Забвению неподвластно

— Я и не подозревал, что ты училась в институте.

Малкольм передал ей бокал.

Усаживаясь в кресло, она сильно покраснела:

— Разве я сказала «в институте»? Я имела в виду в школе.

— Моя дорогая Меган, с тех пор как ты окончила школу, прошло лет двенадцать, а эта книга издана шесть лет назад. Тебе не надо передо мной притворяться. Не существует закона, обязывающего тебя читать все мои романы.

Она выглядела сильно сконфуженной, а он абсолютно этого не хотел.

— Давай попробуем шампанское, — сказал он, меняя тему разговора.

Джейд чокнулась с ним своим бокалом:

— За твою новую книгу! Уверена, что она великолепна!

— С концом работы поздравлять еще рано. — Он усмехнулся. — Твой случайный визит очень кстати — я собирался заняться редактурой романа уже в Англии. Через несколько дней я уезжаю.

Она опустила глаза.

— Это как-то связано со мной?

Он протянул руку и мягко приподнял ее подбородок.

— Вовсе нет. Я не из тех дураков, которые считают, что из-за несчастной любви мир рушится. Я очень долго не был дома. Ведь, несмотря на то что я об этом уже почти позабыл. Англия все-таки моя родина.

— Хилари едет с тобой?

— Мы с ней расстались. — Малкольм допил свой бокал и вновь наполнил его. — Я бы не хотел, чтобы ты винила в этом себя. Отношения, существовавшие между мной и Хилари, не предполагают длительности, хотя и вполне естественны.

— Она без тебя погибнет!

— Не думаю. Хилари без труда найдет мне замену. Кроме того, я позаботился о ней материально. Прежде чем ты продолжишь высказывать к ней свои симпатии, сообщу, что перевел на ее имя дом и галерею, а также выплатил двадцать пять тысяч долларов. Ну, а теперь поведай, что привело тебя сегодня ко мне, кроме, конечно, желания побыть в моей несомненно приятной компании.

Она задумалась.

— Я вижу, что у тебя что-то на уме. Ну, не стесняйся! — У него мелькнула надежда, что у них с Дунканом не все в порядке, но, припомнив сияющий вид, с которым она подъехала, отбросил эту мысль. Кроме того, не поздравлял ли он себя только что с тем, что наконец свободен?

— Дункан только что получил предупреждение насчет биржевого рынка, — сказала она в конце концов. — И я хотела тебе об этом сообщить.

Это заявление повергло его в изумление. Он никогда раньше не обсуждал с Меган финансовые вопросы.

— Это должно быть чертовски важное предупреждение, раз ты проделала такой длинный путь от ранчо Сиело!

— У Дункана есть друг, допущенный к секретной информации. Так вот, он уверен, что биржевой рынок скоро рухнет. Дункан настолько ему доверяет, что попросил сегодня утром Дика Дэвиса продать все свои акции.

Малкольм напряженно раздумывал. Люди его круга постоянно делились информацией о положении дел на бирже. Так, по совету Джо Кеннеди он купил акции таксомоторного общества, а после звонка от Чарльза Шваба инвестировал средства в «Ю.С. стил».

— Я уверен, что ты хочешь сделать как лучше, — сказал он, — но не думаю, что сейчас время уходить с рынка. Сказать правду, я планировал прикупить еще кое-какие акции до отъезда из Санта-Фе.

— Это было бы огромной ошибкой. — В каждом ее слове звучала убежденность. — Ты должен мне поверить. Рынок рухнет в конце октября.

— С кем ты и Дункан советовались — с биржевым аналитиком или с цыганкой с хрустальным волшебным шаром?

— Ни с тем и ни с другим. Человек, который нас предупредил, занимает высокое положение, и у него нет никаких сомнений.

— Откуда же он прибыл? Прямо из будущего?

Он пошутил, но, заметив, что она побледнела, понял, что затронул болезненную тему. Что, к дьяволу, происходит? Он присел на край стула, и странная мысль забрезжила в его голове. Несколько месяцев подряд он считал, что Меган стала совсем другой женщиной, но не раздумывал об этом. Не думал в прямом смысле о том, что она не такая, какой должна быть…

Малкольм пристально посмотрел на нее, отметив кудрявые как у пуделя волосы, изящные черты лица, стройную фигуру — Господи Боже, как же он не понял этого раньше?

