Страница 111 из 211
Однако и бэйянские милитаристы не располагали достаточными силами для подчинения Юга, для победы в гражданской войне 1917—1918 гг. И главная причина их военной слабости — внутренний политический раскол, ведший к дальнейшей эрозии политических структур.
Милитаристские распри распавшейся после смерти Юань Шикая бэйянской группировки обострялись также кризисом политической и парламентской жизни в Пекине. Некогда влиятельная Прогрессивная партия во главе с Лян Цичао после многих реорганизаций, отражавших потерю ею политического влияния, превращается в так называемую Исследовательскую группировку (Яньцзюси). Скомпрометированная поддержкой антинациональной политики Дуань Цижуя, эта группировка постепенно перестает играть существенную политическую роль. Бывшие гоминьдановские депутаты парламента создали так называемую Группировку политических наук (Чжэнсюэхуэй), не унаследовавшую политической популярности Гоминьдана. Узкой по составу, но влиятельной среди многих высших бюрократов и финансовых деятелей стала так называемая Группировка путей сообщения, лидер которой — Цао Жулинь — стремился укрепить политические и финансовые связи пекинского правительства с Японией. В 1918 г. возникает новая политическая организация, тесно связанная с Дуань Цижуем и довольно откровенно ориентировавшаяся на поддержку Японии, — Клуб Аньфу. Вскоре этот клуб делается влиятельной политической силой в Пекине.
В условиях милитаристских войн и политического кризиса парламентская жизнь принимает уродливые формы. Летом 1918 г. пекинское правительство аньхуэйской группировки провело новые парламентские выборы, отличавшиеся особым размахом подкупов и давшие победу аньфуистам. Президентом был избран ставленник Дуань Цижуя — Сюй Шичан. Южное Военное правительство и «старый» парламент, заседавший в Гуанчжоу, не признали этих выборов.
Вместе с тем к концу мировой войны борьба милитаристских группировок зашла по существу в тупик и временно затихла, не дав стране подлинного мира и не позволив ни одной из них возобладать в этой борьбе.
В узкополитическом смысле борьба за власть и влияние в послесиньхайские годы шла в основном в социально-политических рамках привилегированных верхов, однако она все больше затрагивала коренные социальные интересы почти каждого китайца. Милитаристские войны вели к тяжелым потерям и жертвам среди мирного населения, к повсеместному и значительному увеличению налогового бремени, особенно тяжелого для рядового труженика, но все больше затрагивавшего и интересы имущих слоев, они превращали милитаристские режимы в объекты манипулирования со стороны держав и лишали страну политических и военных средств защиты своих национальных интересов. И хотя развитие страны в эти годы объективно не может быть оценено однозначно отрицательно, ибо был сделан значительный шаг вперед в социально-экономическом и идейно-политическом развитии страны, в глазах широкой китайской общественности милитаризм и милитаристы становились олицетворением всех несчастий, воспринимались как основной источник материальных тягот и национального унижения, как главное препятствие на пути возрождения Китая.
Вместе с тем сложные и тяжелые послесиньхайские годы с их антиюаньшикаевской борьбой, «войной в защиту республики», широким движением против принятия «21 требования» Японии, парламентскими выборами, милитаристскими распрями и войнами вели ко все расширявшемуся втягиванию в политику прежде всего горожан, солдат наемных армий, а иногда и сельского населения. Эти годы стали также и временем прямого обращения борющихся политиков к населению с целью завоевания политической поддержки. Борьба за голоса избирателей, за расширение «партий», за привлечение на свою сторону политических деятелей и групп привела к использованию в политике современных средств массовой информации. Именно в эти годы возникают сотни газет и журналов различных политических направлений. Политические идеи и лозунги распространяются с быстротой телеграфных и газетных сообщений. В стране начинает складываться совершенно новый политический климат, лишенный прежнего единообразия и порядка.
Таким образом, послесиньхайские годы ожесточенной политической борьбы породили новый тип национального противоречия, сделали остро необходимой задачу борьбы за национальное объединение страны как предпосылку освобождения от полуколониальной зависимости и социально-экономического обновления. Однако развитие Китая в послесиньхайские годы привело к тому, что возможности военно-политического объединения на старой социальной базе были существенно ослаблены. Главная причина этого заключалась в том, что правящая часть господствующего в императорском Китае класса («класс-государство») оказалась политически разбитой Синьхайской революцией и еще в большей мере последующей милитаристской борьбой и полным торжеством ее местных интересов, ее политическое влияние и ее политические возможности резко ослабли. По сути дела в этом заключался один из главных политических итогов Синьхайской революции. Разгром господствовавших политических сил привел к образованию своеобразного «политического вакуума», ибо новые политические силы, представлявшие активно развивавшиеся капиталистические социально-экономические тенденции, были еще слабы и не оформлены. Это проявлялось прежде всего в том, что эти силы еще не стали реальной политической альтернативой милитаризму. Об их слабости свидетельствует также и неспособность к самостоятельным политическим выступлениям наиболее радикальных представителей освободительного движения во главе с Сунь Ятсеном, отсутствие активной политической деятельности буржуазно-демократических элементов, стихийность и вспомогательная роль в политической жизни рабочего движения.
Однако именно в эти смутные годы складываются объективные условия («политический вакуум») для постепенного самоопределения этих новых социальных сил, закладываются предпосылки их выступлений на арене политической борьбы.
3. Развитие духовной жизни китайского общества после Синьхайской революции
Обострение политической борьбы и обновление самого стиля политической жизни после Синьхайской революции сопровождались и существенными сдвигами в духовной жизни китайского общества. Они были вызваны прежде всего, естественно, победой Синьхайской революции, изгнанием маньчжурской династии, распадом империи, созданием республики, обострением милитаристской борьбы. Но не только. К этому времени на духовной жизни китайского общества стали сказываться социально-экономические изменения, вызванные ускорившимся развитием капитализма и больше всего возросшей включенностью страны в глобальные процессы общественного развития.
На различных уровнях духовной жизни эти сдвиги были различны. На нижнем уровне общественного сознания, на уровне обыденной психологии широких народных масс, инерция духовных традиций была велика и изменение этого обыденного сознания проходило медленно, но оно все-таки шло и революционные события, безусловно, стимулировали этот процесс.
Повышенная инертность обыденного сознания объяснялась, в первую очередь, специфичностью его структуры. Господствовавшая конфуцианская идеология играла в традиционном Китае и роль основной религиозной системы, сосуществуя в течение многих веков с даосизмом и буддизмом. Причем это длительное сосуществование привело к складыванию на нижнем социальном уровне системы религиозного синкретизма, включавшей в себя не только конфуцианство, даосизм и буддизм, но и народные верования, обычаи и суеверия. Эта синкретическая религиозная система безраздельно господствовала среди подавляющей массы китайцев. В массовом сознании конфуцианство выступало как наиболее социально конформистский элемент, оставаясь вместе с тем и его самой рационалистической частью и противостоя нонконформистской мистике других религиозных элементов (не только буддизма и даосизма, но также и привносимого христианства). Влияние этой мистической тенденции в полной мере, хотя и по-разному, проявилось в Тайпинском восстании и создании тайпинского государства, в одном из последних «старокитайских бунтов» — в восстании ихэтуаней. Разгром восстания ихэтуаней не снял и не мог снять назревавших противоречий, порожденных полуколониальным положением страны, отражавших растущую националистическую реакцию на национальное унижение. Победа антиманьчжурской революции, политическая активность народа, усиление национального самосознания вели к непрерывному росту этой реакции, что и было наиболее существенным сдвигом в сознании широких народных масс.