Маска Локи

За нападавшим стоял другой человек. Его руки все еще держали пару деревянных брусочков, связанных с шеей первого человека. В брусочках были проделаны отверстия, через которые продета жесткая проволока, спирально обернутая другой, более тонкой. Фортепианная струна. Том узнал ее.

Гарден уставился на орудие казни, затем на человека, державшего его.

– Я Итнайн, – его спаситель застенчиво улыбнулся. – Сосед. По коридору.

– Умм-а? – Гарден вытянул ноги, стараясь уменьшить боль в паху.

– Я услышал шум борьбы и пришел посмотреть.

– Ага. Где девушка? Сэнди?

– Здесь, Том. Я не знала, что – она осторожно вошла в комнату, обходя лужи и обгорелые пятна на полу.

– Ты в порядке?

– Да. Я здесь ничего не могла сделать, правда? Так что осталась снаружи.

– Ты предупредила меня.

– Слишком поздно. Я не видела его, пока он не оказался напротив тебя.

Гарден повернулся к своему спасителю.

– Я обязан Вам жизнью.

– Не стоит. Это моя профессия.

– Профессия? Гарден приподнялся на локтях. – Я не понимаю.

– Я был солдатом палестинской армии. Коммандос.

– И так случилось, что у Вас наготове был этот кусок фортепианной струны?

– Старая привычка. Улицы не всегда безопасны, даже в таком прекрасном городе.

– Да, я полагаю, это так.

– Если вы позволите, я должен идти по делам.

– А как насчет закона… Здесь же убит человек!

– Человек, который пытался убить Вас: это Ваша проблема.

Не сказав больше ни слова, палестинец поклонился и пошел к выходу. Гарден жил в этом доме меньше недели, но был уверен, что никогда прежде не видел этого мистера Итнайна. Пока он собирался окликнуть его, тот ушел.

В то время как Гарден старался привести в порядок свои ноги и свой ум, Сэнди обошла вокруг комнаты с кучей мокрых водорослей из разбитого аквариума и загасила дымящиеся пятна на книгах и занавесях. Она нашла звуковой нож и принесла его Гардену. Он вышел из строя, его заряд кончился.

– Что же нам делать с этим? – спросила она, слегка касаясь мертвого тела носком туфли.

Ка-чинк.

Гарден сосредоточился на теле и металлическом звуке, раздавшемся, когда она его задела. Он перекатился вперед, и стараясь не касаться кровавой линии вокруг шеи, расстегнул длинный плащ. Блеснул воротник из тонких стальных колечек.

– Да на нем кольчуга!

– Это могло помешать твоему ножу? – спросила Сэнди.

– Наверное, она рассеивает энергию, и уж точно предохраняет от обычного ножа.

– Есть ли у него какие-нибудь документы?

Гарден дернул за плащ, чтобы повернуть тело, и осмотрел его – ни бумажника, ни документов.

– Ничего, кроме кастета.

Том потянулся и застонал от боли и позвоночнике и в основании черепа.

– Все еще болит? Позволь-ка мне, – Сэнди повернулась и вышла – танцующим шагом, обходя лужи.

Гарден откинулся на диванные подушки.

Через минуту она вернулась со стаканом воды и двумя таблетками.

Сэнди дала ему лекарство, и он проглотил его, даже не посмотрев. Когда она протянула ему стакан, Том чуть не выпустил его из рук, будто электрический разряд прошел вверх по его руке и вонзился в нерв – через правое плечо, левый пах и дальше вниз, до ступни через все тело. Ощущение прошло также быстро, как и возникло, но воспоминания о нем долго будут будить его среди ночи. Недоумевая, он приписал это последствиям удара в промежность.

Он выпил воду.

– Лучше? – спросила Сэнди.

– Да… Да, действительно. Я чувствую себя лучше. Что ты мне дала?

– Аминопирин. У меня есть рецепт.

– Что еще, кроме него, что подействовало как удар по футбольному мячу.

– Бедненький, – она мягко коснулась его лба и потянулась, чтобы забрать стакан.

Что-то в нем привлекло внимание Гардена. Он удержал ее руку и поднес стакан к глазам.

– Где ты взяла его?

– На кухне.

– В этой квартире? – чем дольше Гарден смотрел на него, тем больше был уверен, что никогда прежде не видел его.

