Страница 5 из 36
— Просто он не очень общительный.
— А вы?
— Я более доброжелательный, знаете ли.
— Потому-то Готар и оказался в вашей квартире? Ему нравились доброжелательные хозяева.
— Он ведь был душкой, не так ли? — задавая этот вопрос, я не сводил глаз с лица Вернона, дабы не пропустить его реакции. Он не покраснел, но не смог скрыть неудовольствия.
— Господи, но вы же не похожи на...
— Он подкалывает тебя, сержант, — прервал его Скулкрафт. — Такой же остряк, как и его компаньон.
Подошел Падильо с двумя бокалами. Один протянул мне. Я отпил виски и улыбнулся Вернону.
— Почему Готар оказался в вашей квартире, Маккоркл? — устало спросил Скулкрафт.
Я тяжело вздохнул, покачал головой и попытался изгнать из голоса раздражение.
— Я не знаю, почему он оказался в моей квартире. Я не знаю, как он в нее попал. Я нашел его таким же мертвым, каким он был и десять минут тому назад, когда его увезли отсюда. И потому ответственность за его смерть лежит на вас, а не на мне. Так что я не понимаю, почему вы заглядываете под мою кровать и шарите по шкафам вместо того, чтобы искать убийцу в каком-нибудь другом месте.
Я поднес бокал ко рту, чтобы вновь глотнуть виски, но лейтенант Скулкрафт вышиб его из моей руки. Бокал покатился по ковру, а виски образовало маленькую лужицу, прежде чем впитаться в ворсистую ткань.
— Вам следует принимать что-нибудь успокаивающее, — я наклонился, чтобы поднять бокал. А когда выпрямился, Скулкрафт массировал правую руку. Хотя едва ли сильно зашиб ее.
— Восемнадцать часов сегодня, двадцать вчера и полдня позавчера, — он посмотрел на свою руку. — Напрасно я это сделал. Извините.
— Будем считать, что все забыто, — я, однако, заметил, что мое великодушие только рассердило сержанта Вернона.
— Давай отвезем их в участок, — предложил он.
— Конечно, — Скулкрафт двинулся к двери. — Это пойдет им на пользу, не так ли?
— Во всяком случае, научит их не распускать язык.
У двери Скулкрафт остановился, повернулся, привалился к ней спиной. Похоже, он везде изыскивал возможность хоть немного да отдохнуть. Двигались лишь его глаза: с меня взгляд сместился на Падильо, обежал комнату, на мгновение задержался на лице сержанта Вернона и тут же пошел на второй круг.
— Поездка в участок эту парочку ничему не научит, сержант, — отметил он. — И знаешь почему?
— Почему? — спросил Вернон.
— Потому что нельзя научить чему-то тех, кто и так все знает. Вы же все знаете, не так ли, Падильо?
— Отнюдь, — возразил тот. — К примеру, я не знаю, какие мысли роятся в голове копа.
Взгляд Скулкрафта уперся в лицо Падильо.
— Вы думаете, у него мозги не такие, как у вас?
— Должно быть, так.
— Почему?
— Потому что я не гожусь в полицейские.
Глава 5
Детективы отбыли после того, как мы пообещали прибыть в полицейский участок в два часа пополудни, и я прошел на кухню, налил в кофейник воды и поставил на огонь. Вода уже начала закипать, когда в дверь позвонили. Я открыл ее и тут же пожалел о содеянном.
Я узнал человека, стоявшего передо мной в наглухо застегнутом плаще, из-под которого торчали пижамные штаны. Несколько лет тому назад, в Бонне, он причинил нам немало неприятностей, так что и сейчас я не ждал от него ничего хорошего, а потому не стал притворяться, что несказанно рад видеть его у себя.
— Не могли подождать до утра? — буркнул я.
Стен Бурмсер хмуро покачал головой.
— Он здесь, не так ли?
— Помогает мне справиться с мармеладом.
Бурмсер вновь покачал головой, в голосе его слышалась печаль.
— Все шутите.
— Тебе что-нибудь нужно от выпускника Гарварда? — обернувшись, крикнул я Падильо.
Он вышел в холл, оглядел Бурмсера с ног до головы.
— Симпатичная у вас пижама.
— Моя жена того же мнения.
