Пламенное небо

Возможно, найдутся и такие, которым в эти последние минуты вздумается спровоцировать стычки, хотя в свою победу они, естественно, уже не могут верить, но и побежденными чувствовать себя не очень хотят.

Командир полка Н. И. Миронов и его заместитель по политической части В. М. Егорьичев утром собрали руководящий состав полка и командиров эскадрилий.

— Как вам известно, — начал свое краткое выступление Николай Иванович, — противник сложил оружие. Подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Командование поздравляет вас и весь личный состав полка с Великой Победой!

Последние слова командира потонули в наших горячих аплодисментах, мы аплодировали стоя. Михаил Погорелов, не выдержав, выкрикнул «ура», и мы дружно поддержали его.

Командир полка попросил внимания:

— Во второй половине дня в полку состоится митинг. А сейчас мы собрались для того, чтобы довести до личного состава задачи, вставшие перед нами сегодня.

Говорил Николай Иванович, как всегда, кратко и четко.

— Во-первых, бдительность. Сегодня и несколько дней подряд будем вылетать для барражирования и наблюдения за порядком. На полуострове много пленных, а органы местной власти пока в стадии становления. Пленные, в соответствии с договором о капитуляции, должны следовать на пункты сбора. Во-вторых, дисциплина. Нельзя расхолаживаться. Воинская часть остается воинской, а отсюда вывод: поведение и подчиненность — согласно уставу; поддержание полной боевой готовности не снимается с повестки дня. Начальник штаба полка и заместитель командира майор Рязанов составили развернутый план боевой подготовки и расписание занятий летного и технического состава. Занятия начнем с завтрашнего дня.

В полдень эскадрильей поднимаемся в воздух, курс — на запад. В стане вчерашнего противника спокойно, вокруг нас — чистое небо. Чувствую себя как-то непривычно. На земле развеваются белые флаги. Окруженные немцы машут нам белыми платками, простынями — боятся, чтобы мы не ударили очередями… Предупреждаю:

— Стрелять запрещено. Огонь открывать только в случае, если противник спровоцирует стрельбу первым. Войне конец!

По дорогам Курляндии в пешем строю, на автомобилях, бронетранспортерах и танках тянутся колонны немецких солдат и офицеров. Направление одно: к пунктам сбора. В голове каждой колонны — белый флаг. Проносимся над дорогой на бреющем. Будто гигантская змея, колонна выжидательно замирает.

Пленные стекаются на площади городов и поселков, собираются на просторных лесных полянах, где их ожидают уполномоченные — представители советского командования.

Набираем высоту и летим в сторону Сиравы. На аэродроме и стартовом домике, где, очевидно, разместился штаб, тоже белые флаги.

— Израсходовали, небось, все простыни на знаки капитуляции, — смеется Лысенко. — Верно, и спать не на чем.

— Им сейчас не до сна, — серьезно добавляет Шман. — Дремлют на ходу. Главное теперь — смазывай пятки и прямо в плен.

Через час на смену вылетает эскадрилья Погорелова.

Очень хотелось нам увидеть теперь фашистское воинство не с воздуха, а поближе, как говорится, воочию. Это понимал командир, поэтому и разрешил в свободное от полетов время съездить туда, где представители советского командования принимают плененные части гитлеровцев.

На городской площади, куда мы прибыли, — огромное скопление немецких солдат и офицеров. Одни уже сложили оружие и сидят побатальонно, поротно, ожидают дальнейших распоряжений, другие складывают в кучи пулеметы, автоматы, гранатометы. Техника не умещается на площади, громоздится на улицах, в переулках.

Гитлер и его генералы обеспечили свои дивизии, затиснутые между Тукумсом и Либавой, всем необходимым для устойчивой и продолжительной обороны. Было там множество оружия, боеприпасов, продовольствия.

Советские солдаты, сержанты, офицеры принимают, подсчитывают оружие, имущество, людей.

— Успеваете? — спрашиваем у майора-артиллериста, распоряжающегося у одной из колонн.

— К сожалению, нет… Да подождут. Теперь уже спешить им некуда.

— А за Гитлером не скучают?

