Страница 3 из 3
И г. Зверков, не докончив речи, отворотил голову и завернулся плотнее в свой плащ, мужественно подавляя невольное волнение.
Читатель теперь, вероятно, понимает, почему я с участием посмотрел на Арину.
— Давно ты замужем за мельником? — спросил я ее наконец.
— Два года.
— Что ж, разве тебе барин позволил?
— Меня откупили.
— Кто?
— Савелий Алексеевич.
— Кто такой?
— Муж мой. (Ермолай улыбнулся про себя.) А разве вам барин говорил обо мне? — прибавила Арина после небольшого молчанья.
Я не знал, что отвечать на ее вопрос. «Арина!» — закричал издали мельник. Она встала и ушла.
— Хороший человек ее муж? — спросил я Ермолая.
— Ништо.
— А дети у них есть?
— Был один, да помер.
— Что ж, она понравилась мельнику, что ли?.. Много ли он за нее дал выкупу?
— А не знаю. Она грамоте разумеет; в их деле оно… того… хорошо бывает. Стало быть, понравилась.
— А ты с ней давно знаком?
— Давно. Я к ее господам прежде хаживал. Их усадьба отселева недалече.
— И Петрушку-лакея знаешь?
— Петра Васильевича? Как же, знал.
— Где он теперь?
— А в солдаты поступил.
Мы помолчали.
— Что она, кажется, нездорова? — спросил я наконец Ермолая.
— Какое здоровье!.. А завтра, чай, тяга хороша будет. Вам теперь соснуть не худо.
Стадо диких уток со свистом промчалось над нами, и мы слышали, как оно спустилось на реку недалеко от нас. Уже совсем стемнело и начинало холодать; в роще звучно щелкал соловей. Мы зарылись в сено и заснули.