Страница 103 из 107
За их спинами тускло блеснула сталь – и один черный силуэт опрокинулся назад. Тут же и второй, хватаясь руками за шею. Молчун предпочел удавку.
Несколько секунд никого не видно, а потом появился темный силуэт – но уже за стеклом первого джипа. И еще два по бокам. В классической позе: припав на одно колено. «Хамми» гавкнул клаксоном.
Вся цепь обернулась назад – и тут же у джипа включились фары дальнего света. Узкие конусы ослепительного света уткнулись в склон дюны, в людей… пять черных силуэтов в этом море слепящего света. Пять рук взметнулись от оружия к лицам, прикрывая глаза…
И тут застучали «калаши». Шесть коротких очередей, и темные силуэты на склоне дюны задергались от пуль. Их повалило на склон, как кегли.
Офицер шел в середине, и ему достались сразу две очереди. И от Даньки и от Молчуна.
Жмурясь от света, Леха перебрался через гребень и засеменил вниз по склону.
Там уже прохаживался Данька, опустив «калаш» для контрольных выстрелов. Но добивать никого не требовалось. Ни одного нимба – все давно разлетелись красными брызгами…
Кэп и Молчун потрошили джипы.
– Здесь…
– Ага. – Кэп взобрался на второй джип к Молчуну. Склонился над задними сиденьями.
Там что-то тяжело клацнуло, и Кэп с Молчуном вытащили из машины что-то небольшое, но явно тяжелое.
Тяжело плюхнули на переднее крыло «хамми», сразу жалостно застонавшее. Вмялось под тяжестью стального куба.
– Дань! Иди, это по твоей части…
Данька склонился над кубом, пощелкал замком – и с громким «клац!» замок открылся. Дверца маленького сейфа отошла в сторону.
– Быстро ты его… – удивленно пробормотал Кэп.
– Так это же только для показухи, – пожал плечами Данька. Как бы равнодушно, а сам довольный, как кот, обожравшийся сметаны. – На демонстрационном коде стоял… Как купили, так и не меняли…
Кэп уже светил фонариком внутрь. Тонкий желтый луч запрыгал по маленьким полочкам, по стопкам денег… Кэп достал пачки – и присвистнул.
– Нехилый маркетинговый отдел у тевтонцев…
Он взмахнул веером, демонстрируя улов: три полноценные толстушки, одна худенькая.
– Раскачали горьковчан на тридцать пять кусков. За одну-то вертушку…
Почти как сотенки американских долларов, только цвет не серый, а оранжеватый, под цвет пустыни. А в овале посередине, где обычно президент, красуется парень в мощном шлеме-противогазе. И вместо привычного «IN GOD WE TRUST» – что-то куда длиннее…
– «Мы верим: только этот мир реален», – не читая, процитировал Данька, сразу переводя.
В руках у него уже был маленький зеленый мешочек. Он отобрал у Кэпа пачки, сбил их в стопочку, сунул в мешочек. Аккуратно запихнул на самое на дно, старательно обмотал конец мешка вокруг содержимого и бережно убрал сверток за пазуху.
– Спасибо.
Леха чуть не подпрыгнул. Уставился на Молчуна – открывшего рот впервые за все время.
Но он уже опять отошел в тень и сосредоточенно оглядывал окрестности.
– Редко, но метко, – прокомментировал Даня его откровение.
– Да уж, «спасибо» – это еще очень мягко говоря, – пробормотал Кэп, глядя на Леху, – Хотел бы я еще знать, как ты узнал, что они пройдут здесь и сейчас…
Скальная стена едва выступила над горизонтом – черная беззвездная полоса над вершинами дюн, – а уже приветствовали.
Рев вертолетного винта растекался далеко по пустыне. Вертолет ходил туда-сюда вдоль стены. Но не над самой стеной, а все дальше от нее. Все сильнее отклоняясь в пустыню…
Не похоже, что патрулируют. Больше похоже на то, что что-то ищут.
Или кого-то.
Ждут…
Шум винтов стал громче, приближаясь.
Налетел ветер. На дюне впереди вспыхнуло пятно света. Конус света бил откуда-то сверху. Луч прожектора налетел на Леху, ослепляя, а сверху навалился рев.
Леха невольно поджался, поближе к надежному песку…
Луч прожектора проскочил дальше, через миг вернулся. На этот раз держал дольше.
