Страница 35 из 42
– А теперь скажи, какие бывают весы.
– Весы лабораторные, аналитические, весы настольные, торговые, весы хозяйственные – безмен… – Помолчал и добавил от себя: – Весы воровские, спекулянтские…
Саддиниса засмеялась. Я никогда ещё не слышал её смеха. Какой-то… серебряный, чистый-чистый и звонкий. На щеках у неё появились ямочки, а глаза превратились в щёлочки.
– Но ведь про воровские весы в учебнике нет! – проговорила она.
– В вашем учебнике нет, Саддинисаханум, зато в нашем есть! – ответил я.
После физики позанимались ещё родным языком, и лишь после этого Саддиниса начала убирать учебники – конец!
– Давай ещё позанимаемся! – Я не в силах был вот так сразу остановиться.
– Мне нужно в поле за травой, – сказала Саддиниса.
– Тогда я тоже с тобой! Помогу. Только не отказывай мне, не то завтра не приду готовить уроки!
В тот день солнце светило ярко, но в воздухе не чувствовалось особой жары. Трава вокруг арыков пожелтела, листья с деревьев осыпались и приятно шуршали под ногами, небо прозрачное, в воздухе летали, кружились большие стаи птиц.
Мы шли в поле вдоль берега нашего обмелевшего анхора[18], вода в котором сделалась такой прозрачной, что был виден каждый камушек на дне. Мне вдруг стало невыносимо хорошо и радостно. Я крикнул:
– Саддиниса, давай побежим с тобой наперегонки!
И мы сорвались с места.
Назавтра мама обнаружила в моём дневнике две четвёрки. Вне себя от счастья поцеловала меня в лоб и обратилась к папе:
– Отец, а не купить ли нам Хашимджану новый костюм? Брюки у него совсем истрепались.
Таким образом, я вот-вот должен был встать в ряды образцовых учеников, но вдруг… Вы же знаете, всю жизнь меня преоросительный канал.следует это ужасное «но»! Вдруг случилась эта история. Но расскажу всё по порядку.
Акрам поймал волчонка
Повесив сумку за плечо, я шёл к Саддинисе готовить уроки. Шёл, поглаживая сытый живот (две косушки гуджи[19] с катыком съел за обедом), и распевал личные местоимения, которые проходили сегодня в школе: «Я, ты, он, мы, вы, они!» – как вдруг заметил на перекрёстке человек двадцать ребят. Они кого-то окружили, галдят, размахивают руками. Я, конечно, прямым ходом туда. Вижу: в середине круга мой товарищ Акрам. Изорванная рубаха в крови, штаны мокрые, хоть отжимай. Рядом к электрическому столбу привязан щенок с длинной мордой, довольно рослый, примерно по колено мне будет.
– Чей щенок? – спросил я у Закира.
– Ия, это ты, дружище? – обрадовался тот почему-то. – Это не щенок, а волчонок.
– Ври больше.
– Верно, верно. Взрослые тоже смотрят – удивляются.
– Кто же его поймал?
– Акрам.
– Ври больше! – опять вырвалось у меня.
– Что ты заладил: «Ври да ври»! – возмутился Закир. – Акрам поймал, говорят тебе, час тому назад, своими руками.
– Да расскажи ты, наконец, как поймал-то? – не вытерпел косоглазый Алим. – Что мучаешь людей?
Акрам не спеша сплюнул себе под ноги, лениво скрестил руки на груди и начал рассказывать:
– Пришёл я из школы, а мама говорит: «Сходи, сынок, в поле, пусти воду под лук, послезавтра убирать будем, а земля – что твоё железо, наверное. За то я тебе отсыплю целую тюбетейку орехов». – «Хорошо», – согласился я, взял кетмень и отправился в поле. Подошёл к анхору, только взмахнул кетменём[20], вдруг слышу какой-то шорох в камышах. Не успел обернуться, как вот эта тварь вцепилась мне в спину. Представляете?
– Ещё как! – вставил Алим.
– Ты, друг, не перебивай, а то я позабуду… – Акрам облизал губы и продолжал: – Чувствую: кто-то крепко цапнул меня. Вот глядите…
Он задрал рубаху и стал медленно поворачиваться по кругу, чтобы всем была видна его спина. На ней и вправду алело несколько продольных полос, из которых ещё сочилась кровь. Нам стало не по себе, а некоторые даже попятились назад, точно сами оказались один на один со свирепым волчищем. Акрам заправил рубаху и повернулся к Алиму.