– Да.

– Из шкафа?

– Да… А в чем дело?

– За занавесками, не так ли?

Он вытянулся на софе и рассматривал стакан в лучах утреннего солнца, которые проникали в комнату через открытые Сэнди занавески. Это был самый обычный стакан с прямыми стенками. Он был сделан из чистого стекла без каких-либо пузырьков или вкраплений – за исключением толстого стеклянного дна. В нем он увидел какое-то пятно, коричнево-черное с красным. Форма пятна ничего ему не говорила. Однако цвет был очень знаком – агат, оникс, гелиотроп, что-то в этом духе. Это было странно – такой дефект не прошел бы мимо инспектора контроля качества, если не был сделан специально.

Однако стакан был в его руках.

– Все в порядке?

– Да, конечно. Я просто задумался, что это за штука на дне моего стакана.

– Я что, дала тебе грязный стакан?

– Нет, я не это имел ввиду…

– Мужчины! Вы живете, как свиньи в хлеву, а потом обвиняете женщин, если что-нибудь не совсем чистое.

– Да я не о том. Сэнди…

– А чья это квартира? – Сэнди уселась на подушки и игриво пнула его ногой. – Слишком опрятная, чтобы быть мужской, и слишком маленькая, чтобы делить ее с кем-то.

– Рони Джонс.

– Это он или она?

– Она. Одна моя знакомая.

– И от кого мне лучше держаться подальше.

– Не беспокойся. Когда она вернется и обнаружит, что мистер Мертвец здесь наделал, она будет готова скормить меня своим пираньям. Предполагалось, что я буду ухаживать за ее барахлом – особенно за этими проклятыми рыбами.

– Пираньи? – Сэнди взвизгнула и подпрыгнула. – Где?

– Последний аквариум справа. Слава Богу, он не разбился. Она подбежала и уставилась на него. Три заостренных серебряных рыбы покачивались в ожидании.

– Чудесно! – вздохнула Сэнди. – Какие челюсти! Какие зубы! Рони уже больше нравится мне. Она женщина моего типа.

– Ага. Пираньи придают величие невинному увлечению держать домашних животных – если не считать того, что нужно одевать стальной жилет, когда чистишь этот аквариум, и резиновые перчатки, если на руках есть порез или ты держал сырое мясо. В следующий раз ты можешь почистить его, если тебе так хочется.

– Кстати о чистке, – продолжал он, глядя на начавшего остывать убийцу. – Не думаешь ли ты, что мы должны скормить его рыбам? Это позволило бы избежать многих неприятностей.

– Они плотоядные животные, но не волшебники. Эти рыбы могут сожрать труп, если они на свободе и их много. Каждая из них съедает всего лишь несколько унций мяса.

– А что же нам делать с этим?

– С рыбами?

– С телом.

– Я думаю, лучше всего оставить его на месте.

– Но, – смешался он. – Как? Где?

– Пусть эта Рони обнаружит его, когда вернется оттуда, где она сейчас.

– Путешествует по Греции.

– Без разницы.

– А ты и я – куда нам деваться?

– Я знаю место. Собирай свои вещи. Я подожду.

– А как насчет моей работы?

– Позвони и откажись. Мы найдем тебе другую, дорогой.

Том Гарден долго смотрел на труп, лежащий в луже воды из аквариума, посреди водорослей, одетый в длинный плащ и кольчужную рубашку, с головой, наполовину отрезанной фортепианной струной. Он представил себе объяснения в полицейском участке: присутствие этого тела в квартире, где он официально не живет, и, почти никому не известен, так как днем обычно спит; учитывая, что спасен он был таинственным соседом по имени Итнайн, что по-арабски означает «два», то есть это вообще не имя, и которого он никогда раньше не видел; попадание этой смерти в графу «странные совпадения» и занесение своего имени в компьютерную базу криминальной полиции Метро Босваш. Предложение Сэнди начало обретать смысл.

– Я сейчас соберусь.

Элиза: Доброе утро. Это Элиза канал 536, служба Объединенной Психиатрической службы, Район Босваш. Пожалуйста, считайте меня своим другом.

Гарден: Канал 536? Что случилось с тем голосом, с которым я разговаривал раньше?