— А в спальне установлен полицейский телетайп?
— Достаточно и телефона.
Падильо пожал плечами, повернулся и направился в гостиную.
— Давайте поскорее с этим покончим.
Я указал Бурмсеру на кресло, в котором совсем недавно нашел покойного Уолтера Готара, и он сел, не испытывая при этом никаких неудобств. Я подумал, а не сказать ли ему, кто занимал это кресло перед ним, но отказался от этой идеи, поскольку мои слова едва ли могли пронять его.
— Что случилось с Готаром? — спросил Бурмсер Падильо.
— Его убили.
— Почему здесь?
— Может, не нашли более удобного места?
— Мы знали, что близнецы в городе. Мы знали, что они виделись с вами. Теперь нас интересует цель их визита.
— Спросите у Ванды.
— Я не хочу устраивать за вами слежку, Падильо.
— А я не против, если он не вознамерится пить за счет нашего заведения.
Я встал.
— Хотите кофе? — спросил я Бурмсера.
Тот взглянул на часы.
— Уже третий час ночи.
— Я же не спрашивал, который теперь час.
— Нет, благодарю.
Я насыпал в две чашки по ложке растворимого кофе, залил их водой и принес в гостиную. Одну протянул Падильо, который всегда говорил, что кофе не мешает ему уснуть. Бурмсер наблюдал за нами, не пытаясь скрыть, что не одобряет наши привычки.
— Я понимаю, что вы уже не один из нас, Падильо.
— Я никогда и не входил в ваш тесный кружок. Работал на вас, да, но не более того.
— Ваш труд оплачивался.
— Далеко не в полной мере. Вы хотели слишком многого, а платили чуть-чуть.
— Вы могли бы отказаться.
— Теперь могу, а тогда — нет. Я пытался, помните?
Сколько раз я отказывался? Десять? Пятнадцать? И всякий раз вы находили убедительные доводы, чтобы заставить меня согласиться, запаковать чемодан и ближайшим рейсом лететь на восток, к примеру, в Бреслау, причем шансы на возвращение никогда не поднимались до пятидесяти процентов.
— Но вы уже вышли из игры.
— И слава Богу.
— Мне нужна только информация.
— У меня салун, а не справочная служба.
— Близнецы чего-то хотели от вас. Чего именно?
Падильо поднялся, подошел к окну, чуть отдернул занавеску. Не думаю, что он углядел в темноте что-нибудь интересное.
— Помощи.
— От вас?
— Да.
— Но почему?
— Они думали, что за мной остался должок перед Паулем.
— Паулем? Он же мертв.
Падильо повернулся к нам, но, вместо того, чтобы ответить, принялся разглядывать довольно неплохой ирландский пейзаж, которым мы с Фредль украсили гостиную три или четыре месяца тому назад. Бурмсер откашлялся.
— Чем они занимались?
— Кого-то охраняли.
— Кого именно?
— Они не сказали. Но персону достаточно важную, раз этот человек смог их нанять.
— Почему им понадобилась помощь?
Падильо закончил осмотр пейзажа и впервые улыбнулся Бурмсеру.
— Франц Крагштейн, — не без удовольствия произнес он. — Вы помните Франца?
Напряжение разом покинуло Бурмсера. Он откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу, достал сигарету, прикурил от хромированной зажигалки. Падильо переместился к другой картине, портрету, написанному в начале века, который мне посчастливилось купить за бесценок.
— По-моему, им не было нужды пугаться Крагштейна.
— Парень выдохся, не так ли? — Падильо все еще оценивающе всматривался в портрет. — Тревожил их не Крагштейн, но его новый напарник. Или помощник.
— Кто?
— Амос Гитнер, — и Падильо резко повернулся, дабы понаблюдать за реакцией Бурмсера.
Зрелище того стоило. У Бурмсера отпала челюсть. В следующее мгновение он с такой яростью вдавил сигарету в пепельницу, словно решил раз и навсегда покончить с курением. Лоб его прорезали морщины. То ли он задумался, то ли заволновался. Он торопливо поднялся.
— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — этот вопрос относился уже ко мне.
— Пожалуйста, — великодушно согласился я.
— Он уже в Штатах? — Бурмсер вновь повернулся к Падильо.
— Амос? Не имею понятия.