Черные пилигримы

Посадочная рампа шаттла Аделарда опустилась. С неслышным, но ощущаемым металлическим лязгом отсоединились магнитные ремни безопасности терминаторов. — Братья меча, вперёд, — приказал по воксу кастелян.

Терминаторы вышли друг за другом, удаляясь от света шаттла во мрак часовни. Ни один звук не раздался в вакууме, когда посвящённые покинули свой челнок и быстро рассредоточились защитным кругом, регистрируя мощную поступь Братьев меча. Из люка последнего корабля показались Дол и два его аколита, за ними тянулись серво-жгуты.

Кастелян исследовал помещение, используя все технологии своего доспеха. Он приказал братьям разойтись, чтобы расширить сеть. На поясах Храмовников мерцали фонари веры, символизируя бессмертное рвение нести во тьму свет владычества Империума. Гораздо более яркие прожекторы брони пронзали и изгоняли мрак, светя с сутулых доспехов.

— Никаких следов повреждений, брат, — сообщали один за другим космические десантники.

Аделард посмотрел на стену часовни. Каменный пол потрескался под весом шаттлов. Облицовочные панели из тёмной бронзы покрывали священные религиозные писания. Он взглянул на разбитое окно.

— Нам предстоит тринадцать покаянных ночей за разрушения в этом святом месте, — объявил он. — Мы не желали повредить то, что священно для Императора. Пусть свет Терры простит нам наши грехи, совершённые во исполнение долга.

— Мы просим прощения у Лорда Человечества, — отозвались остальные.

— Магистр кузни Дол, начинай свои молитвы. Посмотрим, пробудят ли они духов-машины. Посвящённый Браск, сделай всё, чтобы его никто не побеспокоил.

— Мы хотим сопровождать вас, повелитель, — возразил Браск.

— Я одобряю твоё желание сражаться, но необходимо удержать защитный периметр. Ты останешься. Защищай кузню.

— Слушаюсь, кастелян, — ответил посвящённый, склонив голову. — Как прикажете.

Братья меча, покачиваясь, двигались тяжёлой поступью по отзывавшимся эхом коридорам. Они миновали часовни одну за другой, тщательно проверяя каждую на присутствие зла. Они не нашли ничего — только каменные лики святых, ярко сиявшие в свете фонарей доспехов. Отделение машинально переключало многочисленные сенсоры. Инфракрасное изображение не показало им ничего кроме холодного ландшафта заброшенных пресвитерий, а эхолокаторы передавали скорбные очертания монументов. Датчики движения фиксировали только Храмовников.

Во внутренних помещениях сохранилась атмосфера, но она оказалась затхлой и ядовитой. Астартес дышали переработанным воздухом доспехов, насыщенным их собственными запахами и резкой уксусной вонью углекислоты. В царившей тишине лязг бронированных ботинок казался неприлично громким, там, где отсутствовала сила тяжести, срабатывали магнитные захваты.

— И в самом деле, — печально произнёс Маллас, — это место преданности превратилось в склеп.

Наконец они достигли больших пласталевых дверей, каждый дюйм которых украшало чеканное золото с изображениями сцен из жизни Императора. Поражённые их великолепием космические десантники благоговейно остановились. Они зашептали короткие молитвы и поднесли оружие к шлемам, словно целуя смертоносные лезвия клинков и навершия молотов в почтении к Богу Человечества.

— Закрыто, — сказал Эрк, который оправился быстрее остальных. Он повернул туловище в сторону дверных выключателей, скрытых в изящных миниатюрных церквях из инопланетной древесины. — Механизмы неисправны, их духи ушли.

Он вернулся к братьям. Доспех терминатора был неуклюжим и тяжёлым, толстые пластины и ограниченная амплитуда движений делали большинство владельцев неловкими. И всё же каким-то образом Эрк умудрялся оставаться изящным.

Кастелян отправил мысленную команду когитатору брони, приказав исследовать каждый сантиметр двери:

— Чёрные Храмовники восстановят их, клянусь. Я сделаю это лично, если потребуется.

— Достойный обет, брат, — согласился Годвин.

— Необходимый. Теперь ломайте.

В отличие от Эрка Годвин двигался медленно. Зато в бою его было почти невозможно остановить. — Мой молот печалит такая работа, — сказал он.

