Большая операция

– Я полагаю, она возникла на мелководье, причем вода там под воздействием приливных сил двигалась не вперед-назад, а по кругу. Предки нашего пациента кружились вместе с водой и попутно поглощали пищу. Постепенно у них сложилась особая мускулатура, появились органы, которые позволяли им вертеться самостоятельно и не зависеть от приливов и течений, а также отростки в виде щупалец, что выступают, как вы видите, из внутренней окружности тела между жабрами и глазами. Зрительный аппарат нашего пациента должен действовать по принципу силеостата, поскольку предметы, которые попадают в его поле зрения, постоянно вращаются. Размножение происходит, вероятно, путем деления клеток. Вращение же не прекращается никогда, ибо остановиться для него – значит умереть.

– Но почему? – вмешался О'Мара. – Почему он должен вертеться, хотя мог бы есть и дышать в свое удовольствие в неподвижности?

– Вы знаете, чем болен пациент, доктор? – спросил Скемптон и прибавил озабоченно: – Его можно вылечить?

Маннон издал звук, напоминающий сразу презрительное фырканье, сдавленный смешок и приглушенный кашель.

– Да и нет, сэр, – ответил Конвей. – Вернее, да – на оба ваши вопроса. – Он искоса поглядел на главного психолога. – Это существо должно кружиться для того, чтобы жить. Мы столкнулись с уникальным способом смещения центра тяжести при сохранении тела в вертикальном положении за счет надувания той его части, которая оказывается наверху в тот или иной момент. Постоянное вращение обеспечивает циркуляцию крови, то есть наше существо вместо мышечного насоса пользуется, да простится мне моя вольность, гравитационной системой подачи жидкости. У него нет и намека на сердце. Когда оно останавливается, кровь застаивается, и через несколько минут существо умирает. Вся беда в том, что мы, может статься, слегка переусердствовали в своем стремлении заставить его лежать спокойно.

– Я не согласен с вами, друг Конвей, – заявил вдруг Приликла, который, как правило, обычно соглашался с любым мнением. По телу эмпата временами проходила дрожь, как то бывает у цинруссиан, когда они воспринимают приятные эмоции. – Пациент быстро обретает сознание. Сейчас он полностью ожил. Я ощущаю тупую боль, которая почти наверняка является следствием голода, но она понемногу слабеет. Он чуть-чуть беспокоится, сильно взволнован и изнывает от любопытства.

– Что? – удивился Конвей.

– Любопытство – одно из важнейших чувств, доктор.

– Наши первые космонавты, – заметил О'Мара, – тоже были людьми со странностями…

Примерно через час митболский астронавт уже не нуждался в медицинской помощи. Врачи выбрались из скафандров. Лингвист Корпуса мониторов взобрался на «чертово колесо» и присоединился к инопланетянину с намерением ввести в память главного транслятора Госпиталя новый язык.

Полковник Скемптон отправился сочинять весьма занимательное по содержанию послание капитану «Декарта».

– Всё не так уж и страшно, – губы Конвея сами собой расползлись в усмешке. – Во-первых, наш пациент мучился всего-навсего несварением желудка, да еще у него возникли незначительные трудности с дыханием. Пострадал он, в основном, из-за неправильного с ним обращения после того, как его спас, вернее похитил «Декарт». Но, к сожалению, он, по-видимому, не имеет ни малейшего представления об управляемых мыслями медицинских инструментах. Отсюда мы, как мне кажется, вправе сделать вывод, что на Митболе обитает вторая раса разумных существ. Когда наш друг заговорит, я думаю, мы сможем убедить его помочь нам отыскать эту расу – похоже, он отнюдь не в обиде на нас за то, что мы несколько раз чуть было его не прикончили. По крайней мере так утверждает Приликла. Честно говоря, я не знаю, как мы выберемся из лужи, в которую сами себя усадили.

– Если вы рассчитываете добиться от меня похвалы за свои блестящие способности к логическому мышлению или, что вероятнее, за случайную удачную догадку, – произнес О'Мара, – то сильно заблуждаетесь…

– Пошли обедать, – сказал Маннон.