Леха совладал с нервами. Побежал дальше к скальной стене, куда и направлялся. Скорее всего, ищут не бычка…
Харон несколько поторопился заметать следы. Без серег-триггеров ни сатир, ни Клык не могут вызвать программу с картой. Не знают, что творится в игре, и уж тем более не могут выходить на форум, чтобы сообщать об этом немцам. Теперь тевтонцы знают только то, что видят сами, – ну и еще, возможно, то, что другие игроки рассказывают в чатах-форумах…
Луч прожектора скользнул в сторону, рев чуть ослабел – вертолет пошел дальше.
Прислушиваясь к слабеющему гулу, Леха добежал до стены. Привычно выкрутил шею почти на четверть оборота и сунулся в расщелину.
В полной темноте тропинка нырнула вниз, помогая спуститься, вынесла по другую сторону расщелины.
Прямо к сатиру, нетерпеливо прохаживающемуся по осыпи.
– О, рогатенький! – обрадовался он. – Наконец-то!
Леха уставился на эту козлиную рожу. Кажется, даже усмехнулся краешком губ…..
Воистину, наглость – второе счастье!
Но сатир ни о чем таком, кажется, не задумывался. Крутился вокруг, чуть не приплясывая от нетерпения. Дернул подбородком на звездное небо, на Полярную звезду, на ковш Малой Медведицы возле нее.
– Слушай, ты можешь определить, сколько сейчас времени? Точно.
Леха хмыкнул:
– А сколько надо?
Сатир поморщился, но тут же выдавил улыбку. Радостную и почти лучезарную – если бы не сточенные и гнилые зубы.
– Час… То есть два. У нас два, а у них час дня. Хирурги должны приехать. Мне кажется, уже пора бы. Ну ведь есть же два после полуночи, а? – Он опять дернул подбородком на звезды.
И замер, прислушиваясь.
Далекий гул вертолета выпрыгнул из-за скальной стены, наполнил ревом винтов всю долину. По звездному небу скользнула черная туша вертолета, прошла к озерам, сбрасывая скорость и снижаясь.
Там немцы разбили полноценную базу. Запустили портативный генератор, расставили фонарики. Оранжевый свет отражался в низких тучах, в зеркалах озер, превратив кусок долины в какую-то пустынную декорацию, в центре которой ровные штабеля ящиков, ряд джипов, две вертушки…
Вот и третья прилетела. Вертолет плюхнулся на гальку, из него выпрыгнули два немца. Тут же из палатки к ним выскочили двое остальных. Вся команда в сборе.
– Чего это у них? – Сатир обернулся к Лехе. Дернул головой на расщелину. – Ты там бегал, в пустыне. Чего там? Случилось че…
Сатир не договорил.
Осекся на полуслове, а козлиная морда осветилась радостью. На этот раз искренней. Небеса разверзлись.
Будто это было не небо, а темные занавесы с блестками, а за ними – еще одно небо, настоящее, на котором сияет солнце. И эти занавесы заколыхались, и в щель между ними брызнул ослепительный свет. Вспышка окатила всю долину, и еще раз, и еще…
На миг стало темно – и вдруг перед Лехой и сатиром возникла светящаяся лестница. Одним концом почти уперлась в камни, а второй уходит высоко в небо.
Лестница пропала – и тут же вспыхнула вновь. Мигнула несколько раз, словно не прогревшаяся люминесцентная лампа, – кажется, даже слышно характерное звяканье. И, наконец, засияла ровным солнечным светом.
Теперь уже не пустая. Далеко-далеко вверху, откуда-то из-под самого неба, спускалась фигура в золотистой тунике. Кто-то с длинными черными волосами, с маленькой бородкой, мягкими чертами лица – и всепонимающими глазами…
Леха поморщился. Даже здесь не удержались от тупых наворотов!
Хотя… Чего еще можно было ждать от закрытого акционерного общества со скромным названием «Заветами Иеговы»?
Только так. Каждому грешнику, кровью искупившему свою вину, – по тропинке в светлое будущее…
– Ну, это за мной, – деловито пробормотал сатир, все разглядывая лестницу и недоверчиво ухмыляясь.
Кажется, до сих пор не может поверить, что это не сон, что в самом деле через какие-то минуты выберется отсюда – навсегда.
Он нерешительно шагнул к лестнице, но остановился. Оглянулся на Леху.
– В общем, не держи зла, рогатый. Так уж получилось. Все мы, как можем, покупаем свою лестницу в небо…