Крисп Видесский

Голос Гнатия звучал озабоченно и удивленно, создавая впечатление полной невинности. Но Крисп прекрасно знал, каким ораторским талантом наделен Гнатий; изобразить невинность было для него детской игрой.

— Пока весь город вчера не сводил с нас глаз, Гнатий, Петроний скрылся из монастыря. Откровенно говоря, я знаю, что вы не питаете ко мне великой любви. И вас удивляет, что я заподозрил вас?

— Ничуть не удивляет, ваше величество. — Гнатий улыбнулся самой чарующей из своих улыбок. — Но, ваше величество, вы знаете также, где я был вчера. Вряд ли я мог руководить побегом Петрония, осуществляя одновременно святой обряд вашего венчания с императрицей. — Он снова улыбнулся — теперь уже Даре. Та мрачно глянула на него, и патриарх увял.

— Нет, но спланировать и организовать его бегство вы могли вполне, — ответил Крисп. — Поклянетесь ли вы под страхом вечного льда Скотоса, что никоим образом не причастны к отступничеству монаха Петрония?

— Поклянусь, чем только пожелает ваше величество, — без промедления отозвался Гнатий.

Но тут Крисп увидел, что в дверях стоит Барсим, а за ним невысокий худой мужчина, бритоголовый, точно священник, но в красной рубашке и зеленых штанах, с набитой сумой в руках.

— Ваше величество, — произнес Трокунд, начиная падать ниц, но Крисп взмахом руки остановил его.

— Чем могу служить вашему величеству? — спросил волшебник, выпрямляясь. Голос его был басовит и глубок, точно исходил от человека на голову выше и вдвое шире в плечах.

— Вам не придется давать клятв, пресвятой отец, — обратился Крисп к Гнатию. — Ведь ради мирских благ вы так можете пожертвовать ненароком собственной душой, а это было бы весьма печально. Я просто задам вам те же вопросы еще раз, а этот волшебник проверит, правду ли вы говорите.

— Мне потребуется время для подготовки, ваше величество, — извинился Трокунд. — Кое-что из потребных материалов у меня с собой, если я правильно понял вашего вестиария. — Волшебник принялся вытряхивать из сумы зеркала, свечи и закупоренные склянки всех цветов и размеров.

Гнатий наблюдал за его приготовлениями без особого страха, зато с явным возмущением.

— Ваше величество, я подчинюсь и этому надругательству, — сказал он, — но должен сообщить вам, что решительно протестую. Неужели вы способны представить, что я нарушу свою клятву?

— Я могу, — ответила Дара.

Крисп выбрал иной способ.

— Я могу представить многое, пресвятой отец, — напомнил он патриарху. — В том числе могу представить, как нужные мне сведения вытягивает из вас палач. Полагаю, волшебство повредит вашему здоровью и достоинству меньше, но я могу и передумать, если вам будет угодно.

— Как пожелает ваше величество, — ответил Гнатий так смело, что Крисп поневоле призадумался, а не совершает ли он ошибку. — Спасибо, что хоть в этом вы подумали о моих чувствах.

— Будьте добры, пресвятой отец, не сходите с места, — попросил Трокунд.

Гнатий величественно кивнул. Волшебник установил на раскладном штативе в паре шагов от патриарха зеркало, а перед зеркалом зажег свечу. Открыв несколько склянок, он швырнул в огонь по щепотке порошка из каждой; пламя изменило цвет, по комнате расползлось облако неожиданно ароматного дыма.

Бормоча что-то про себя, Трокунд установил второе зеркало за спиной Гнатия, чуть правее, так, чтобы в нем отражалось первое, и тщательно проверил, что отражение Гнатия в первом квадрате полированного серебра видно и во втором. Потом он зажег еще одну свечу, между вторым зеркалом и затылком патриарха, и тоже бросил порошок в пламя. На сей раз дым оказался настолько же вонючим, насколько прежде — благовонным.

— Прошу, ваше величество, — произнес маг, прокашлявшись. — Спрашивайте, что хотите.

— Благодарю. — Крисп повернулся к патриарху:

— Пресвятой отец, помогали ли вы Петронию бежать из монастыря святого Скирия?

Губы Гнатия дернулись, пытаясь выговорить «нет», но с них не сорвалось ни звука. Зато отражение патриарха во втором зеркале громко и ясно заявило из-за его спины:

— Да.