— Пусть Дол помолится и успокоит его дух, — произнёс Аделард. — И пообещай ему, что повергнешь тех, из-за кого ты пошёл на это осквернение.

— Да, кастелян, — ответил Годвин. С треском и вспышкой размытой синей энергии громовой молот пробудился.

Разбитая дверь осталась позади.

— Магистр кузни, — сообщил Аделард. — Мы миновали третичный трансепт, направляемся к нефу.

— Принято, — донёсся тихий голос Дола.

Неф тянулся вдоль всего корабля: километры в длину и сотни метров в высоту. Высоко под сводом скрывалась межзвёздная ночь. Из мрака неожиданно проступали лики святых — вырезанные в холодном камне астероида, который превратили в кафедральный корабль — и столь же быстро исчезали.

Аделард шёл первым, как и должен был идти. Чёрный Храмовник никогда не уклонится от боя. Активированное силовое поле его молота дрожало от нетерпения. В другой руке гудел штормовой щит.

Эрк, Годвин и Маллас следовали за ним — молот Годвина яростно светился, молниевые когти Эрка и Малласа сияли тихим и зловещим светом. Между ним шёл Ролан с тяжёлым огнемётом наготове.

— Будьте внимательны, братья. Здесь мы на виду, — предупредил кастелян.

— Впереди что-то есть, остаточные органические следы и металл, — произнёс Эрк, указывая на странную кучу пыли.

— Кибер-херувимы, — сказал Аделард. Он наступил на хрупкие останки: кости ребёнка перевитые матовым железом.

— Кто-то сложил их здесь, — заметил Маллас. — Их семь или восемь.

— Восемь, — подтвердил Эрк. — Значит, что бы с ними не случилось, были и уцелевшие. Всё ещё считаешь, что это обитатели Эмпиреев, Ролан?

— Увидим. Я не потерплю твоё хвастовство, пока мы окончательно не убедимся.

— Генокрады, брат. Я не сомневаюсь, — сказал Эрк, по голосу можно было понять, что он улыбается.

Аделард видел, как изменились жизненные показатели братьев. Ярость крестоносцев приблизилась к опасной черте. Об этом свидетельствовало повышенное сердцебиение. Они бились быстро, но пока ещё не в безумном ритме гнева.

— Магистр кузни Дол, как успехи? — спросил он.

— Эффективность всех систем сильно снижена. Духи-машины слабы. Потребуется много молитв Императору и Императору-как-Омниссии, чтобы восстановить их полную эффективность.

— В два раза больше молитв — в два раза больше времени, — прокомментировал Маллас.

— Это — святой корабль, — возразил магистр кузни. — Святее многих. Я разбужу их, можете не сомневаться. Это задача по силам кузне. Но предупреждаю, что ремонт потребует использования силовой сети шаттлов. Пока мы не закончим, многие сектора останутся без одной или нескольких критических систем.

— Здесь есть гравитация и воздух, хоть и затхлый, — ответил кастелян.

— Дальше есть освещение, но нет гравитации или воздуха. Я сделаю всё возможное, чтобы облегчить ваше продвижение. Ждите.

Дол переключил вокс-частоту. По вокс-сети разнёсся резкий бинарный код, пока он переговаривался с одним из технодесантников. Затем послышалось пение, сглаженное помехами.

— Получилось, — сказал Дол.

По нефу побежали огни. Древние люминесцентные сферы вспыхивали дождём белых искр, когда после долгого перерыва в них потекла энергия. Братья меча инстинктивно вскинули оружие.

Загорелось меньше половины шаров, остальные мигали и могли перегореть в любой момент. Свет скрыл больше, чем показал. Коридор-неф оказался слишком большим, чтобы его можно было осветить. Тени прильнули к проходам с колоннами, но отказались отступить дальше.

Звон привлёк внимание Аделарда к символу на визоре.

— Интересно, — произнёс он. — Усилия Дола показали на путь. Энергетический всплеск — функционирующие системы. — Он вытянул руку с молотом. — За мной.

Миновав украшенную выгравированными святыми и героями дверь в трёхслойной раме, они вошли во внутреннюю часть корабля. Дверь открылась не сразу, но открылась. Из-за неё со стонами подул свежий воздух, затем давление стабилизировалось.