Не в силах сдержать волнения, он вскочил и заглянул ей в глаза.

— Кто ты такая?

Она застыла.

— Я повторяю: кто ты?

Проклятие, ему срочно захотелось выпить, но он не мог оторвать от нее взгляда. Он почувствовал, что тонет в изумрудном море ее глаз, и время для него остановилось.

— Я твой друг, — сказала она мягко и уверенно. — Друг, который заботится о тебе. Я хочу, чтобы ты написал все те прекрасные книги, которые ты напишешь в будущем.

Казалось, что эти слова еще долго висели в воздухе после того, как она замолчала. За тем, что она сказала, была какая-то невысказанная правда. Он был более чем напуган открывающимися перед ним возможностями. Если бы она могла рассказать ему больше! Но по ее твердо сжатым губам он понял, что она намерена хранить свои секреты.

— Могу ли я передать твое предупреждение друзьям?

Джейд подтвердила.

— Можно ли мне раскрыть им источник информации?

Ее отказ подтвердил его догадки. Он мог теперь точно назвать время, когда она перестала быть Меган Карлисл и стала кем-то другим. Кем-то — даже страшно об этом подумать — из будущего. Он страстно желал узнать о будущем. И больше всего — о собственной судьбе.

— Ты можешь открыть мне что-нибудь еще?

Джейд встала, и он понял, что она собирается уходить. Осознание, что он никогда больше не увидит ее, болью отозвалось в его душе.

— Пожалуйста, — сказал Малкольм, — побудь со мной еще немного.

— Мы оба понимаем, что я должна уйти. — Она открыла сумочку, достала ключи от автомобиля и направилась к выходу.

Перед тем как выйти, она повернулась и улыбнулась ему. Эту улыбку он будет помнить до конца жизни.

— Я не могу открыть тебе все, что ты хочешь знать. Скажу только, что все твои мечты — все без исключения — сбудутся.

«Кроме одной», — подумал Малкольм, глядя, как она уходит из его жизни.

Хилари устанавливала в глубине магазина индейские гончарные изделия, когда вошла Меган.

«Как это она осмелилась здесь показаться! — злобно подумала Хилари. — Если ей хочется посыпать солью мои раны, то лучше бы ей вообще не родиться на свет».

— Я занята, Меган! — крикнула она. — Но скоро освобожусь.

Хилари подумала, что пусть эта тварь ждет, пока не посинеет. Четверть часа она полностью игнорировала присутствие Меган, надеясь, что та поймет намек и уберется из магазина. Но Меган не уходила. Она рассматривала картины и образчики индейского искусства с таким видом, будто в жизни не видела ничего более интересного. В конце концов Хилари подошла к ней.

— Чем обязана? — спросила Хилари язвительно.

— Я заезжала в город и решила заехать к тебе. Надеюсь, ты извинишь, что без звонка.

— Ну-ну, давай, продолжай. Приехала позлорадствовать? — Хилари была вынуждена отдать ей должное: Меган изобразила настоящую озабоченность.

— Ты говоришь о Малкольме? Я только что узнала, что он уезжает. Мне так жаль, Хилари!

— Черта с два тебе жаль! — Голос Хилари был таким злобным, что продавщицы посмотрели в ее сторону.

Еще несколько месяцев назад она не раздумывая закатила бы этой якобы неприступной Меган такой сногсшибательный публичный скандал, что только ошметки бы полетели. Но тогда ее репутацию охранял Малкольм.

— Нам нельзя здесь разговаривать, — сказала она напряженным шепотом, развернулась и пошла к своей тесной конторке в глубине магазина, не заботясь о том, следует ли за ней Меган. Но она слышала за спиной стук ее каблучков.

Хилари уселась за стол.

— Какого черта тебе нужно?

— Просто хотела поговорить.

— Ну, говори.

— Я не займу много времени. До Дункана дошли слухи, что биржевой рынок скоро лопнет, и он просил передать это тебе.

— А почему он сам не приехал? Твой муж и я действительно очень и очень хорошо относимся друг к другу, если ты улавливаешь смысл моих слов. — Хилари с удовлетворением отметила, что ее удар попал точно в цель.