Гнатий дернулся, как ужаленный.

— Как вы это сделали? — спросил Крисп.

Ему показалось, что патриарх попытался сказать: «Я не имею к этому никакого отношения». Но отражение ответило за него:

— Я велел монаху, видом сходному с Петронием, подменить его, покуда тот молился в одиночестве. Прошлым вечером я послал священника, который позвал монаха по настоящему имени и вывел его из монастыря.

— Как звали того монаха? — спросил Крисп.

В этот раз Гнатий даже не раскрывал рта. Отражение, однако, ответило:

— Гармосун.

— Превосходные чары, — кивнул Крисп Трокунду, и глаза мага под тяжелыми веками зажглись удовольствием.

Гнатий переминался с ноги на ногу в ожидании следующего вопроса.

— Куда собирался Петроний бежать? — осведомился Крисп.

— Не знаю, — ответил патриарх собственным голосом.

— Секундочку, ваше величество, — жестко прервал его Трокунд и снова завозился с зеркалами. — Он отодвинулся, и его отражение ушло из второго зеркала.

— Больше не шутите так, пресвятой отец, — посоветовал Крисп. — Иначе вы об этом пожалеете, обещаю. А теперь спрашиваю вас еще раз — куда бежал Петроний?

— Не знаю, — повторил Гнатий. В этот раз Крисп услышал, как те же слова повторяет из-за спины патриарха зеркало. Он покосился на Трокунда.

— Он говорит правду, ваше величество, — отозвался волшебник.

— Боюсь, что так, — согласился Крисп. — Что ж, попробуем по-иному. Пресвятой отец, вы ведь родич Петронию — что бы вы сделали на его месте?

Гнатий явно попытался соврать снова — губы его зашевелились, но изо рта не вылетело ни слова. Зато ответило второе отражение:

— Крупнейшие поместья Петрония лежат на западе, между городами Гарсавра и Резаина. Там он найдет больше всего сторонников в борьбе за корону.

— И вы ожидаете, что туда он и двинется? — произнес Крисп.

Ответ был столь очевиден, что Крисп не ожидал, что Гнатий удосужится произнести его вслух. Патриарх действительно смолчал, но покорное чарам Трокунда отражение ответило за него:

— А чего вы еще ждете, ваше величество?

Крисп сухо хохотнул.

— Да, пожалуй, ничего другого. — Он обернулся к Трокунду: Кажется, я вновь у тебя в долгу.

— Я рад, что мог оказаться полезным, ваше величество, отмахнулся Трокунд. — Ваше предупреждение спасло меня от гнева Анфима пару лет назад.

— А твое мастерство спасло меня от гибели, когда Петроний наслал на меня губительные чары, — возразил Крисп. — Так что не стесняйся, называя цену за сегодняшнюю услугу.

— Меня во многом обвиняли, ваше величество, — ответил Трокунд, — но только не в скромности.

— Ваше величество, — выпалил Гнатий, то ли озабоченный собственной судьбой, то ли обиженный на то, что его забыли, — что вы сделаете со мной?

— Хороший вопрос, — раздумчиво протянул Крисп. — Если помощь самозванцу не измена, то что тогда измена, Гнатий? Может, выставить твою голову на Веховом Камне, в назидание прочим?

— Лучше не стоит, — отозвался патриарх достаточно спокойно, чем заслужил неохотное уважение Криспа.

— Еще как стоит, Крисп! — возразила Дара. Гнатия передернуло, а Дара продолжила:

— Изменник ничего, кроме топора, не заслуживает. Что сделает с тобой, со мной, с нашим ребенком Петроний, если он — Фос оборони — победит?

Гнатий слушал ее весьма внимательно. Он никоим образом не мог знать о беременности Дары, прежде чем она упомянула о ней, однако тут же нашел способ воспользоваться этим известием:

— Ваше величество, как можете вы казнить человека, соединившего вас узами брака и тем сделавшего законным вашего наследника?

— Почему нет, — огрызнулась Дара, — если ты поженил нас ради того, чтобы отвлечь внимание от монастыря святого Скирия и спустить на нас своего кузена?

Патриарха опять передернуло.

— Думаю, убивать тебя не стоит, — решил Крисп.

Гнатий просиял, Дара помрачнела.

— Но с поста патриарха я тебя снимаю, — продолжил Крисп. — На твое место я прочу аббата Пирра.