– Ну-ка, скажи ты, Алим, что бы ты сделал на моём месте?
Нельзя сказать, что в голосе Акрама не звучали хвастливые нотки.
– Я?.. А что я!.. – забормотал Алим и покраснел.
– Вот как ты лепечешь, хотя на тебя волк и не нападал. А я нисколечко не раздумывал, сразу прыгнул в реку. Вода захлестнула волка. Он навострился бежать, но не тут-то было: я хвать его за ногу – и под воду!
Акрам помолчал, оглядел нас победоносным взглядом.
– Вы ведь знаете, я большой собаковод. У меня целая дюжина собак. Я со своими щенками давно борюсь в воде, натренировался достаточно. – Сделав это отступление, продолжал: – Упал я с волком в воду и держу его там с головой. Он, само собой, бьётся всеми лапами, царапается – видите, как отделал меня? – но я и не думаю отпускать. Вытащил на берег лишь тогда, когда он вдоволь нахлебался и перестал барахтаться. Засунул в мешок – и бегом к дяде Чутибаю. Дядя Чутибай сказал, что надо отпустить волчонка. «Нето придёт его мамаша и всех нас перегрызёт», – припугнул он. Но я не согласился отпустить. Тогда дядя Чутибай надел на волчонка намордник и велел нам убираться подальше. И вот теперь мы идём домой.
Акрам перевёл дух, сплюнул себе под ноги. Небрежно так, лениво: вот, мол, мы какие, для нас это обычное занятие – прогуливаться с волком на поводке! Признаться, в последнее время между мною и Акрамом точно кошка пробежала, сторонились мы друг друга. А всё после того случая, как Акрам наябедничал на меня. А дело было так.
Я опоздал на урок. Хотел тихонько юркнуть на место, как Акрам крикнул:
«Вахид Салиевич, глядите, сам мулла-ака на уроки явился!»
Учитель поднял голову. Он сидел на последней парте, проверял домашнее задание Закира.
«Это о ком ты, Акрам?» – спросил Вахид Салиевич, хотя прекрасно видел, что речь идёт обо мне.
«О ком же ещё? – хмыкнул Акрам. – О Хашиме, конечно».
«Ты почему опоздал, Кузыев?» – спросил учитель.
«Ходил напиться», – соврал я.
«Почему вошёл в класс без разрешения?»
«Я вас не заметил, Вахид Салиевич».
Учитель мне ничего не сказал, но я здорово обиделся на Акрама. Во-первых, за то, что ябедничает, а самое главное, что обозвал меня «муллой». На переменке я собрался проучить его, но удержала Саддиниса.
«Не надо, Хашимджан-ака, – попросилаона. – Если подерёшься, директор переведёт тебя в пятый класс…»
Сейчас я глядел на этого ябеду, который один на один сразился с волчонком и взял его в плен, и, верите ли, начинал от души любить его. Хотелось подбежать к нему, крепко обнять, расцеловать в обе щеки. Но к нему не то что подбежать, даже протолкнуться не было возможности – так плотно обступили его ребята.
– И тебе не было страшно? – с дрожью в голосе спросил кто-то. Кажется, Закир.
– А чего бояться!.. – махнул рукой Акрам и опять сплюнул.
Все мы молчали. Наше внимание переключилось на волчонка: он вдруг взъярился, стал бросаться в разные стороны, стараясь порвать верёвку, рычал, бился головой об землю, стараясь скинуть намордник.
– Представление окончено! – объявил Акрам. – Моему волчонку, по всему, надоело ваше общество.
С этими словами он развязал верёвку. Человек пять-шесть потянулись за ним, но Акрам пригрозил:
– Если вы посмеете и дальше потопать за мной, спущу волчонка!
Ребята отстали. А я, как лунатик, продолжал идти за Акрамом.
– А тебя что, не касается моё предупреждение, мулла-ака? – удивился Акрам. – Или хочешь подраться?
– Да разве с тобой можно драться?! – возразил я. – С батыром, который ловит волков. Ты же меня запросто одолеешь.
– Нет, давай всё-таки померяемся силами. А то семиклассники твердят, что, мол, Хашим – сорвиголова, что к нему даже приближаться опасно, не то что драться. А наши ребята говорят, что я ничуть не хуже тебя. Давай всё же померяемся силами, а?
18
Анхор – река,
19
Гуджа – похлёбка, изготовленная из сорго.
20
Кетмень – тяпка с широким лезвием.