Страница 4 из 17
Здесь был душный влажный воздух и запах закисшего белья. По ржавым металлическим стенам бежали ручейки оседающей воды. Под ногами скользило.
– Почему не на разгрузке?! – грохнул вдруг за моей спиной властный мужской голос.
Я беспомощно оглянулся. Рослый угрюмый мужчина в зеленой робе глядел на меня, сверкая глазами.
– А? – только и смог проговорить я.
Он, кажется, что-то понял, разглядев меня получше.
– Моченый... – с досадой проговорил он. – Как ты здесь оказался?
– Я... я не знаю.
– Ты должен был идти по желтой линии. – Он кивком показал на пол, где действительно тянулись разноцветные линии-дорожки. – Твое место на форуме.
Я только пожал плечами.
– Ладно, пошли.
Он ухватил меня за рукав и вытащил из «инкубатора». Как раз по коридору двое «узников» вели такого же доходягу, как я – истощенного, растерянного, на подгибающихся ногах.
– И этого забирайте, – сказал мужчина, толкнув меня к процессии.
Меня хотели поддержать, но я пошел сам. Сознание прояснялось, и в нем уже нашлось место для изумления. Скорее даже для возмущения. Где я? Куда меня ведут? Что у них за манеры? И где эта сволочь Щербатин, долбаный придумщик, мать его так...
Мы шли сначала по низкому сумрачному коридору из листового железа, потом по другому коридору – круглому и гофрированному, как шланг пылесоса. Поводыри вяло переговаривались, я ничего не понимал. Я только разобрал, что их чертовски интересуют какие-то уцимы и они раздумывают вслух, где бы их побольше взять.
– Все, пришли, – объявили нам наконец.
Это был громадный зал неправильной округлой формы, чуть ли не стадион. Насколько я понял, тот самый форум. Повсюду – длинные ряды скамеек, от которых рябило в глазах. На скамейках – доходяги в новеньких серых робах и белых носках. Их тут были, наверно, тысячи.
– Садись и жди, – приказал мне один из провожатых, после чего оба ушли обратно.
Я пристроился на одну из скамеек с краю. Было довольно тихо, что необычно для больших помещений, полных людей. Доходяги сидели в основном поодиночке и не разговаривали. Они очень напоминали мне персонажей какой-нибудь кинохроники о неурожае в Северной Африке. Жалкие, подавленные, изможденные, безучастные ко всему вокруг. Я, видимо, был такой же.
В зале было полно входов, и то и дело через них кого-нибудь вводили и усаживали на скамейки. Наконец один из новичков присел рядом со мной. Я равнодушно глянул на него и отвел глаза. И вдруг едва не подскочил.
– Щербатин! – выдавил я.
На него было страшно смотреть. Словно здорового, сытого, полнокровного человека взяли да засушили между страниц книги. Щеки висели мешками, уголки губ безвольно опустились. И лысина походила уже не на подлокотник кожаного дивана, а просто на лысину.
– Какой кошмар, – покачал я головой.
– Спасибо, – еле слышно ответил Щербатин. – Ты тоже классно выглядишь.
– Куда ты меня притащил, сволочь? – начал заводиться я. – Что с нами тут делают?!
– Бе-еня... – с досадой протянул Щербатин. – Мы же договаривались. Все с нуля. Новая жизнь на новом месте. Ничего, я не обидчивый. Дождусь-таки, когда ты скажешь мне спасибо и в ножки упадешь.
– В ножки?! – еще больше разозлился я. – Ты рехнулся с перепою, да? Куда нас занесло, отвечай!
– Беня, мы в самом сердце цивилизации. Настоящей цивилизации. Это – Столица Мира. Здесь все устроено для счастья.
Я не нашелся даже что ответить на такую чушь. Я просто подавился своими эмоциями.
– Белые носки, Беня! – со значением проговорил Щербатин. – Тебе каждый день будут выдавать белые носки. Ты представляешь, как круто переменилась твоя жизнь? Тебе не придется больше отстирывать свои чертовы дырявые носки.
– Какие еще носки? – выдавил я.
– Хватит злопыхать, Беня. Ты только представь, как это было омерзительно – ты возился в грязной воде, соскребая грязь со своих драных тряпок. Потом ты шел на кухню, звенел липкими тарелками, варил какую-нибудь дешевую тухлятину, чтоб запихать ее в себя. Ты же человек, Беня. Ты поэт – гордое существо.
