Поединок страсти

После обеда Команчо ушел на другую прощальную вечеринку с прислугой. Но мысли его по-прежнему были заняты Кэйт. В полночь, когда уже все спали, он выскользнул из дома к побежал к запруде на Гваделупу, надеясь, окунувшись, успокоить проснувшееся желание.

Когда Команчо увидел Кэйт у реки, у него зарябило в глазах. С высоко закатанной юбкой, она сидела на берегу, болтая в воде ногами. Он попытался придумать что-нибудь мудреное, дабы завязать разговор, но вместо этого одними губами, словно рыба, прошептал дрожащее «привет»

В ответ она медленно подняла голову и улыбнулась так мило и очаровательно, что у Команчо захватило дух.

— И ты не можешь уснуть? — спросила она. — Жарко, правда?

Онемев от неожиданности, он пожал плечами и присел рядом, искоса глядя ей в глаза и пытаясь угадать, что будет дальше.

Кэйт продолжала смотреть прямо перед собой, изящной ножкой водя по воде.

— Я бы удивилась, если бы ты не пришел.

— Сомневаюсь, что ты обо мне вспоминала. Все эти годы у нас не было ничего общего, — сказал Команчо, не скрывая своего недоумения.

— Это естественно. Мы росли как родные… а братья и сестры часто дерутся.

— Может, ты и права, — согласился он, однако в этот момент он испытывал к ней далеко не братские чувства. Слава Богу, шум реки заглушал стук его сердца.

Команчо никак не мог прийти в себя — вместо испорченной болтливой девчонки перед ним сидела хорошенькая молодая женщина.

Волею судеб детьми они всегда были вместе, но ему не очень-то это нравилось. Команчо недолюбливал Кэйт. Она имела все, о чем он так страстно мечтал: дом, устойчивое положение в обществе и отца, которым гордился бы любой мальчишка. Но ей постоянно чего-то не хватало: «Ах, я никогда не знала своей матери, ах, мой отец не любит меня!» Он выходил из себя, думая об этом.

— Ты уже сдал экзамен по специальности? — спросила Кэйт.

Команчо никогда не думал, что она может интересоваться его делами. Однако теперь ему хотелось про» извести на нее впечатление.

— Я рассчитываю получить сразу две специальности, — не без кокетства ответил он, — бизнес и сельское хозяйство. Мне удастся неплохо заработать, работая на ранчо.

— Звучит так, будто все уже обдумано и решено.

— Если знать моего отца, то мне на волю случая полагаться не стоит.

— Знаешь, такой уверенности в себе можно позавидовать, — сказала она. — Ты красив, пользуешься популярностью, и все — включая моего отца — думают, что этот мир просто создан для тебя.

Команчо хотел было ответить ей колкостью, но вовремя одумался — в этот вечер, вернее ночь, ему не хотелось выводить ее из себя.

— Как ты относишься ко мне? — боясь разозлить Кэйт этим, мягко говоря, бестактным вопросом, спросил он.

— Честно говоря, я приучила себя считать тебя ничтожеством.

— А теперь?..

— Теперь, — она наконец повернулась к нему, — я хотела бы поцеловать тебя перед тем, как ты пойдешь спать.

Их глаза встретились. Боже мой, и это Кэйт Прайд! Она потянулась к нему. Не долго думая, Команчо обнял ее и поцеловал.

Он был почти уверен, что Китти его оттолкнет. Вместо этого она ответила на поцелуй.

Крепче прижимая ее к груди, Команчо почувствовал, что неудержимая страсть влечет его за собой, что он дрожит от напряжения, что если сейчас не остановиться, то в скором времени ему влепят хорошую оплеуху.

Но Кэйт, вопреки ожиданиям, и не собиралась сопротивляться. Поняв это, Команчо повалил ее на песок, стягивая с нее свитер.

Она застонала, и это был самый возбуждающий звук, который ему приходилось когда-либо слышать.

— Если ты не хочешь, — задыхаясь от волнения, пробормотал Команчо, — лучше скажи сразу.

Звезды застыли в небе и тревожно затрещали цикады, словно в ожидании ее ответа, — ответа, от которого теперь зависела вся его жизнь.

— Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу, чтобы мы были вместе, — Кэйт закрыла глаза.

— Ты уверена? — волнуясь как никогда, спросил он.

