В поисках любви

— Да. За Сашку беспокоиться не стоит.

Прозрачная вода тонким веером льется на цветы. Брызгает на памятник, оставляя на нем россыпи капель, стремящихся прямыми линиями вниз.

— Я принесла тебе море.

Эти слова предназначены только ей. Но странный человек, возвышающийся над нами, тоже их слышит. И почему-то я уверена — он опять улыбается. Не хочу смотреть на него. Хочу, чтобы он убрался отсюда и никогда больше не приходил!

— Оксана?

Поднимаюсь на ноги.

— Что?

— Здесь недалеко от кладбища есть кафе… — сглатывает слюну. — Не хотите выпить по чашке кофе?

— Нет, не хочу.

Отворачиваюсь за сумочкой и слышу, как он подходит ко мне. Почти вплотную. От него разит потом и землей. Сыростью, которая, кажется, пропитала его кожу паразитировав на ней белой плесенью.

Господи!

Оборачиваюсь, едва не стукнувшись виском о его скулу. Он снова в капюшоне и теперь его глаза пронзают меня, словно ножи. Делаю шаг назад и плюхаюсь на скамейку.

— Простите, я вас напугал.

Смотрю на него в испуге. Сердце мечется в груди не давая дышать.

— Что…да что с вами?!

Протягивает ладонь с забитыми грязью ногтями.

Улыбается.

— Позвольте вас проводить?

— Да уж, не стоит…

Встаю, но он не собирается меня пропускать.

— Мне нужно домой! Отойдите!

— Да бросьте, посмотрите, какой чудесный вечер. А у вас такие красивые руки. Оксана, вы никогда не думали, что дом там, где спокойно? Давайте пройдемся, здесь так тихо.

— Я закричу. Отойди от меня.

Усмехается.

— Почему вы так торопитесь туда, где у вас ничего не осталось? Жизнь — это война, Оксана. В ней нет места для любви.

— Кто ты такой?

Высохший язык липнет к нёбу не позволяя говорить. Слабый шепот походит на недоношенного ребенка, родившегося ради того, чтобы умереть. Но человек слышит меня. Вижу, как в его глазах полыхает огонь понимания. Он знает… Господи Боже, он знает обо мне все!..

— Видите, — смотрит на небо, — скоро стемнеет. В кого вы превращаетесь, когда на землю опускается ночь? В таких, как она? — кивает на Сашкину могилу. — Или во что-то другое? Вы свет, Оксана. Но время еще не пришло. Уходите.

Он отходит в сторону, давая мне проход. Но я стою на месте не в силах пошевелиться. Из глаз моих текут слезы. Так горько мне не было даже на Алькиных похоронах. Меня словно бы изнасиловали и раздетую бросили на палубу к голодной матросне. А я избитая, и истекающая кровью, вдруг оказалась не в их вкусе…

— Убирайся!

Рявкает на меня, и я вздрагиваю, приходя в чувства. Бегу прочь, слушая, как хрустит гравий под ногами. Сжимаю сумку потными пальцами. Не вижу ничего кроме собственных рук, мелькающих перед глазами, будто молнии.

Кто он такой? Он ведь так и не ответил…

Останавливаюсь у тропинки, где кустарники шиповника разрослись в колючую изгородь. Оглядываюсь. Он стоит все там же. Смотрит на меня.

— Кто ты такой?!

— Девушка, чего кричим?

Третий голос возникает за спиной, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности. Оборачиваюсь, стараясь устоять на ослабших ногах. Сухонький старичок в зеленой робе с любопытством вглядывается в мое лицо.

— Чего кричим, спрашиваю? А?

У Сашкиной могилы никого нет. Вешаю сумку на плечо. Устало опускаю руки.

— Место-то какое выбрала для своих пьяных оров. Ты посмотри, а!..

— Извините.

— Домой пора, я закрываю кладбище.

— Хорошо. До свидания.

— То-то же.

Еще раз оглядываюсь к могиле. Пусто.

Как и в сердце.

В ту ночь принцессе снились сны. Кошмары, которые больше ее не пугали. В них она сама подставляла гладкий шелк спины под плеть, и темный принц бил ее, оставляя на коже бордовые отметины. И горячая кровь лилась на пол, когда металлические наконечники впивались в тело, вскрывая плоть. А принцесса стонала, желая, чтобы удары были еще сильней. И смотрела желтыми глазами во тьму, признав в своем истязателе повелителя и короля.

