Оазис любви

— Но опасность есть прямо здесь, — проурчал он в ее мокрые волосы. — Потому что теперь, когда ты в моих объятиях, я не позволю тебе ускользнуть.

Глава 9

Все жилы Аманды словно обожгло жаром, горячая волна прилила к холодным от воды щекам. У нее вырвался тихий стон. Она подняла голову и посмотрела в полные страсти глаза Чейза.

— Бартоломью, — охрипшим голосом прошептала она.

— Да, Бартоломью. — Чейз со вздохом отпустил ее и отвернулся. — Пойду принесу сэндвичи и фляжки, а ты проверь, как он там. Когда ты закричала, он еще спал.

Прикусив от разочарования нижнюю губу, Аманда зашагала между скалами по песчаной тропинке к деревьям, где лежал Бартоломью. Сладко спящий малыш был похож на ангела с маленьким вздернутым носиком и аккуратным ротиком, сложенным будто для поцелуя. Только в этот момент она жаждала не его поцелуя. Аманда любила сына, любила до самозабвения. Но не предвидела, что он потребует такой бдительности. Или таких жертв.

Она села на вылезший из земли корень и принялась пальцами расчесывать мокрые волосы. К этому времени вернулся Чейз с фляжкой, висевшей на плече, пакетом с сэндвичами в одной руке и рубашкой в другой. Он протянул ей рубашку.

— Буду признателен, если ты накинешь ее. Можешь не застегивать. Только… накинь.

Аманда посмотрела на мокрые трусики и лифчик и поняла, в чем дело: прилипшая к телу тонкая ткань делала ее все равно что голой. Аманда всунула руки в рукава и натянула рубашку на плечи. И моментально почувствовала запах Чейза. Мятный запах лосьона после бритья с примесью терпкого мужского пота. Под мокрым лифчиком затвердели соски, напряжение свело бедра.

— Так лучше? — спросила она, подняв на него взгляд, выражавший приглашение разделить больше чем ленч.

— Черт, не очень. — В его глазах застыла мука. — Не знаю, что еще сделать. Только и остается, что на коротком поводке привязаться к лошади. — Он бросил на землю сэндвичи и фляжку и засунул ладони за ремень джинсов. — Надо что-то предпринять, иначе мне придется очень скоро посадить тебя на самолет.

— И что бы ты предпочел? — Страсть превратила ее в обольстительную сирену.

Из горла Чейза вырвался глубокий стон. Он схватил Аманду и поставил на ноги. Рот жадно обхватил ее губы, язык ворвался вглубь и страстно требовал ответа. Кровь ударила Аманде в голову, и каждая пора источала желание. Язык забирался все глубже;

Чейз сдернул открытую чашечку лифчика и крепко обхватил ее грудь. Опытными прикосновениями он поглаживал мягкую плоть. Эту ласку она познала в ту ночь, которую они провели вместе в грузовике, и с тех пор долгие месяцы мечтала о ней… Внезапно Чейз отпустил ее и прохрипел:

— Это ответ на твой вопрос.

Аманда поднесла руку ко рту. Своим страстным, жадным поцелуем он наверняка оставил синяки на губах. Той ночью в грузовике на такое не было и намека, но тогда он и близко не подходил к краю отчаяния. Аманда понимала, какие силы толкали его на безумный поцелуй, потому что те же самые силы приносили ей наслаждение, когда она отвечала на его требования.

Он покачал головой и хрипло пробормотал:

— Я знал, что поехать с тобой на прогулку — большое искушение, но считал, что сумею справиться. Мне и в голову не приходило, какое это безумие для нас с тобой — быть вдвоем… и не быть вдвоем.

— Ты прав, мы не вдвоем.

Чейз потянулся к фляжке и пакету с сэндвичами.

— Ладно. Мы притащили сюда еду. Если мы не съедим ее, Белинда почувствует себя оскорбленной.

— Тогда давай есть. — Аманда снова пристегнула чашечки лифчика. Ее все еще трясло. Так они сидели по обе стороны от спящего сына и молча ели. Чейз вроде бы не спешил снова начать разговор. А она не знала, как высказать все вопросы, которые крутились у нее в голове. — Чейз? — (Он проглотил кусок сэндвича и поднял голову.) — Что с нами будет дальше?

— У меня есть кое-какие идеи по этому поводу, — напряженным голосом ответил Чейз, глядя на нее горящими глазами.

