Страница 37 из 46
15 июня вечером Вейган вновь потребовал перемирия. Весь следующий день прошел в бесполезных дебатах. Черчилль еще раз пытался помочь французскому премьер-министру, находившемуся в затруднительном положении, в его борьбе за продолжение войны. Он предлагал объединить Францию и Англию в одно общее государство со всеми вытекающими отсюда последствиями – общим правительством, общим гражданством и парламентом. Англия приняла бы на себя все материальные тяготы войны, которые возникнут у Франции в результате продолжения войны. Если французы не пойдут на это предложение и потребуют от англичан освободить их от обязательства не заключать сепаратного мира, то они должны будут передать Англии свой флот.
Рейно сразу ухватился за спасительное средство объединения государств и доложил об этом совету министров. Но его предложение было почти единогласно отвергнуто. Французские министры не хотели ни объединения, ни передачи флота. Все они, за небольшим исключением, чувствовали себя обманутыми и преданными англичанами. Что скрывалось за этим неожиданным и ломающим все прежние национальные рамки предложением? Не хотят ли англичане таким путем закрепиться во французских колониях? Не будет ли Франция принесена в жертву проигранному делу? Во время горячих споров раздавались голоса: «Лучше стать нацистской провинцией, чем британским доминионом, – тогда, по крайней мере, можно будет знать, что тебя ожидает!» Вот как низко пал престиж Англии, как мало верили в ее будущее! И не только во Франции. В кругах американского конгресса положение Англии также рассматривали как безнадежное и поэтому всякую помощь считали бесполезной. Еще меньше французы были склонны обсуждать требование о передаче Англии французского флота. Как можно было бы заключить перемирие с Германией, если бы это требование было выполнено?
Потерпевший фиаско Рейно, к тому же не желавший соглашаться с требованием о перемирии, подал в отставку. В ночь на 17 июня маршал Петен создал новое правительство, первое решение которого было направлено на заключение перемирия. Только один человек сразу же порвал с новым правительством – генерал де Голль. С 14 по 16 июня он находился в Лондоне, чтобы там по заданию еще правительства Рейно подготовить корабли, на которых предполагалось перебросить из Франции в Северную Африку крупные силы для продолжения войны. Во время этого визита он находился в постоянном контакте с Черчиллем и с радостью приветствовал предложение об объединении двух государств. Когда 17 июня в Бордо он понял, что не в состоянии бороться против царивших там настроений, а, быть может, даже опасаясь ареста, он тайно покинул свою родину на английском самолете. Уже в тот же вечер де Голль направил французскому народу свое первое послание, в котором призывал к продолжению войны и к вступлению в франко-английский союз.
Когда 18 июня Гитлеру была передана просьба о перемирии, ему стало ясно, что нужно пойти навстречу французам. Еще 20 мая, чувствуя себя победителем, он заявил в узком кругу близких ему лиц, что мирный договор потребует только возвращения германскому народу захваченной 400 лет тому назад территории и прочих ценностей. Теперь он действовал с большей осмотрительностью. Вначале он встретился в Мюнхене с Муссолини, чтобы призвать его к осторожным действиям. Предложение Муссолини потребовать выдачи французского флота он отверг на том основании, что тогда флот перейдет к англичанам. Гитлер не хотел также ничего слышать об участии в переговорах итальянцев. Ему казалось нецелесообразным, если не неудобным вести переговоры с Францией совместно с итальянцами, которые только в последний момент вступили в войну.
После принятия этих мер предосторожности против возможных помех со стороны итальянцев французской комиссии по перемирию было назначено прибыть 20 июня в 17 час. в Тур, где уже было установлено временное перемирие на фронте шириной 20 км. Французы прибыли лишь поздно ночью, задержанные хаосом, царившим в их тылу, и были направлены дальше в Париж. На своем пути они встречали длинные колонны двигавшихся к фронту свежих немецких дивизии и могли воочию убедиться, какими неиссякаемыми были немецкие резервы даже на этой стадии кампании.
Характер переговоров, местом для которых был избран Компьен, определялся следующими двумя моментами: с одной стороны, немцы хотели получить удовлетворение за переговоры, которые велись с ними в ноябре 1918 г., но добиться этого в намеренно выдержанной и достойной форме; с другой стороны – поставить условия, которые диктовались только необходимостью продолжения войны против Англии. Обе эти мысли были выражены в преамбуле к условиям о перемирии, которая была зачитана генерал-полковником Кейтелем в присутствии Гитлера и политических и военных руководителей германского государства.
«Если для принятия этих условий был назначен Компьенский лес, – говорилось в ней, – то это было сделано для того, чтобы этим актом восстановить справедливость и навсегда изгладить из памяти воспоминание, которое в истории Франции не было славной страницей, а немецким народом воспринималось как глубочайший позор всех времен. Франция была побеждена и разгромлена после героического сопротивления в ходе целого ряда кровопролитных боев. Поэтому Германия не намеревается придать условиям перемирия или переговорам о нем оскорбительный для такого храброго противника характер. Целью германских требований является, во-первых, воспрепятствовать возобновлению военных действий, во-вторых, обеспечить Германии безопасность в связи с навязанным ей продолжением войны против Англии и, в-третьих, создать предпосылки для построения нового мира, основным содержанием которого будет исправление несправедливости, совершенной при помощи силы по отношению к Германской империи».
Во врученных после этого условиях от Франции требовали прекратить военные действия как в самой метрополии, так и в колониях и заморских территориях. Для обеспечения интересов Германии была создана оккупированная зона, которая охватывала около двух третей страны и оставляла французам только ее юго-восточную часть. В метрополии было разрешено иметь небольшую сухопутную армию, вроде той, которая в свое время разрешалась Германии Версальским договором. Все выходящее за эти рамки вооружение и всевозможные военные материалы подлежали передаче Германии. Весь флот, в котором французское правительство не нуждалось для защиты своих интересов в колониях, необходимо было интернировать. Германское правительство торжественно заявило, что оно не намеревается использовать интернированный флот в войне для своих целей и не будет предъявлять на него никаких претензий при заключении мира. Французское правительство обязывалось не использовать оставшиеся в его распоряжении вооруженные силы для враждебных действий против Германии, не разрешать военнослужащим выезжать за пределы страны, а также препятствовать вывозу каких-либо военных материалов за границу. Все немецкие военнопленные и интернированные гражданские лица подлежали немедленному освобождению, а лица немецкого происхождения, проживавшие во Франции и французских владениях, должны были быть выданы по первому требованию. Для наблюдения за выполнением условий перемирия создавалась специальная комиссия; в ней французы могли выражать свои пожелания и через нее получали распоряжения со стороны Германии. Это соглашение должно было вступить в силу только после заключения соответствующего соглашения с Италией.
Принципиальных возражений против этих положений почти не было. Лишь некоторые пункты вызвали бурный протест французов. Они сочли неприемлемым требование о передаче самолетов, которое не меньше задевало честь летчиков, чем моряков – требование о передаче флота, если бы от него не отказались. Французы требовали для самолетов интернирования, на что немцы дали свое согласие. Потеря столицы была также тяжелым ударом для французов, но их обнадежили, что в будущем французское правительство, возможно, сможет вернуться в Париж. Требование о выдаче немцев-эмигрантов французы восприняли как недопустимое нарушение обычного международного права убежища для политических эмигрантов, но в этом пункте Гитлер остался непреклонным.