Белое лицо инкуба скалилось зубами-иглами, а кожаная ручка плети скрипела каждый раз, когда он заносил ее для нового удара.

Не было ни страха, ни боли, ни отчаянья. И принцесса вдруг поняла, почему многие люди отказывались сражаться за свет. Ведь жить во тьме намного проще. И от таких мыслей, темная половина принцессы скинула оковы, и схватила ее за горло, выдавливая из него последний свет. Лежа в кровати, под мягкими одеялами, принцесса начала задыхаться. Захлебываться в собственной крови, заливая ею подушки и простыни.

«Кто ты?»

Из темноты на принцессу смотрели детские глаза. То была тьма, принявшая облик дочери волшебника. Существо, чья ненависть копилась годами. Тварь, желающая любви, но для любви не созданная. Ибо в мире подчиненном демону, есть только похоть и боль. Жажда извращений, которые люди дарят друг другу, обрекая себя на вечный ад.

«Кто ты?»

«Я твоя сестра»

Заулыбалось существо, оголив замаранные кровью зубы. Тонкие пальцы впились в шею принцессы сильней.

«Нет, ты не моя сестра!»

Засипела она, чувствуя близость смерти.

«Когда-то давно нас было трое. Ты забыла, сестренка? Забыла? Ты должна умереть. Должна подчиниться тьме, как это было всегда! Бороться бесполезно»

«Нет!»

«Но ведь тебе понравилось быть порочной. В свете дня ты не отыщешь такого блаженства! Ты обречена! Не противься судьбе. Стань одной из нас»

Пальцы ослабли, пропуская в легкие прохладу ночного воздуха. А демон, в обличие девочки, исчез из спальни, оставив принцессу одну в луже кипящей крови.

Мы его дочери. Боже, не может быть…Мы одно целое. Но где же тогда третья девочка? Кто она?..

В свете дня, те несколько кровавых капель, что я обнаружила на подушке утром, кажутся мне глупостью. Я помню свой сон. И он пугает меня куда больше. Я словно смотрела обрывки чужих сновидений. Будто была не собой, а разными людьми поселившимися внутри меня. Той девочкой, дочерью волшебника, и принцессой, которую она с такой ненавистью душила. Они разрывали меня на части, тянули за руки, каждая в свой мир. А я стояла между светом и тьмой, и не знала куда пойти. Они обе мои сёстры. Не в этой реальности, но где-то там, за золотыми кружевами галактик. Мы встретились впервые за долгие тысячелетия. Увидели друг друга после невыносимых лет разлуки.

Но для чего?..

Я должна узнать. Должна спросить об этом у человека из сна. Для этого мне понадобится помощь Волшебника. На следующем сеансе я попрошу его снова пойти со мной в тот страшный подвал. И там спрошу у своего мучителя, что происходит и где мне искать третью девочку. Если же, конечно, он соизволит ответить…

Боже. Все это походит на бред сумасшедшего. Но, в любом случае, я обязана выяснить правду. Где-то за гранью нашего понимания существуют другие миры. Нужно лишь приоткрыть завесу, попытаться понять — почему сейчас все они соприкоснулись, и не грозит ли это гибелью всем нам, людям?..

Одной мне не справиться. Не отважиться на последний шаг. Мне нужна поддержка в каждом из миров. И если Сашка прикрывает мне спину в иной реальности, то здесь никто не сделает этого лучше Волшебника. Потому что нить родства, тянущаяся сквозь вселенную, все еще имеет силу. Она также крепка, как раньше.

«Он предаст тебя, солнце. Он уже предал. Оглянись, разве ты не видишь?»

Я не могу поверить в это.

— Прости меня.

«Ты погибнешь»

Это мой выбор. Другого мне не дано.

«Тогда будь осторожней, я прошу тебя»

Аль, скажи мне — там, где ты сейчас, есть свет?

«Малыш, здесь все состоит из него. И даже я…»

Тогда я не буду бояться смерти. Ведь ее нет.

«Не дай им утащить себя во тьму…»

— Вы точно хотите этого, Оксана?

Я лежу на кушетке, дома у Волшебника, а он стоит рядом, поглаживая забинтованную кисть.