— Рады, что война закончилась, — вставляет капитан, помощник майора.

Один из пленных, немецкий унтер, стоящий рядом, неожиданно говорит:

— Гитлер капут!

Смело так, даже с улыбкой произносит эти слова. А еще вчера наверняка смертельно боялся даже подумать об этом, хотя, может, где-то в глубине души и желал «капута» своему фюреру.

…Летим строем на небольшой высоте. Весна в разгаре, зеленеют деревья, распускаются луговые цветы. Под крылом свободная Латвия, часть советской земли. Нам радостно машут люди, выражая свою горячую благодарность за избавление от коричневой чумы. Внизу видны следы разрушений: руины домов, вспаханные снарядами и бомбами поля. Майское небо — солнечное и чистое. Таким оно будет всегда над землей, где люди занимаются мирным трудом, возвеличивая свою Отчизну, строящую социализм.

Вечер 9 мая. В полку митинг. Поздравления с победой. Над полем долго не утихают возгласы «ура», аплодисменты, на ветру колышется боевое Знамя. За годы войны полк произвел более пяти тысяч боевых вылетов, и если прибавить к самолетам врага, сбитым в воздухе, также уничтоженные на аэродромах, то их будет около тысячи. Выступают Егорьичев, Рязанов, Шмелев.

Начинается концерт художественной самодеятельности, хотя никто не организовывал, не объявлял его. Наши чувства выливаются в песне. Дружные голоса летчиков, инженеров, техников, механиков, солдат и офицеров слились в едином мощном хоре. Аккомпанирует на баяне заместитель командира полка по политчасти майор В. М. Егорьичев.

Никогда еще мы не пели так громко и дружно, с таким задором и вдохновением, как в тот вечер, когда ликовала вся страна, поздравляя победителей и людей всего мира с величайшим праздником, выдающимся историческим событием, главным участником и решающей силой которого был наш народ и его славная армия. Песня вырвалась на простор, разнеслась во все стороны, веселье и радость воцарились далеко вокруг.

На импровизированной сцене боевые друзья — водой не разольешь — летчики Николай Андреев и Борис Телегин. В полку они давно, их не раз разлучал госпиталь, но снова и снова ребята возвращались в 4-й Краснознаменный. Ордена и медали позванивают на их гимнастерках.

Воспитанник полка Коля Андреев уничтожил в боях 8 фашистских самолетов. Не хуже дрался с врагом и Борис Телегин. Однажды фашистам удалось поджечь его машину, но он не оставил строй и продолжал вести огонь. Пылающий, как факел, самолет Борис привел на свою территорию и сел недалеко от аэродрома. За этот подвиг Телегин был удостоен ордена Славы.

Теперь неожиданно выясняется, что друзья также незаурядные затейники, мастера смеха: на сегодняшнем концерте они выступают в роли конферансье.

На сцену выходит капитан Леут. Он читает стихи Демьяна Бедного. В одном из них высмеивается барон Врангель. К стихотворению Леут дописал свое окончание, в котором с глубоким сарказмом бичует Гитлера и его приспешников.

Бурные аплодисменты зрителей вызывает клоунада Ивана Кошевого. За победы в воздушных боях И. Кошевой удостоен двух орденов Славы и многих других наград. Это он прикрыл своей машиной самолет командира полка в момент смертельной опасности и сумел посадить пылающий «як». После лечения Иван вернулся в часть и продолжал сражаться с врагом.

Полковой хор и отдельные исполнители пели старинные и современные русские, украинские, белорусские песни. Вдохновенно исполнил «Камни Севастополя» майор В. М. Егорьичев.

Еще долго на просторном поле аэродрома звучали любимые мелодии, слышался перестук каблуков, раздавались аплодисменты. Люди от души веселились, радуясь воцарившемуся миру.

…Далеко за полночь мы с Погореловым шли к небольшому домику — нашему жилищу. Окна его светились непривычно ярко. С Балтики повевало прохладой, вокруг палисадника приятно пахла сирень. Наплывали мысли о пережитом, мечты о будущем.

— О чем ты думаешь, что чувствуешь в эти минуты? — спросил я друга.