С другими девушками, все было бы проще, но ни одну из них Команчо не хотел так сильно, и это пугало его.

— Да, — прошептала она.

Услышав долгожданное «да», Команчо страстно приник к ее губам. Ничто не могло сравниться со страстью этого поцелуя… Открытость и доверчивость Кэйт глубоко тронули мужское самолюбие Команчо. Отвечая на интимные ласки с неподдельным восторгом, она, словно читая его мысли, угадывала его желания. Не совсем соображая, что делает, он одним движением лег меж ее бедер.

Когда до Команчо дошло, что Кэйт невинна, то уже никакая сила Вселенной не могла сдержать его страсти, и он проник в нее так глубоко, что показалось, их тела сплелись воедино навеки.

Кэйт снова застонала, и Команчо вдруг понял, что неожиданно для себя он наконец нашел то, к чему стремился всю жизнь.

Пережив шквал наслаждения и агонию страсти, он все еще сжимал ее объятиях, потрясенный силой своих только что проснувшихся сил.

— Почему ты выбрала именно меня? — минуту спустя срывающимся от волнения голосом спросил Команчо.

— Я всегда знала, что это будет именно так, — прошептала в ответ Кэйт.

Тогда ему казалось, что он понял ее. Но потом, тысячу раз мысленно возвращаясь к той ночи, Команчо проклинал себя за подростковую самонадеянность. Как он мог подумать, что Кэйт с детства влюблена в него? Ведь он не знал ее тогда. Не знает и теперь.

«Да, глупо получилось, — размышлял Команчо, глядя на Кэйт. — В одно мгновение найти и потерять то, о чем даже и мечтать не посмеешь».

Но старого не вернуть, и стало быть, придется утешать себя мыслью, что та ночь — давно уже забытое прошлое.

Оставшийся путь они ехали молча — ни Кэйт, ни Команчо не проронили ни слова.

«Как славно просто так молчать», — думала Кэйт.

«Хорошо, что она не спрашивает больше про Хэнка», — рассуждал про себя Команчо. Вскоре они въехали в Кервилл. В детстве дорога от города до ранчо казалась Кэйт неимоверно длинной. Сейчас же она не успела оглянуться, как ее взору, открылись массивные каменные колонны Пансиона Прайдов.

«Вот и приехали», — пронеслось у нее в голове, комок подступил к горлу, на глаза навернулись слезы.

За десять лет, помня лишь горечь обид, Кэйт забыла красоту родного дома.

Дом стоял на вершине холма. Розовые и белые бутоны только что расцветших мирт окружали его со всех сторон. Казалось, этот дом был создан самой природой.

Здание, принявшее форму латинской «г», строилось и преображалось согласно нуждам пяти поколений. Как могло это случиться? Ведь в глубине души она гордилась своим родовым гнездом, гордилась своими предками. Кэйт перебрала в памяти имена и титулы живших до нее Прайдов. Все они были для нее героями.

Фасад дома и его роскошное крыльцо из кедра возвел сто пятьдесят лет назад Патрик Прайд, Внутри дома — огромный холл, задолго до изобретения кондиционера служивший хранилищем влажного прохладного воздуха. По левую сторону находились двери, в гостиную и в комнаты членов семьи, по правую — в столовую и кухню. Восточное крыло было достроено сыном Патрика, Уилиссом. На первом этаже были кабинет, библиотека и комната для музицирования. Этажом выше находились спальные комнаты. Западное крыло тоже заслуга Уилисса Прайда. Нижний этаж предназначался для служебного пользования: здесь разместились контора и комнаты для прислуги. Наверху должны были жить швея и нянька. В конечном итоге в доме насчитывалось восемнадцать комнат, семь каминов и две лестницы. Кэйт невольно улыбнулась, вспоминая, как в детстве не раз пыталась догнать Команчо, лихо удирающего от нее на чердак.

«Кадиллак» подкатил к дому. По-прежнему не говоря ни слова, Команчо выскочил из машины и, распахнув дверцу, со стороны Кэйт, подал ей руку. Это было как нельзя кстати — за сегодняшний день она безумно вымоталась как физически, так и душевно и с трудом держалась на ногах.

Дельта Будрокс ждала Кэйт и Команчо в гостиной. Увидев из окна подъезжающий автомобиль, она, нервничая, пригладила волосы и расправила складки нового платья, купленного у Билла к приезду гостей.