Чрезвычайные происшествия

– Доктор Конвей, — сказал орлигианский медик, — я должен сообщить вам о несчастном случае. Два землянина, ДБДГ, простые переломы, без декомпрессии…

– Понятно, — откликнулся Конвей и стиснул зубы, чтобы не зевнуть. — Вот вам и шанс расширить свои познания в хирургии иных видов.

– …а также инженер‑худларианин, физиологическая классификация ФРОБ, — продолжал Крах‑Юл. — У него глубокая рваная резаная рана, которую он сам быстро, но неадекватно обработал. Произошла значительная потеря крови и вызванное этим снижение внутреннего давления и нарушения сенсорики, и…

– Иду, — прервал его Конвей и сказал Мерчисон: — Скоро меня не ждите.

Летя на «Тиреле» к месту происшествия — туда, где производилось соединение между собой трех отсеков спирали, Конвей освежал в памяти свои не слишком обильные познания в хирургическом лечении худлариан.

Худлариане были существами, болевшими крайне редко, да и то — до достижения подросткового возраста, и травмы у них случались просто‑таки фантастически нечасто. Их глаза были защищены плотной прозрачной мембраной, кожные покровы напоминали гибкую броню, а отверстий не теле у них не было, кроме тех, что временно открывались для совокупления и родов.

ФРОБы идеально подходили для работы по сборке космических конструкций. На их родной планете, Худларе, сила притяжения вчетверо превышала земную, а тамошнее атмосферное давление — в семь раз, если густую, бульоноподобную суспензию можно было назвать атмосферой. Эта суспензия представляла собой смесь кислорода, инертных газов и несметного количества микроскопических животных и растений. У себя на родине худлариане впитывали этот питательный бульон через немыслимо прочную, но пористую кожу, а находясь за пределами Худлара, питались спреем, которым периодически обрызгивали друг друга. Шесть гибких и невероятно мощных конечностей худлариан заканчивались четырехпалыми кистями. Эти конечности служили и для ходьбы, но при этом пальцы подгибались внутрь, а костяшками худлариане опирались о землю.

С точки зрения экологии, худлариане были исключительно приспосабливаемым видом, поскольку особенности физиологии, позволявшие им выживать в условиях сокрушительных гравитации и атмосферного давления родной планеты, позволяли им без особых неудобств трудиться где угодно, в том числе и в безвоздушном пространстве. Единственным оборудованием, в котором нуждались космические техники‑худлариане, помимо рабочих инструментов, были коммуникатор, имевший полушаровидную форму и крепившийся на речевой мембране, и рация.

Конвей не стал спрашивать, есть ли медик на худларианском корабле. До того времени, как худлариане вступили в Галактическую Федерацию и узнали о таком учреждении, как Главный Госпиталь Сектора, понятие терапии было для них попросту неведомо. Поэтому худлариане с медицинским образованием за пределами госпиталя встречались столь же редко, как худлариане‑пациенты в его стенах.

Капитан Нельсон остановил «Тирель» в пятидесяти метрах от места происшествия. Конвей отправился к раненому худлариану. Крах‑Юл к этому времени уже успел добраться до пострадавших землян, один из которых, употребляя нецензурные выражения, громко клял себя за свою вину в случившемся.

Конвей понял, что двое землян были спасены от неминуемой гибели — они могли быть расплющены в лепешку двумя соединяемыми отсеками корабля, если бы вовремя не подоспел худларианин, который мог бы и избежать травмы, если бы острый край крепежа не поранил одну из его конечностей близко к тому месту, где она соединялась с туловищем.

В то время, когда прибыл Конвей, худларианин сжимал раненую конечность тремя руками, которые в данном случае выполняли роль жгута, а двумя оставшимися пытался совместить края раны, что ему не очень удавалось. Между пальцами худларианина выступали маленькие кровяные шарики и, невесомые, уплывали прочь, грозно дымя. Говорить худларианин не мог, потому что его коммуникатор сорвало, и теперь его речевая мембрана безмолвно вибрировала в космическом вакууме.

Конвей вытащил из ранца самый широкий и длинный бинт из тех, что захватил с собой, и знаком показал худларианину, чтобы тот отпустил руки от раны.

