нет, Генджи. До начала сражения его катер успеет добраться до «Того», а вернуться уже не успеет. – Тревейн вымученно улыбнулся:

– Боюсь, что Соне придется смириться с присутствием Сандоваля на протяжении всего сражения. А вот мы будем иметь дело с еще одной милой дамой.

– С какой?

– Вот с этой! – Тревейн показал подбородком на приближающиеся тяжелые корабли мятежников. – Ими может командовать только один человек, Генджи. Это адмирал Ли Хан. Она хочет взять реванш, и на этот раз, что ни говори, застала меня врасплох.

Тревейн позволил себе усмехнуться. Его смешок был коротким и резким, но, судя по всему, адмирал перестал колебаться. Последовали приказы, и корабли Тревейна начали неуклюже поворачиваться навстречу противнику.

Тревейн не терял надежды. Корабли республиканцев были мощными, но, безусловно, слабее федеральных. Истребители, атаковавшие из пояса астероидов, представляли собой определенную опасность, но не смертельную, если только Ремке и Стоунеру удастся достаточно долго не подпускать к нему ударные авианосцы противника. Сейчас кораблям Тревейна придется выдержать очень опасный обстрел ракетами, которые корабли противника несли на внешней подвеске. Однако на дистанции применения энергетического оружия преимущество новых кораблей Пограничных Миров станет очевидным и подавляющим. Кроме того, Тревейн мог первым нанести мятежникам урон, ударив тяжелыми стратегическими ракетами еще за пределами действия обычных ракет.

Впрочем, первый же залп показал, что все не так просто. Хотя ученые Республики Свободных Землян пока и не сумели произвести такого же эффектного чудо-оружия, как тяжелые стратегические ракеты, но и они не сидели без дела. Теперь Пограничные Миры впервые познакомились с достижением республиканцев – не менее революционным, чем гравитационный привод. На республиканских кораблях отныне стояли электромагнитные щиты, чисто внешне ничем не отличающиеся от обычных, использовавшихся уже двести лет. Однако прежние щиты разрушались, когда в результате обширных повреждений выходили из строя их мощные предохранители. Новые же щиты практически мгновенно автоматически восстанавливались. Они не разрушались, а просто исчезали и тут же снова возникали целыми и невредимыми.

Одновременно с этим пренеприятнейшем для Тревейна открытием пришли и новые плохие известия. Пока уцелевшие истребители мятежников из первой волны возвращались в ангары авианосцев, чтобы пополнить боезапас, вторая волна, проигнорировав Ремке, обрушилась на Стоунера и его поредевшие истребители. Противоракетная оборона флагманского корабля Стоунера не смогла справиться с целой тучей ракет, выпущенных по нему истребителями мятежников, и на дисплее внезапно возник поданный им зловещий сигнал «омега». Тревейн скрыл мгновенный ужас, испытанный им, когда корабль Военно-космического флота Земной Федерации «Цербер» превратился в огненный шар. Теперь, если вражеские истребители первой волны успеют перевооружиться, они ударят по его кораблям, втянутым в бой с тяжелыми единицами противника!

Пока «Нельсон» и «Арарат» медленно, но верно сближались, сигнальщики Тревейна быстро связались с «Аркебузой». Мониторы двигались медленно, и, несмотря на задержки, неизбежные при обмене сообщениями, Тревейн успел еще раз поговорить с Ремке.

Адмирал вкратце описал ему ситуацию и посмотрел прямо в глаза видавшему виды командиру своего авангарда:

– Наши жизнь или смерть зависят от того, сумеете ли вы нанести мощный удар по их авианосцам. Желательно сделать это еще до того, как первая волна их истребителей успеет перевооружиться и стартовать. Значит, вам придется завязать с ними ближний бой! Вы поняли меня? Ближний! – Тревейн наклонился поближе к объективу камеры. – Шон, я назначил вас командиром авангарда, потому что считаю самым мужественном капитаном во всем флоте. Докажите мне, что я не ошибся!

Ремке неподвижно смотрел на Тревейна на протяжении бесконечных секунд, пока слова адмирала летели к нему сквозь космическое пространство. Его лицо заставило Тревейна вспомнить одну из цитат Кевина Сандерса, описывавшего героя Гражданской войны в Соединенных Штатах генерала Гранта [7] (: «У него обычно такое выражение лица, словно он решил пробить головой кирпичную стену и намеревается сделать это прямо сейчас».

Именно такое выражение лица было у Ремке, когда он прорычал:

– Есть! – А потом добавил:

– Я сам раскромсаю лазером на куски командующего этими авианосцами, потом разжую их и выплюну!

Он замолчал, и Тревейн в последний раз взглянул на его налитое кровью лицо, прежде чем тот отключил связь.

– Однако! – Тревейн с улыбкой повернулся к Йошинаке. – Кто посмеет после этого утверждать, что Шон косноязычен?!

Потом он обратил все свое внимание на боевой дисплей. Мятежники уже почти подошли на расстояние действия стратегических ракет.

– Генджи, – сказал Тревейн, – сгоняй в разведывательный центр и лично растолкуй Кириленко, что надо немедленно разобраться, что это за регенерирующиеся щиты стоят у мятежников и как с ними бороться.

Йошинака кивнул и направился к бортовому электромобилю. Тревейн еще что-то припомнил, встал из адмиральского кресла и пошел вслед за ним.

[7]

Грант Улисс (1822-1885) – главнокомандующий армии северян во время Гражданской войны в США.