Забвению неподвластно

Его сигарета догорела почти до фильтра и грозила обжечь пальцы, когда он услышал звук открывающейся двери. Он не ожидал, что Меган вернется так быстро. Зная ее, он был уверен, что она полностью использует предоставившуюся возможность выпить, потанцевать и пофлиртовать от всей души. Она вошла в гостиную с тем же поразительным выражением лица, которое он уже видел ранее, когда возвратился со льдом из холла.

— Давай сделаем друг другу одолжение и ляжем спать без новых сцен.

Джейд выдержала его взгляд.

— Меня это полностью устраивает, — ответила она.

Возвращаясь в номер, она надеялась, что он уже спит. Обычаи семейной жизни, интимные взаимоотношения всегда вызывали в ней чувство неудобства. В колледже она никак не могла привыкнуть раздеваться на глазах своей подруги по комнате. А как ужасно она смутилась, когда впервые сняла платье в присутствии Пола! И сейчас ее страшила необходимость готовиться ко сну в присутствии этого мужчины, считающего ее своей женой, — мужчины, которого она находила волнующе красивым.

А что, если он захочет заняться с ней любовью? Как, к дьяволу, она с ним управится? Делая со своей стороны все возможное, чтобы игнорировать его присутствие, она прошла в спальню и стала рыться в нижнем белье Меган, лежавшем в туалетном столике, пытаясь отыскать пижаму. Груда белья состояла из кружевных трусиков, подвязок, поясов, ночных сорочек, чулок, доходивших лишь до середины бедра, и прочих штучек. К ужасу Джейд, сорочки Меган Карлисл были излишне женственными: тонкая ткань обнажала больше, чем скрывала. Или облегала так плотно, что ее как будто и не было вовсе. Джейд выбрала наименее соблазнительную из всех, сшитую из крепдешина персикового цвета, длиной до самого пола, и подобранный в тон халат.

Прижимая белье к груди, она зашла в ванную и заперла дверь. В качестве дополнительной предосторожности, чтобы Дункан не слышал, как она переодевается, она включила воду.

Она сняла «мулинекс» и комбинацию, затем сняла и скатала в комок трусики и бюстгальтер и спрятала их под платье. После этого она надела ночную рубашку Меган, пришедшуюся ей точно впору. Взглянув в зеркало, висящее над умывальником, она опять поразилась, увидев в нем отражение сексуальной аристократки. Господи, желать быть такой всего несколько часов назад! Какой идиотизм!

Сорочка прилипала к телу, и соски просвечивали сквозь ткань. Она торопливо натянула халат и туго завязала поясок.

Когда она вошла в спальню, Дункан уже был там. Он успел снять рубашку и был голым до пояса. У него была сильная мускулистая грудь, покрытая волосами, спускавшимися клином от горла к животу. В нем чувствовалась мощь, и какое-то время Джейд боролась с желанием прижаться к его груди, спрятаться…

Дым сигареты вился перед его лицом.

— Весь вечер меня мучает один вопрос… — произнес он.

— Какой же? — Она повернулась к нему спиной, чтобы положить свое нижнее белье в столик.

— Каким образом ты ухитрилась сменить прическу?

Слава Всевышнему, что он не видит ее лица. Джейд пыталась найти подходящий ответ. Если это сон — а она все больше сомневалась в этом, — ее ответ не имеет значения. А если нет — от ответа может зависеть ее безопасность, более того — ее жизнь в этом незнакомом мире. Продолжая возиться с бельем, она сказала:

— У женщин должны быть свои маленькие секреты.

— У тебя их, кажется, больше чем надо, — сказал Дункан раздраженным тоном.

Джейд отвернулась от столика и подошла к одной из двуспальных кроватей, стоящих в комнате. Забравшись под одеяло, она натянула его до подбородка, хотя в комнате было тепло. Она не успела отвести глаза в сторону, когда Дункан несколькими быстрыми движениями снял брюки и остался в шелковых боксерских трусах. Тело Дункана сделало бы честь «звездам» пляжного волейбола в Малибу. Джейд бросило в жар, когда она осознала какой-то частью разума, что желала бы увидеть его полностью обнаженным.

