Жемчужина Нила

— Мы сейчас упадем! — закричала Джоан.

— Я отпускаю руки, — сказал Джек, посмотрев вверх и видя страдальческое лицо, мокрое от пота и слез. Все это причиняло ей ужасную боль. — А ты держись.

— Нет! — запротестовала она, почему-то вдруг поверив в спасение. Они не могут погибнуть теперь, когда вновь нашли друг друга. Это несправедливо. Их должно было что-то спасти.., как героинь в ее романах. Если бы она была Анджелиной, то нашла бы способ избежать смерти.

«Вот именно!» — осенило ее.

— Джек, попробуй раскачиваться. У меня есть книга о цирке, которая называется «Турне».

Джоан знала, что на раскачивание уйдет много времени, но терять им нечего.

Джек изогнулся дугой, после чего распрямился, выбрасывая живот вперед. Первая попытка ничего не дала. Он попробовал еще раз и в результате сдвинулся на несколько дюймов. Он сгибался и разгибался, крайне медленно набирая скорость, затем собрал все свои силы и начал двигаться энергичнее и быстрее.

Джоан помогала Джеку, сгибаясь и разгибаясь с ним в такт, чтобы он не терял ритм и скорость. Понемногу они набрали достаточный темп и теперь раскачивались над пропастью как маятник.

Каждый качок приближал их к краю ямы. Джек дважды пытался зацепиться за него ногами, но ничего не получалось.

В очередной раз Джек поднял ноги, пытаясь перекинуть их через край, но он висел слишком низко, и сил не хватило. Извиваясь, он переставил руки чуть выше, понимая, что так будет удобнее добраться до края.

Джоан застонала, но не от боли, а от страстного желания во что бы то ни стало выжить. Она снова изогнулась, и они вновь закачались. Ей хотелось верить в счастливый исход, но в веревке оборвалась еще одна ниточка. Кислота съела почти все, кроме двух последних нитей волокон.

Пока Джек и Джоан боролись за жизнь, Ральф подошел к Алмазу и освободил его. Тот выпутался из веревки и сердито посмотрел на меркантильного Ральфа.

— Они твои друзья! Помоги им!

Ральф перевел взгляд на Джека и Джоан, надеясь, что они управятся и без его помощи. Ральф никогда не был добрым самаритянином. Он обвел взглядом камеру, задержав его на бездонной яме, затем посмотрел на снующих повсюду крыс и на спасительный для Джека край колодца.

При виде Джека его передернуло, ибо Коултон своими повадками напоминал Ральфу большую крысу и когда-то похитил у него изумруд «Эль-Корасон».

— Друзья! Ничего себе друзья!

Мобилизовав всю свою храбрость, отгоняя мысли о крысах-людоедах и бездонном колодце, он направился к Джеку, чтобы все-таки помочь ему. Этим воспользовался Алмаз, который стрелой метнулся из камеры и растворился в черноте подземелья.

Ральф примостился на краю ямы и уперся пятками в землю. Когда Джек качнулся в сторону Ральфа, тот расставил руки, чтобы поймать его, но получил удар в лицо ботинком Джека. Ворча и чертыхаясь, Ральф ухватил Джека за ногу и потянул на себя. Удар пришелся по носу, который теперь ужасно болел, словно был сломан. Мысленно Ральф надеялся, что Коултон застрахован. Тогда сразу же после получения алмаза он предъявит Джеку иск за нанесение телесных повреждений.

Джек собрал последние силы, зацепился ногами за край колодца, освободил сначала одну руку, потом другую и, наконец, отпустил ноги Джоан. Повиснув на краю ямы, он пытался выбраться из нее и уже почти достиг цели, когда веревка Джоан лопнула.

Джек молниеносно среагировал и подхватил ее.

Она закричала, чувствуя, как собственный вес тянет ее в бездну. Ей казалось, что она едет в лифте высоченного небоскреба Всемирного торгового центра. Начав падать, она протянула руки к Джеку, который вовремя поймал ее и рванул к себе, в результате чего Джоан со всего маху ударилась о стену колодца.

Тяжело дыша, она уперлась ногами в стену и стала подтягиваться в то время, как Джек вытягивал ее наружу.

