Страница 92 из 92
Люди в зрительном зале, у кого в карманах военных шинелей и простреленных бекеш было по горсти овса, выданного сегодня вместо хлеба, не дыша, слушали о головокружительных, но вещественно осуществимых перспективах революции, вступающей на путь творчества…
Телегин тихонько говорил Даше:
– Дельный доклад. Я этого инженера Кржижановского хорошо знаю. Вот кончим войну, – вернусь на завод, у меня тоже кое-какие соображения… Ужасно хочется, Дашенька, работать… Если они такую электрическую базу подведут, – ужас что можно развернуть… Черт знает – какие у нас богатства! Поднять на настоящую работу такую махину, – что тебе Америка! – Мы богаче… Поедем с тобой на Урал…
Даша – ему:
– Будем жить в бревенчатом доме, чистом-чистом, с капельками смолы, с большими окнами… В зимнее утро будет пылать камин…
Рощин – Кате на ухо шепотом:
– Ты понимаешь – какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь, все безвестные и молчаливые муки… Мир будет нами перестраиваться для добра… Все в этом зале готовы отдать за это жизнь… Это не вымысел, – они тебе покажут шрамы и синеватые пятна от пуль… И это – на моей родине, и это – Россия…
– Жребий брошен! – говорил человек у карты, опираясь на кий, как на копье. – Мы за баррикадами боремся за наше и за мировое право – раз и навсегда покончить с эксплуатацией человека человеком.