У Аманда рот пересох от предчувствия.

— Например?

— Трудно ожидать, что ты бросишь карьеру в Нью-Йорке. Я и сам завяз здесь на определенное время. Но ты можешь включить Аризону в свое расписание и почаще приезжать сюда. А я хочу помогать тебе с расходами, особенно на эти путешествия.

Аманда собралась было возразить, что это смешно, но он протянул руку, останавливая ее.

— Знаю, что ты не нуждаешься в моих деньгах. И опасаешься, что это укрепит нити привязанности.

Это не правда. — Он криво усмехнулся. — Хотя одна нить есть: когда ты будешь навещать ранчо, я захочу разделять с тобой постель.

Ее снова окатило горячей волной.

— Что я скажу людям об этих путешествиях?

— Ты могла бы сказать правду, — после долгой паузы ответил он.

Нет, это невозможно. — Как она посмотрит в лицо семье и друзьям, если выяснится, что она солгала и отец ребенка не донор из банка спермы, а любовник из Аризоны? Как признаться, что Бартоломью был зачат в кабине грузовика? Друзья, скорее всего, смирятся, но родители… Аманда вздрогнула, представив, как они отреагируют на подобную историю. И как посмотрят на своего внука, услышав такое. Но, вероятно, пришло время все прояснить…

— Не хочешь? — Голос Чейза прозвучал горько и нетерпеливо.

У Аманды возникло впечатление, что у нее перед носом захлопнули дверь, не позволив увидеть, что за ней.

— Чейз, может быть…

— По правде говоря, меня это мало беспокоит. Какое имеет значение, что подумают люди?

Аманда уставилась на Чейза, стараясь определить меру его искренности. Но его лицо оставалось непроницаемым.

— Объяви, что у тебя увлечение на ранчо «Истинная любовь». Или что ты работаешь над рекламной кампанией для нас. Скажи, что ты приезжаешь сюда, чтобы отдохнуть от городского шума. Или чтобы лечь под ковбоя, наконец.

— Чейз!

— Чересчур грубо, Аманда? Или слишком близко к правде? Перестань притворяться, будто ты не хочешь снова заняться со мной любовью. Этот кот уже вылез из мешка.

Она отвернулась, чувствуя, что у нее запылали щеки.

— Все о'кей, дорогая. Ты можешь краснеть и прикидываться скромницей ради собственного успокоения. Только позволь мне наслаждаться твоим манящим телом. Так что ты думаешь? Можем мы уладить этот вопрос?

Хотя Аманде не нравился циничный тон Чейза, она понимала, что он ищет способ сохранить ее репутацию. Время от времени она будет прилетать в Аризону, что даст ему возможность видеться с сыном, потом они будут предаваться любовной страсти, а когда отпуск закончится, ее снова ждет возвращение к привычной жизни. Ей бы должна понравиться такая идея. Но — не понравилась.

— Что, если меня не устраивает твой план? В глазах Чейза сверкнула тень обиды.

— Подумай, Аманда. Так мы… лучше узнаем друг друга.

— Зачем? — В памяти всплыло заявление, что он никогда не собирается жениться. — Зачем нам узнавать друг друга?

Чейз долго смотрел на нее, и огонек медленно потухал в глазах. Он отвернулся.

— Черт, не знаю. Такой человек, как я, тебя не интересует, тут не о чем и говорить. Сам не понимаю, почему продолжаю биться лбом о каменную стену. Забудь, о чем мы говорили. Только пообещай привозить Бартоломью несколько раз в году, а я даю слово, что больше не коснусь тебя и пальцем.

Обещание, полностью противоположное тому, о каком она мечтала.

— Я… я…

— О, я знаю, ты хочешь меня. Но за это ты себя ненавидишь. Считаешь, что я для тебя недостаточно хорош. Ты совершенно ясно показала это.

Такой вывод поразил ее до глубины души. Однако вряд ли можно упрекать Чейза за то, что он пришел к подобному заключению. При первой встрече она отвергла его. Отказ продолжать знакомство содержал в себе невысказанное мнение, что она не считает его партнером, достойным ее персоны. Откуда ему знать, что за последние два дня ее чувства изменились? Как теперь пробить оборону уязвленной гордости? Аманда нервно проглотила ком в горле и, осторожно подбирая слова, приступила к этой задаче: