Страница 27 из 28
— К счастью, наше издательство с этим не согласно. Эти снимки произвели на них такое впечатление, что в следующий раз они хотят увидеть детский календарь Клео Гриффин. — (Клео сидела открыв рот.) — Можешь уволить меня, если хочешь, но вчера, когда ты ушла домой, я взяла негативы и пошла к нашим друзьям в издательство. Я сказала, что ты будешь работать теперь в новом направлении, что у тебя грандиозные идеи и что они могут помочь нам либо мы найдем других издателей.
— О… господи. — Клео приложила руку к колотящемуся сердцу. — Я же не фотографирую детей, я абсолютно ничего в этом не понимаю.
— Так учись, черт возьми. — Берни наклонилась к ней через стол, глаза у нее горели. — И ты научишься очень быстро, не сомневайся. Потому что это как раз то, что сейчас у тебя в сердце. Я ведь не зря повела тебя в магазин игрушек, хотела проверить. Ты глаз не можешь оторвать от этих милашек. Я видела, как твоя рука тянулась к несуществующему фотоаппарату. Клео покраснела.
— Брось, Берни. Белокурый малыш, перемазанный малиновым джемом, любого заставит потянуться к фотоаппарату.
— Меня лично он заставил потянуться за салфеткой. Нет, милая, это то, чем тебе сейчас хочется заниматься. Ты могла бы взять щенка, и мы бы делали календари с собаками, что, кстати, намного проще. Но ты беременна, и ты любишь отца этого ребенка. Что, вообще говоря, бывает далеко не всегда.
— Берни, если ты предлагаешь нам пожениться и воспитывать этого ребенка вместе, то ничего не получится. Он не сторонник свободного брака, и, вынуждена признать, я тоже.
Берни улыбалась.
— Вот и прекрасно, переезжай в Монтану.
— Переезжать в… Ты с ума сошла?
— Дорогая, все, о чем ты думаешь, отражается в твоих фотографиях. Я видела негативы пейзажей Монтаны. Кстати, что с этим бешеным конем?
Клео улыбнулась.
— Динамит — отличный конь. Он просто чудо.
— Ага, чудо. Короче, ты обожаешь эти места, и одного взгляда на твои фотографии достаточно, чтобы догадаться об этом. Живи там и будь счастлива.
По щекам у Клео потекли слезы. Берни была лучшей подругой, какую только можно было себе представить.
— Я не могу. Я не могу оставить тебя, когда мы на грани краха.
— Какого краха? Поскольку ты не собираешься увольнять меня за самовольные действия, я буду руководить нашим офисом в Нью-Йорке. Есть телефон, факс, круглосуточная почта. Какая разница, где ты будешь находиться? Ты можешь приезжать сюда время от времени, а когда-нибудь я, может, даже Джорджа вытащу туда. — Она подмигнула Клео. — Покатаем его на этом Динамите.
— Я… я не знаю, что сказать. — Внутри у Клео все уже горело от нетерпения. Хотя нет, она не может, не должна. Даже думать об этом было страшно.
Берни кивнула, глаза у нее были влажными.
— Ты поедешь. Я уже заказала билет до Бозмэна. Ты летишь завтра утром.
Клео решила не звонить Тому. Они не виделись шесть недель, и невозможно представить, как она скажет ему обо всем по телефону. К тому же все могло измениться, они ведь пробыли вместе совсем недолго. Только глядя ему в глаза, Клео все поймет и все ему расскажет.
Голова у Клео кружилась — то ли от беременности, то ли от предчувствия того, что она скоро увидит Тома. Она бы все отдала, лишь бы увидеть его сейчас на водительском сиденье, и чтобы она была пассажиром. Как тогда, в первый раз, когда они видели горных орлов. Въезжая в ворота ранчо, Клео казалось, что она возвращается домой.
По-видимому, не одна она решила сегодня заехать сюда — во дворе стояла вереница машин. Люди вокруг ходили, как на пикнике или… Внутри у Клео все похолодело.
Она так торопилась, что почти не заметила маленького объявления на выходе из аэропорта. Она не прочла его, но сейчас вдруг поняла — аукцион. В два часа пополудни.
Клео в панике посмотрела на часы: уже почти четыре. Но стоп, это ведь время Нью-Йорка. На часах в машине было без пяти два. О господи. Если бы Берни не заказала билет…
Клео открыла ворота, въехала и, несмотря на спешку, вышла, чтобы снова закрыть их. Она будет никудышной женой Тому, если даже ворот не закроет.