Взглянув на нее, он скептически усмехнулся:

— Тебе не обязательно спать в халате. Если дело во мне, то я обещаю, что даже не прикоснусь к тебе.

Она резко села, развязала халат и бросила его на пол. Затем выключила свет со своей стороны кровати и легла, повернувшись к Дункану спиной и закрыв глаза, стараясь забыть о его присутствии.

А что, если он спит голым?

Она услышала, как открылась и захлопнулась дверь ванной. Но интимные звуки, сопровождавшие его подготовку ко сну, все равно доносились до нее. Что сейчас произойдет? Мысль об этом терзала Джейд.

Свет в ванной погас. Дверь открылась. Она услышала приближающиеся шаги и вся напряглась, ожидая его прикосновения.

Но ничего не последовало.

Она услышала шорох снимаемого покрывала и стон пружин на соседней кровати. Затем свет погас. Через несколько минут ровное дыхание Дункана подсказало ей, что он спит.

Перед сном он оставил одну створку окна открытой и не задернул штору. Джейд приподнялась на локте и взглянула через плечо. Тело Дункана четко вырисовывалось под простыней. Лунный свет таинственно дрожал на стенах; становилось прохладнее, и в растворенное окно вливался пряный запах цветущих пионов. Звуки на улице постепенно затихали, и она стала засыпать.

Малкольм засиделся в ресторане, потягивая сдобренный виски черный кофе. У него не было никакого желания разыскивать Хилари. Она найдет его сама, когда утолит свою жажду из чаши мужского обожания. Скольких она соблазнит сегодня? По меньшей мере двоих, решил он. Он всегда рассматривал предсказуемость Хилари и отсутствие у нее претензий как достоинство.

Малкольм считал, что они идеально подходят друг другу: он добывал средства, она — сексуальные ощущения. Он наполнял этими ощущениями свои книги, получал еще больше денег, часть которых перекочевывала на ее банковский счет. Каждому свое.

Когда же он начал хотеть большего? Он не мог точно назвать дату, но чувство неудовлетворенности росло, видимо, подспудно. Долгое время он о нем не подозревал, пока оно неожиданно — как черт из мешка — не выскочило наружу.

— Так вот где ты прячешься, — сказала Хилари, появляясь возле стола и прерывая его размышления. — А где Дункан и Меган?

Она вся порозовела, как женщина, только что закончившая танцевать или только что выскользнувшая из постели.

— Они решили уйти пораньше, — ответил он, усаживая ее за столик.

— Не расстраивайся так, — поддела его Хилари. — Уверяю тебя, они убежали в номер не для того, чтобы заняться любовью.

— С чего ты подумала, что это меня волнует?

— Ты же разговариваешь со мной, пупсик. Ты хочешь Меган уже несколько лет, в чем я тебя вовсе не упрекаю. У нее, может быть, абсолютно пусто в голове, но, глядя на нее, замечаешь это в последнюю очередь.

Хилари забросила ногу на ногу и покачивала носком туфли в такт доносившемуся с эстрады чарльстону.

— О, я попал под чары зеленоглазого монстра?

— Не будь смешным. Но лично я ни за какие коврижки не хотела бы оказаться на месте Меган.

— Почему?

— Малкольм, дорогой, несмотря на весь твой литературный опыт, в некоторых областях ты весьма невежествен. Совершенно ясно, что брак Дункана и Меган распадается. Они едва соблюдают приличия по отношению друг к другу. Я никогда не видела Меган такой тихой. Она явно чем-то подавлена. И ела как портовый грузчик: если она будет так продолжать, то испортит фигуру.

Хилари достала сигарету из расшитой бисером сумочки и наклонилась к нему прикурить.

Он автоматическим жестом помог ей.

— Мне показалось, что Меган выглядит просто восхитительно.

Хилари взмахнула головой, и ее платиновые волосы описали изящную дугу.

— Ты, должно быть, шутишь! Кудри как у французского пуделя! Потом, она почти не накрасилась. Я не думаю, что Меган такая дура, чтобы возвратиться к натуральному виду. Возможно, это хорошо для Джорджии О'Кифф, но при отсутствии у Меган интеллекта…

— Когда-нибудь твой язычок доведет тебя до беды.

Губы Хилари скривились в злобной усмешке.