Царства сотника Сенцова

Я, втянув вечерний воздух словно бы до живота, вобрал в себя заодно весь окоем, бледно-розовые тона небосвода, зубастый оскал горной гряды, сочную зелень горных лугов, посматривающих на небо голубыми глазками васильков. Красотища-то какая! И вдруг грохнуло и надо мной пролетел трассирующий снаряд, который разорвался где-то за высотами на юго-востоке.

Елки, так мы же воюем с СССР! И с ее союзником – народным Китаем. Российская восточно-римская империя бьется с советской Англо-Индией на огромном фронте, проходящем через Мессопотамию, Персию, Афганистан, Северо-Западную Индию, киргиз-казахские степи, Монголию, Приамурье. Плюс еще англо-индийцы произвели возмущения среди наших татар и башкирцев, а китаезы науськали на южносибирское пограничье не только киргиз-казахов, но и бухарцев. Но это нам нипочем, русские в серьезном деле еще никому не поддавались, да и к тому же во главе войска стоит лично Его Святое Величество кесарь Алексей. Хотя достойно жалости, что мы в свое время увлекшись освоением Балканов, Малой Азии и Мессопотамии, непротивленчески отдали китайцам киргиз-казахские степи и Фергану, куда наши предки отважно проникали еще в восемнадцатом веке.

Над долиною, где я предавался приятным и неприятным воспоминаниям, резанули воздух и бубухнули за юго-восточными высотами еще несколько снарядов. Потом я заметил вспышки пламени и на самих возвышенностях, только отнюдь не новые взрывы – это на обстрел ответили артиллерийские батареи, и на северо-запад тоже отправились боезаряды. Надо мною явно разворачивалась артиллерийская дуэль и обе стороны по нарастающей угощали друг друга. Справедливо рассудив, что наши войска должны находиться где-то в северо-западной стороне, я побрел туда. Вскоре пришлось взбираться по заросшему кустарником и жесткой травой склону внушительной крутизны. Я уже изрядно запыхался, когда чуть ли не в мой пуп уткнулся со всей внезапностью винтовочный ствол. Осталось только поднять глаза и руки. Передо мной стоял казак с довольно знакомым лицом и в выцветшей гимнастерке, а рядом еще несколько русских воинов – видимо я напоролся на передовой пост.

– Стой. Пароль говори.

Какой пароль? Я должен же знать. А может меня контузило и память из моей башки вывалилась как каша из перевернувшегося котелка?

– Братцы, меня контузило. Шальной снаряд бабахнул поблизости.

Казак не посочувствовал, только снова потребовал пароль неприязненным голосом.

Надо ухватиться за какую-то цепочку воспоминаний. После окончания Омского казачьего училища меня послали на Кулундинское пограничье. Тогда как раз в Китае победила проанглийская «народная» революция и пошли одна за другой провокации со стрельбой на границе, клюнула и меня пуля возле Кучукского озера. Потом служил я во второй казачьей дивизии, усмирявшей возмутившихся башкирцев, которых взъерепенили советские агенты. И далее тянул лямку в казачьем полку кавалерийской кавказской дивизии, что воевала под Ведено противу немирных чеченцев-ичкеринцев, опять-таки напичканных советским оружием. Вот уже год как я в казачьем полку второй гвардейской кавалерийской дивизии, которая в составе группы армий «Юг» продвинулась с боями из Семипалатинска до Пянджа и сейчас пробивается через Бадахшан в советский Кафиристан, нацеливаясь на центральную Индию с севера. Я ходил с разведкой в пеший дозор. Но где тогда мои товарищи, где оружие?

– Ну-ка, руки исправно вверху держи и не балуй тут, – сказал стоящий передо мной казак. – Господин урядник, кажись, шпиена споймал.

Ага, вспомнил пароль. Был он означен в том самом пакете, где задание лежало. «Афанасий Никитин».

– Афанасий Никитин. Говорил же, что меня контузило.

Урядник тут, смягчившись, велел казачку, державшему меня под прицелом:

– Пантелеев, сопроводи господина есаула до штаба. Ему и в самом деле что-то на голову упало.

Вот и конец блужданиям. Я с сопроводителем поднялся на вершину холма и стал спускаться в соседнюю долину. На склонах и в низине везде располагались войска. Я быстро узнавал их – отборное воинство империи: первый корпус группы армий «Юг». На склонах стояли бивуаки гренадерских полков, ниже конногвардейцы седлали своих холеных коней, еще ниже белыми цветами раскинулись шатры второй гвардейской пехотной дивизии, а дальше полоскались от бросков ветра штандарты финляндского батальона, далеко же занесло от родных шхер крепышей-чухонцев. Рядом с ними – лейб-гвардии атаманский полк, вон примечаю бунчук, а там гарцуют мощные караковые и буланые кони. Не сразу и поверишь, что атаманцы забрались в этакую пустынь. Чуть выше располагалась гренадерская артиллерийская бригада, ее гаубицы и вели сейчас обстрел, но там же у них разорвался вражеский снаряд, принеся злосчастье. Было видно, как подбегают сноровистые санитары к раскиданным возле воронки телам. А вот тянется на высоту конногорная батарея, поднимаются по тропам, скапливаются на вершине егеря и донские казаки. Кажется, готовится наступление корпуса через соседнюю долину на ту самую господствующую кручу, с которой ведут обстрел англоинды.

Казак Пантелеев довел меня до штабной палатки.

– Дальше вы, Ваше Благородие, сами. Голова-то ничего теперича?

– Теперича это не голова, а чугунный котел.

В палатке меня ждал войсковой старшина.

– Ну, наконец-то, есаул, пожаловали обратно. Вахмистр Келарев и хорунжий Иловайский давно уже вернулись из дозора.

– Они живы… то есть здоровы? – спросил и понял, что сейчас опять беру сведения из того сна-кошмара, где я всего-навсего жалкий беглец от каких-то неведомых большевиков.

– Они не только живы-здоровы, но говорят, что потеряли вас на западных скалистых склонах, окружающих долину. Так, что вам угодно сообщить?

– Я хотел доложить… что есть проход сквозь западный склон. В таком случае мы могли бы атаковать противника с неожиданной стороны.

– Позвольте усумниться. Вы что, там были?

Что же ответить? Это было в другой жизни.

– Мне кажется, необходимо повторить разведку, господин войсковой старшина.

– А у нас на это времени нет, ставка требует начала наступления. У них свои расчеты. Так что, возвращайтесь в эскадрон.