– Что ты несешь?
– Тихо, тихо, не кипятись. Сейчас тебе все расскажут.
– Чего мне расскажут?! – звенящим голосом проговорил я. – Что ты мне тут устроил?
Я вскочил и, кажется, начал орать:
– Что ты мне мозги забиваешь?! Какие еще носки? Давай, показывай, как отсюда выйти, мне на работу надо. Шуточки, да? Сволочь! Сволочь!!!
Тут непонятно откуда выскочили трое молодцев в зеленых робах. Двое швырнули меня обратно на скамейку, третий побрызгал в лицо чем-то теплым и кислым. У меня тут же все обмякло, отнялось, не осталось сил даже закрыть рот.
Зеленые ушли. Они, кажется, не имели ничего против меня, они просто остудили мою истерику. Судя по их сноровке, я был тут не единственным нервным, работы для них хватало.
– Тихо, Беня, – ворковал Щербатин. – У нас с тобой все очень хорошо, все налаживается, ты и сам сейчас поймешь. Тебе все расскажут...
По залу прошло некое шевеление, доходяги поворачивали головы и вытягивали шеи, некоторые пересаживались. Я наконец увидел, что на возвышении неподалеку от нас стоит, подняв руку, женщина с пышными серебряными волосами. Она была, пожалуй, довольно яркой внешности, но мне не понравилась. У нее было лицо акулы.
– Добро пожаловать, будущие граждане Цивилизации! – произнесла женщина с отработанным радушием. – Вы стеклись сюда из разных уголков мира, чтобы начать жить хорошо, жить правильно, жить для себя и Цивилизации. И вот вы с нами!
Серые робы в зале замерли. Тысячи глаз неотрывно смотрели на женщину-акулу.
– Щербатин, – тихо прошептал я. – На каком языке тут все говорят? Я никак не определю.
– На языке Цивилизации, естественно, – ответил Щербатин. – Его знает каждый разумный человек. И ты тоже. Просто не было случая попользоваться...
– А на нем можно писать стихи?
– Тихо...
– Есть три обстоятельства, с которыми я рада вас поздравить, – продолжала женщина. – Во-первых, теперь вы обеспечены пищей и одеждой на всю жизнь...
Серые робы после этих слов возбужденно загудели, задвигались.
– Во-вторых, вы совершенно свободны, вас никто не посмеет ни к чему принуждать. И, в-третьих, ваша жизнь, благополучие и счастье – только в ваших руках.
Вы пока не граждане Цивилизации, вам еще предстоит усердием и верностью доказать, что вы достойны ими стать. Каждый ваш шаг, каждое усилие, направленное на благо Цивилизации, будут оценены определенным количеством уцим. При накоплении нужной суммы уцим возрастет ваш холо – ваш статус как членов Цивилизации. Сейчас у вас нулевое холо, и у вас почти ничего нет. Но уже первое холо даст вам право на выбор одежды. Второе холо позволит выбирать вкус пищи и пользоваться услугами развлекательных центров. Третье – и вы получите излишки, которыми распорядитесь по своему усмотрению. И так далее, ваши возможности неограниченны.
– Щербатин, что за дикое сборище? – слабо проговорил я. – Здесь есть хоть один нормальный человек?
– Тихо ты! – цыкнул мой приятель. – Все нормальные. Кроме тебя...
– Сейчас вы находитесь на пересыльной станции, где пробудете еще четверо суток и восстановитесь после обезвоживания. Рекомендую не тратить это время понапрасну, а выбирать подходящий вид деятельности для себя. Нулевой холо дает возможность работать во внешних мирах, на отдаленных станциях и колониях, выполняя наиболее трудоемкие задания, не требующие специальных навыков. Этот этап длится, как правило, шесть-восемь периодов. Вы можете ознакомиться с таблицами соответствия и вычислить, что это означает по вашему летоисчислению...
– Четыре с половиной года и больше, – шепнул Щербатин. – Я уже вычислил. Кошмар...
– ...Собрав нужное количество уцим и заслужив первое холо, вы получите право переселиться ближе к центру Цивилизации и сменить вид деятельности на менее трудоемкий. Но помните, вы должны стараться и прикладывать все усилия, чтобы стать полноправными гражданами. Цивилизация нуждается в усердных, трудолюбивых, дисциплинированных и уравновешенных людях...