Страница 4 из 27
Тут он вспомнил о двух разъяренных представителях мирового государства, стремившихся во что бы то ни стало проникнуть в его кабинет.
— Послушайте, друзья. Вы явились сюда для того, чтобы торговать. Вы показали мне свой товар, и я увидел кое-что такое, что мне хотелось бы приобрести. Нечто фактически нематериального свойства. Теперь единственный вопрос — что вы хотите за это? И давайте-ка, решайте по-быстрому. Меня ждет куча других не менее срочных дел.
Женщина с кошмаром во рту топнула ногой. Под самым потолком сформировалось облачко величиной не более мужской ладони, взорвалось и пролилось ведром воды на изготовленный по особому заказу великолепный ковер, украшавший кабинет Хебстера.
Хебстер провел наманикюренным указательным пальцем между воротом рубахи и шеей, чтобы чего доброго не лопнули вздувшиеся на шее вены. Не самое сейчас для этого подходящее время! Затем глянул на Грету и обрел прежнюю уверенность, увидев, с каким безмятежным спокойствием она ожидала продолжения разговора, который ей надлежало записывать. Вот подлинный образец деловитости. Перваки вполне могли отколоть то, что один из них проделал два года назад в Лондоне, как раз перед тем, как им строго-настрого запретили появляться в окрестностях мировых столиц — увеличить комнатную муху до размеров слона, — но Грета Зайденхейм все равно будет как ни в чем ни бывало фиксировать разрозненные фрагменты их речи в виде подлежащих последующей расшифровке стенографических символов.
Интересно, почему, обладая подобным могуществом, они просто не забирают все то, что им захочется? Зачем тащиться в отстоящие за многие тысячи миль от места их обитания города, с трудом добиваться запрещенных законом встреч с такими продувными дельцами, как Хебстер, несмотря на то, что большинство подобных паломников перехватывалось по дороге особыми полицейскими отрядами и водворялось назад, в отведенную для них резервацию, а те, кому удавалось преодолеть на своем пути все препоны, становились жертвами самого бессовестного обмана со стороны «честных и порядочных людей», с которыми они встречались? Почему не проложить себе дорогу силой и не удовлетворить по праву завоевателя свои загадочные потребности и не махнуть с добычей прямиком к своим повелителям? А коль уж зашла об этом речь, то почему их хозяева — перваки-то есть перваки, с них взятки гладки — сами продолжают занимать какую-то отстраненную позицию в отношении Земли и ее обитателей, ничего по сути не делая ни для блага планеты, ни во вред ей?
— Мы скажем, что мы хотим, — начал Ларри, неожиданно перестав гоготать по-гусиному, и, подняв руку, на пальцах которой длина ногтей была визуально обозначена грязью под ними, стал перечислять требующиеся первакам предметы, загибая при этом один за другим пальцы после упоминания о каждом из них.
— Во-первых, сто экземпляров «Моби Дика» Мелвилла в бумажных обложках. Затем — двадцать пять детекторных приемников с наушниками, по два наушника к каждому из приемников. Затем — пару «Эмпайр стэйт билдингов» или три «Радио-сити» — выбор оставляем на ваше усмотрение: какой вариант кажется проще в реализации. Заранее предупреждаем: здания нам нужны только с неповрежденными фундаментами. Приличную копию статуи Праксителя «Гермес». И электрический тостер выпуска начала сороковых годов. Вот, пожалуй, и все. Верно, Тесей?
Тесей согнулся в три погибели так, что нос его покоился на коленях.
Хебстер застонал. Перечень был не столь страшен, как можно было ожидать; обычно хозяева перваков, кроме электробытовых приборов, стремились заполучить большие художественные ценности землян, а у него сейчас было слишком мало времени, чтобы торговаться. Но два «Эмпайр стэйт билдинга»!
— Мистер Хебстер, — вновь раздался взволнованный щебет секретарши по интеркому, — эти следователи… Мне удалось собрать толпу в коридоре, которая двинулась к лифтовой, чтобы не выпустить их из кабины, когда они поднимутся на наш этаж… и я заперла… Я хочу сказать, что пытаюсь… но не думаю… Не могли бы вы сами…
— Умничка! Ты все делаешь как надо!
— Это все, что мы хотим, Тесей? — снова заговорил Ларри. — Г-га — Г-га?
Хебстер услышал грохот в приемной и топот бегущих по паркету людей.
— Послушайте, мистер Хебстер, — произнес после некоторого раздумья Тесей, — если вы не хотите купить предлагаемый Ларри детектор «Редукцио ад абсурдум» и вам не нравится мой метод украшения лысых голов, несмотря на всю внутренне присущую ему эстетичность, то подумайте о такой системе нотной записи, с помощью которой…
Кто-то дернул дверь в кабинет Хебстера, но она была заперта. Раздался стук в дверь и незамедлительно повторился, но уже куда более настойчивый.
— Он уже нашел что-то, что ему нужно, — раздраженно выпалила Лузитания. — Да, Ларри, это был полный перечень.
Хебстер раздраженно поморщился.
— Ладно! Слушайте меня внимательно: я могу дать вам все, что вы просите, кроме двух «Эмпайр стэйт билдингов» и трех «Радио-сити».
— ИЛИ трех «Радио-сити», — поправил Ларри. — Не пытайтесь нас провести. Два «Эмпайр стэйт билдинга» ИЛИ три «Радио-сити» — по-вашему собственному усмотрению. Неужели для вас это не имеет значения?
— Откройте дверь! — раздался в приемной рев разъяренного быка. — Я требую — именем Объединенного Человечества!
— Мисс Зайденхейм, откройте дверь, — громко крикнул Хебстер и подмигнул секретарше, которая неторопливо поднялась, потянулась и в глубокой задумчивости направилась к запертой двери.
Послышался яростный удар в дверную филенку — ясно было, что двое дюжих следователей решили не жалеть своих плеч и, навалившись всем весом, выбить дверь. Хебстер ничуть не сомневался в том, что двери в его кабинет способны выдержать напор средних размеров танка. Но вместе с тем прекрасно понимал, что дальнейшее промедление грозит ему немалыми неприятностями: Особая Следственная Комиссия не позволит долго водить себя за нос. С ней шутки плохи. Эти ребята знают и находящихся на их попечении перваков, и тех дельцов, которые водятся с перваками. Объединенное Человечество наделило членов комиссии полномочиями сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы — если таковые вообще придут им в голову.