Поворачиваясь к двери, О'Мара прибавил:

– Вам известно, что я не ем на людях, поскольку иначе не замедлит сложиться впечатление, что я ничем не выделяюсь среди всех остальных. Кроме того, я слишком занят: мне предстоит разработать тест для еще одного вида так называемых разумных существ…

Глава 3

КРОВНЫЙ БРАТ

– Задание будет не совсем медицинским, доктор, – обратился О'Мара к Конвею, которого вызвал к себе в кабинет тремя днями позже, – хотя, естественно, очень важным, – добавил он после паузы. – Если у вас возникнут сложности политического характера…

– …То я буду работать под чутким руководством опытных специалистов по культурным контактам из Корпуса мониторов, – закончил Конвей.

– Ваш тон, доктор, – сухо сказал О'Мара, – подразумевает незаслуженную критику великолепного коллектива людей и существ, к которому имею честь принадлежать и я…

В комнате присутствовало еще одно существо. Оно издавало булькающие звуки, неторопливо вращаясь при этом, словно какое-то большое колесо из органики, но ничего не говорило.

– …Однако мы теряем время, – продолжил О'Мара. – До отлета вашего корабля на Митбол остается еще два дня – время, по-моему, вполне достаточное, чтобы покончить и с личными и со служебными делами. Вам стоит лучше ознакомиться со всеми деталями проекта, пока еще есть удобные условия для работы. С большой неохотой я решил не привлекать к заданию доктора Приликлу. Митбол не место для тех, кто станет «загибаться» от того, что в его присутствии у кого-то возникнут недобрые мысли или отрицательные эмоции. Вместо него у вас будет Саррешан, который добровольно вызвался быть вашим гидом и советником. Хотя для меня остается тайной, почему он так поступил, – ведь мы в буквальном смысле слова похитили его и едва было не лишили жизни…

– Это потому, что я такой смелый, благородный и не злопамятный, – раздался ровный голос вращающегося существа. – А еще я дальновидный и бескорыстный, и единственное, что меня волнует, так это всеобщее благо обоих наших народов, – добавило оно.

– Да, – осторожно согласился О'Мара. – Но наши намерения не совсем бескорыстны. Мы планируем изучить и определить медицинские потребности вашей родной планеты, чтобы предоставить помощь в этом районе. Поскольку мы также благородны, бескорыстны и… и высокоморальны, помощь будет оказана в любом случае, но если вы нам предоставите эти приборы, квазиживые устройства, инструменты или как их там еще называют, которые родом с вашей планеты, то…

– Но ведь Саррешан уже говорил, что его раса их не использует… – начал было Конвей.

– И я в это верю, – согласился майор. – Но мы знаем, что родом они с его планеты, и это уже ваша задача – одна из задач, доктор, – найти народ, который ими пользуется. Ну, а теперь, если других вопросов нет…

Через несколько минут Конвей с Саррешаном были уже в коридоре.

– Ленч, – сказал Конвей, взглянув на часы. – Не знаю, как вы, а мне всегда думается лучше, когда мои челюсти заняты своей работой. Секция для вододышащих двумя секторами выше.

– Очень любезно с вашей стороны, но я понимаю, как вашему виду трудно принимать пищу в нашей среде. Кроме того, я абсолютно неприхотлив и больше забочусь о комфорте друзей. Через два дня мы улетаем, поэтому возможности пообщаться с другими видами у меня ограничены. Я предпочел бы столовую для вас – теплокровных кислорододышащих.

Конвей издал непереводимый вздох облегчения.

– Проходите вперед, – только и сказал он.

Войдя в обеденный зал, он остановился в нерешительности: то ли поесть стоя за столом тралтан, то ли рискнуть заработать грыжу, восседая на стуле у стола жителей Мелфа. Дело в том, что все места для людей были заняты.

Он угнездился в одно из орудий пыток, что служит стульями мелфианам, а Саррешан, чья пища была растворена в жидкости, которой он дышал, подогнал свою систему жизнеобеспечения как можно ближе к столу. Конвей уже собирался было набрать заказ, но его отвлекли. К ним прогромыхал Торннастор, главный диагност отделения патологии. Он посмотрел на них одним глазом, в то время как двумя другими оглядел все помещение, и издал звук, похожий на модулированный вой противотуманной сирены.