В облаке пыли Клео неслась к дому. Никто не посмеет забрать это ранчо, пока она жива. Мысленно она прикинула сбережения, хватит ли выкупить ранчо. Если даже нет, то скоро выйдет календарь, и тогда проблем не будет.
Просвистев тормозами, она остановилась за пикапом с калифорнийскими номерами. Во дворе были машины и из других штатов. Слетелись как мухи на мед. Они еще не знают, что им придется иметь дело с Клео Гриффин.
Она взбежала по ступенькам, расталкивая людей, стоявших на крыльце, и настежь распахнула парадную дверь.
— Том!
Он стоял у камина с какими-то людьми. Они были в спортивных куртках, держались дружелюбно, но официально. У Клео потемнело в глазах. Это они собираются забрать у Тома ранчо? Он обернулся и замер на месте.
— Клео?
Она всматривалась в его лицо, пытаясь понять, рад он или нет, но свет мешал ей.
— Останови аукцион.
Том сказал что-то стоящим с ним людям и стремительно подошел к Клео.
— Почему ты не сказала, что приезжаешь? Клео увидела нежность в его глазах. И испуг. Она и сама была готова упасть в обморок.
— До вчерашнего дня я не знала, что поеду к тебе, — ответила она. — А мне не хотелось рассказывать обо всем по телефону.
— Пойдем в кабинет. — Он взял ее за локоть и повел к себе. Его прикосновение — вот чего ей так не хватало. Больше ничего и не нужно.
Но Том должен получить назад свое ранчо.
— Вели им задержать аукцион. Том.
— Они не начнут, пока я не дам знак, у нас еще есть пара минут. Давай-ка я принесу тебе воды. Ты бледная.
— Со мной все в порядке.
Он закрыл дверь и почти насильно усадил Клео в кресло.
— Я принесу воды, оставайся здесь.
— Но, Том!..
— Я сказал, оставайся здесь, Клео. Какая нежная встреча влюбленных. Он снова собирался заботиться о ней против ее воли. Она вышла из кабинета и подошла к людям в куртках. Они поприветствовали ее.
— Если не ошибаюсь, вы будете руководить всей этой кутерьмой?
— Да, мы проводим аукцион, если вы это имеете в виду, мэм, — произнес один из мужчин.
— Я хочу сообщить вам, что никакого аукциона не будет.
— Простите, мэм, — вступил в разговор другой, но аукцион состоится, как только Том решит свои дела с вами.
— Его дело со мной состоит в том, что я даю ему достаточно денег, чтобы прекратить этот аукцион.
— Только через мой труп, — услышала она голос Тома у себя за спиной.
Клео резко обернулась и невольно толкнула его под локоть, вылив половину стакана ему на рубашку.
— Прости.
Он взял ее за руку, но уже не так нежно.
— Простите нас, джентльмены, я вернусь через минуту.
— Извини, что я испачкала тебе рубашку, — сказала Клео, когда они снова оказались в кабинете.
— Похоже, ты все та же твердолобая упрямица, какою и уехала отсюда. — Он захлопнул дверь и отдал Клео полупустой стакан.
— А ты — все тот же твердолобый упрямец. Может, вылить на тебя остатки, чтобы ты немного поостыл?
Том швырнул шляпу на стол и, упершись руками в бока, смотрел на Клео горящими глазами.
— Это Хуанита рассказала тебе?
— Нет.
— Не лги, Клео. С нее станется позвонить и рассказать об аукционе, чтобы ты приехала меня спасать.
Клео завороженно смотрела на него, почти не слушая. Он был все так же прекрасен, в глазах по-прежнему огонь, ничего не изменилось. Их ждет счастливое будущее.
Клео сделала глоток воды.
— Конечно, я собираюсь спасти тебя, а как ты думал?
— Черта-с два.
— Слушай, Том, ты разбудил во мне женщину, так позволь мне сейчас помочь тебе. Забудь на время о своей гордости. Мы вместе решим проблему и будем счастливы. — (Том пораженно смотрел на нее.) — Я предлагаю тебе жениться на мне.
— Но почему?
— Еще не понял?
Клео наблюдала, как до него доходило, зачем она сюда приехала. Сумасшедшая радость засияла у него в глазах. Он бросился к ней и прижал ее к себе, жадно и нетерпеливо целуя в губы, так что у Клео перехватило дыхание. Затем он прижался лбом к ее лбу.