Он тащил ее с таким усилием, что его лицо исказилось от напряжения. Джек лежал на животе, изо всех сил упираясь ногами в гравий и камни, и медленно отползал назад, вытаскивая Джоан на поверхность. Его мышцы, казалось, готовы были лопнуть от перенапряжения. Неожиданно у него соскользнула нога, и девушка так стремительно стала падать вниз, что им чуть не вывернуло руки.

Джоан еще крепче вцепилась в Джека, вторично пытаясь подняться по стенке колодца, на этот раз — успешно.

Последний рывок — и Джоан спасена.

Тяжело дыша, они крепко обнялись. Джек взял ее лицо в руки и заглянул в перепуганные глаза. Джоан, дрожа от пережитого страха, обняла его за шею и прильнула к нему.

Они остались живы! Они победили Омара! Джоан целовала Джека в шею, щеки, глаза и нос. Ей хотелось кричать от радости, но от переполнявших ее чувств она потеряла голос.

Джек сначала нежно, а потом со всей страстью, на какую только был способен, поцеловал Джоан. Они чудом избежали смерти, от которой находились на волосок. Он никогда не простил бы себе, если бы с Джоан что-нибудь случилось. Джек еще крепче прижал ее к себе, чувствуя, как учащенно бьется сердце девушки.

Неожиданно сверху донеслись крики радостного ликования толпы, прокатившиеся по всем галереям и проходам.

Джоан посмотрела на Джека.

— Омар! — воскликнули они разом. Джек схватил Джоан за руку и выбежал из камеры. Ральф осмотрел пустую камеру, понимая, что упустил человека, который должен привести его к алмазу.

— Подождите! А где же этот тип? Ральф зло топнул ногой и припустился за Джеком и Джоан.

Глава 23

Пытаясь остаться незамеченным, Тарак медленно пробирался сквозь толпу и украдкой всматривался в лица паломников, ища Алмаза. Он предполагал, что Алмазу удалось бежать и что он скрывается где-то здесь. Это была последняя надежда Тарака, ибо он с грустью должен был признать, что остальные чаяния рассыпались в прах. Дервиш поискал взглядом своих братьев. Видя, что он смотрит в их сторону, они кивнули ему. Сарак, последним вышедший из подземелья, покачал головой, давая понять, что он тоже не нашел Алмаза.

Сотрясая небеса, оглушительно зазвучали трубы. Глаза присутствующих устремились на сцену, над которой начало стремительно подниматься гигантское изображение регалий Омара. Сам Омар стоял на движущейся платформе, протянув к народу руки и благоговейно возведя к небу глаза. Платформа тоже поднималась вверх. Приближался момент чуда.

Омар сошел с платформы на сцену. Трубы смолкли, толпа затихла.

Прожекторы высветили устройство, в котором были закреплены факелы. Омар простер руки, произнес несколько древних слов, и неожиданно в воздухе, буквально из ничего, вспыхнуло огненное кольцо.

Толпа, как завороженная, наблюдала за пламенем, которое разбрасывало во все стороны искры и согревало холодный ночной воздух. Омар приблизился к пылающему кольцу, зная, что миллионы глаз пристально следят за ним в эту минуту. Но его больше волновало божественное Провидение, которое могло запросто уничтожить его. Он сделал шаг вперед и остановился в нерешительности. Неожиданно всемогущий Омар, державший в своих руках судьбы миллионов людей, усомнился. Всю жизнь он был уверен в своей исключительности. Даже ребенком он мечтал о власти и верил в то, что Провидение так снисходительно к нему именно потому, что его предназначение определено свыше. Он был уверен, что избавляется от своих врагов исключительно по воле Провидения. Омар посмотрел на пламя, почти касавшееся его одежды, готовой вспыхнуть. Он должен верить, что с ним ничего не случится. В этот момент он не думал об огнестойком покрытии, которое Дж.Т, и Коулт нанесли на одеяние. Омар осознал, что пробил час самого главного испытания и преднамеренный обман тысяч людей может сослужить плохую службу. Если он останется жив, то сочтет это знамением, подтверждающим, что именно его, Омара, Провидение выбрало в качестве единственного и истинного лидера.

Дж.Т, и Коулт, пригибаясь, забрались на высокую стену храма и спрятались за изображением регалий Омара. Его нерешительность вызывала недоумение, и они озабоченно переглядывались. «Спаситель» слишком затягивал события.