Клон

Марк думал о том, не захватил ли клон уже все это здание.

— Доктор, вот что мы должны будем сделать. Гарри и я расчистим дорогу к пожарной лестнице, она ближе всего находится от этого помещения. Вам нужно переправить этих людей на два лестничных пролета выше на крышу солярия Седьмого южного отделения. Оттуда мы подадим сигнал вертолетам, чтобы они нас забрали. Но не начинайте эвакуацию до тех пор, пока мы вам не свистнем, поняли? Есть у вас еще раствор йода?

В отделении нашлось еще два литра раствора, и Марк забрал их с собой.

Им понадобилось полчаса, чтобы расчистить путь для эвакуации осажденных больных и доктора. Когда последний из больных был доставлен на затопленную дождевой водой крышу солярия и вертолет улетел с первой партией больных, Марк повернулся к Алмквисту и спросил:

— А почему вы остались? Вы же педиатр, не так ли?

Алмквист опустил голову, а потом взглянул на Марка со смущенной улыбкой.

— Знаете, мне сейчас тысяча лет, а у меня еще трое парализованных детей.

Он отвернулся к группе детишек, мокнувших под дождем в ожидании своей очереди, и лицо его просветлело. Марк ничего не сказал, потом резко отвернулся и пошел к входу в здание.

— Я все-таки должен найти Эди, — сказал он Гарри. — А ты лучше побудь здесь и постарайся улететь со следующим вертолетом.

Гарри хмуро посмотрел в сторону и с явной обидой сказал:

— А кто будет обрабатывать эту тварь спиртом, когда меня не будет с тобой?

— Ну ладно, пойдем, — бросил ему Марк.

Он вернулся, подошел к Алмквисту и протянул ему руку.

— Простите!

Алмквист улыбнулся и ответил Марку крепким рукопожатием.

По ту сторону барьера из йода клон уже воздвиг массивную стену из своей ткани, и у Марка явилось подозрение, что он готовится перебросить через барьер свои щупальца, чтобы двигаться через преграду. Он отогнал от себя эту мысль и постарался сосредоточиться на том, как им добраться до северо-восточного крыла, где должна была быть Эди. Он все еще стоял в нерешительности, когда внезапно услыхал, что кто-то его зовет. Он стал озираться, но тут появился сверху еще один вертолет, из которого снова его окликнули. Алмквист настойчиво указывал в сторону Марка. Он кинулся обратно.

— Эй, Кеннистон, — крикнул ему Алмквист. — это не ваша девушка делала сообщение по радио о применении йода?

Марк сделал утвердительный знак.

— Тогда она эвакуировалась… Дайте вспомнить. — Он закрыл глаза, мучительно вспоминая, а потом сказал:

— Приют для девочек или тюремная школа, что-то в этом роде. Наверное, журналисты знают. Вон их вертолет.

Марк поднял глаза и увидел второй вертолет, выскочивший из облаков.

— Э, вы, Кеннистон? — крикнул ему кто-то с вертолета. Машина опускалась все ниже. Потом она села на крышу.

— Леди и джентельмены, а сейчас мы готовимся подобрать доктора Марка Кеннистона. Это молодой патолог, который сделал первое сообщение об этом организме, и это именно он ворвался в радиостанцию, чтобы дать возможность комиссару Соренсену выступить по радио. Сейчас комиссара Соренсена уже нет в живых.

Баз сделал паузу, чтобы переждать шум затихающего двигателя, а потом сказал:

— Входите, доктор! Мы вас приветствуем у нас на борту. Можете вы что-нибудь сказать нашим радиослушателям, слушающим нашу радиопередачу?

— Все, кто сейчас слушает нас, — сказал Марк, — и не выезжает из города — идиоты! Могу одно сказать: покидайте город, и как можно скорее. И будьте предельно осторожны, смотрите, куда вы наступаете.

Он сделал знак Базу отключить микрофон и спросил его:

— Говорят, вы совершили полет с эвакуированными в одну из женских школ? Какая это школа?

— Приют для девочек на площади Дэйвиса, — ответил Газ. — Там относительно спокойно, но здания рушатся. Там несколько сотен девочек, десятки из них прикованы к постели или имеют те или иные повреждения. Их эвакуация идет полным ходом.

— Можете вы забросить меня туда? — спросил его Марк.

Баз ответил:

— Я веду репортаж о ходе эвакуации во всем этом районе. У меня нет никаких возражений против того, чтобы слетать туда.

Марк и Гарри помахали доктору Алмквисту, который с десятком больных детей ждал очередного вертолета. Они виднелись внизу маленькими фигурками, стоящими под дождем на крыше солярия.

Секундой позже клон внутри больницы перебросил дугу своей ленты через барьер йодного раствора, сделал ее твердой и стал переливаться по ней словно по мосту.

Он стал обшаривать пол, обнаружил дверь, ведущую на крышу солярия, и выслал нити-разведчики на залитую дождем крышу. Когда вертолет прилетел за новой партией эвакуируемых, на крыше никого не было. Только тут и там в лужах воды виднелись бесформенные предметы одежды.

Баз Кингслей указал вниз. Там виднелись приземистые корпуса здания отвратительного вида, без каких-либо украшений. Они были похожи на серые кирпичи, брошенные в лужу воды.

— Здесь, — произнес Баз одними губами.

Он мог говорить в микрофон, зная, что его голос, усиленный на радиостанции, разносится по эфиру, но говорить в вертолете и услышать ответ было просто невозможно.

Окрестные дома явно носили следы разбойных нападений клона. Некоторые из низ полностью рухнули, другие частично, но трудно было найти хоть одно уцелевшее здание.

Детская тюрьма казалась относительно неповрежденной. Ее южная стена подалась внутрь, и часть крыши просела, но остальные стены еще держались. На крышу садиться было нельзя, и они спустились по висячему трапу. Спрыгнув вниз, они оказались в воде.

В слуховом окне на крыше появилась женщина с резкими чертами лица.

— А-а-а, я думала, это вертолет для эвакуации. Крыша обрушивается. Ему теперь не сесть на нее еще раз.

Она уже хотела скрыться, когда Марк окликнул ее.

— Медсестра Хэмпстед у вас?

— Здесь она, — ответила женщина. — Вы прибыли помочь или задавать вопросы?

Марк спустился за ней по металлическим ступеням лестницы этажом ниже. Внутри здание оказалось более поврежденным, чем это казалось снаружи. Пол был устлан обвалившейся штукатуркой, сквозь десяток щелей лили потоки воды.

Гарри и женщина посмотрели друг на друга с взаимной неприязнью. Она снова повернулась к Марку.