Рана была глубокая — это Конвей понял по тому, как сразу увеличились размеры пузырей крови, отрывавшихся от нее, но все же ему удалось наложить повязку, не допустив слишком большой кровопотери. Но даже при этом кровь продолжала просачиваться по обе стороны от повязки. Давление внутри тела худлариан было очень высоким, и кровь стремилась вырваться наружу. Конвей быстро наложил жгуты по обе стороны от повязки и принялся затягивать первый жгут, а сам худларианин занялся вторым. Постепенно кровотечение замедлилось, а затем прекратилось. Раненый отнял руки от поврежденной конечности, а его речевая мембрана перестала вибрировать. Худларианин потерял сознание.

Через десять минут он был доставлен в грузовой отсек «Тиреля», и Конвей начал обследовать его сканером, чтобы выяснить, не произошло ли повреждения внутренних органов в результате травматической декомпрессии. И чем дальше он обследовал раненого, тем меньше ему нравилось то, что он видел. Ближе к концу обследования к Конвею присоединился Крах‑Юл.

– У землян несложные переломы, доктор, — доложил орлигианин. — Но прежде чем наложить гипс, я решил поинтересоваться, не желаете ли вы, как представитель этого вида…

– Лишить вас возможности расширить опыт в лечении существ другого вида? — оборвал его Конвей. — Нет, доктор, лечите их сами. Я так понимаю, что вы ввели им обезболивающие препараты, и никакой срочности в их лечении нет?

– Нет, доктор, — ответил Крах‑Юл.

– Отлично, — кивнул Конвей, — потому что у меня для вас есть другая работа. Хочу поручить вам уход за этим худларианином до того времени, как вы сможете перевезти его в Главный Госпиталь Сектора. Вам потребуется питательный спрей с худларианского корабля. Затем договоритесь с капитаном Нельсоном о том, чтобы он распорядился довести показатели атмосферного давления и гравитации в этом отсеке до такого уровня, чтобы они были по возможности ближе к худларианской норме. Уход будет состоять в обрызгивании пациента питательным спреем каждый час, в оценке сердечной деятельности и периодическом ослаблении давления повязки, если ваш сканер покажет наличие серьезного нарушения кровоснабжения раненой конечности. Для того чтобы заниматься всем этим, вам придется обзавестись двумя нейтрализаторами гравитации. Если вы наденете только один, а он, к примеру, откажет здесь, где будет установлена гравитация в четыре G, то у нас появится еще один тяжелораненый — вы.

По идее наблюдать за этим пациентом должен был бы я, — продолжал Конвей, с трудом удержавшись от зевка, — но мне нужно быть на месте на случай всяких непредвиденностей с КРЛТ. Оперировать худлариан непросто, поэтому я составлю инструкцию для бригады хирургов, к которой добавлю предложение, чтобы вам разрешили наблюдать за операцией, если вы, конечно, не против.

– Очень не против, — радостно отозвался Крах‑Юл. — Большое вам спасибо, доктор.

– А теперь я оставлю вас с вашими пациентами и вернусь на «Ргабвар», — сказал Конвей и мысленно добавил: «Поспать».

«Тирель» отсутствовал восемь дней, а затем получил задание, согласно которому превратился в некотором роде в курьера: он доставлял материал для исследования в госпиталь, а оттуда возвращался с информацией, советами и подробными перечнями вопросов относительно достижений в исследованиях от Торннастора. Мало‑помалу в космосе начала вырисовываться гигантская спираль чужого корабля — вернее, огромное количество полукругов и дуг, по мере того как инженеры обнаруживали отсеки с идентичной маркировкой. Многих отсеков пока недоставало либо они были серьезно повреждены, а их обитатели погибли.

Конвей тревожился. И недособранный корабль, и пестрый флот кораблей Корпуса Мониторов и вспомогательных звездолетов неумолимо приближались к ближайшему солнцу, которое светило все ярче с каждым днем. Скорость сборки спиралевидного корабля явно оставляла желать лучшего. Но когда Конвей высказал свои опасения вслух, командующий флотом Дер‑мод вежливо намекнул ему на то, чтобы он занимался своими медицинскими делами.