Тайна седьмого уровня

ГЛАВА 22

Наконец майору надоело молча курить, периодически бросая на меня исполненные загадочности взгляды, и он сообщил:

– Ну, хорошо. Предположим, ты не врешь, хотя все это очень… гм, неоднозначно… Что предлагаешь делать дальше?

– Я? – Мне даже не пришлось разыгрывать удивление – такого вопроса я не ожидал. – Это в каком смысле? У меня сложилось впечатление, что здесь и сейчас мое слово не много значит.

Главный хранитель «Спирали» только пожал плечами:

– То, что ты сообщил, очень важно. И не в моей компетенции принимать какие-либо окончательные решения. Здесь достаточно тех, кто разбирается во всем этом получше меня… Я просто подумал, что, если мы на самом деле будем сотрудничать, у тебя могут быть какие-то мысли на этот счет?

– Мысли – это всегда хорошо, – философски заметил я. – А насчет предложений – хотелось бы сначала посмотреть на эту штуковину, интересно же!

– Посмотреть? – слегка напряженным голосом переспросил он. – То есть ты хочешь сказать, что в своем мире не видел «Спирали»?

Ну, майор, это уж как-то совсем непрофессионально – ты что ж, решил меня так примитивно на пушку взять, что ли?! Или думаешь, я поверю, что ты меня так невнимательно слушал?

– Конечно. В моем мире я никак не мог увидеть «Спираль», потому что находится она, как и здесь, на острове, а там я никогда не был.

Смерив меня «недоверчивым» взглядом, он неожиданно легко согласился:

– А, ну да, извини. А насчет посмотреть… Можно, конечно, тем более, что обещал. Только давай утром, ладно? Ночь все-таки…

Ночь? Последнее утверждение меня несколько удивило – часы у меня отобрали, а определить время суток, находясь в подземном бункере, да еще и после контузии, было затруднительно. Впрочем, наверное, так оно и есть – я припомнил, как светило сквозь прикрытые веки солнце, пока меня тащили от вертолета. Да, похоже на закат – плюс еще сам перелет, наш долгий разговор… Ночь – не ночь, но поздний вечер точно.

– А сколько времени-то? – похлопал я себя по запястью. – Часы б вернули?

– Времени… – Майор немного смущенно усмехнулся. – Тут, видишь ли, есть одна особенность – часы у нас на острове не работают. И беспроводная связь тоже – мы и время, и любую информацию только по проводам получаем – обычным или оптико-волоконным. Смешно, конечно, но ничего с этим поделать не можем – у «Спирали» свои законы. А времени, думаю, около десяти – мы все здесь его уже навскидку определять научились, с точностью до трех минут.

Интересно! Я припомнил разговор у вертолета и фразу одного из прилетевших вместе со мной «провожатых»: «Как и докладывали – один „двухсотый“, остальные живы». Ага, значит, они сначала связались по радио с материком, а те уже передали дальше на остров. Запомним, может, для чего и пригодится: провода, они, как известно, имеют способность рваться…

– Ну, в общем, так. – Майор пружинисто поднялся на ноги. – Отдыхай пока. Думаю, мы еще поговорим. Только вот что, – взял он со столика наручники. – Ты извини, но это придется надеть. Обещаю не зажимать так, как мои орлы.

Я пожал плечами и молча вытянул перед собой руки – прохладные браслеты неприятно щелкнули, замыкаясь на запястьях. Грамотно, блин, замыкаясь – не сдавливая, но и не оставляя ни единого шанса вытащить сквозь кольца кисти.

– Догадываюсь, что это для тебя слабая преграда, – усмехнулся майор, – но пусть уж будет. По крайней мере есть чем заняться ночью. К утру как раз снимешь. – Он развернулся к двери.

Разыгрывать обиду я не стал – просто спросил перед тем, как он скрылся за дверью (дверь открылась, едва только он к ней подошел – ему даже стучать не пришлось: «потусторонняя» охрана не теряла пролетарской бдительности):

– Узнаешь, как капитан?

– А ты как думаешь? Надо ж и с ним познакомиться, поговорить… – Он хитро подмигнул мне и вышел. В глубине стального полотна со зловещей безысходностью клацнул замок.

Во как! Даже не стал скрывать насчет перепроверки моего рассказа – молодец. Приятно, когда кто-то думает так же, как и ты. Ладно, беспокойной тебе ночки, родственничек, – все равно ведь спать не будешь. А мы пока полежим чуток да подумаем, поскольку спать в эту ночь нам тоже вряд ли придется.

Но я ошибся – ночью меня никто не тревожил: и чего я, дурак, бодрствовал, ждал чего-то – вполне мог бы выспаться! Даже несмотря на невыключенный в лучших тюремных традициях свет настенных люминесцентных ламп. Замок щелкнул только – если, конечно, со всеми этими пертурбациями мой внутренний будильник окончательно не вышел из строя – часов в семь утра. На пороге показался майор с подносом – умерщвлять меня посредством голода и обезвоживания они, похоже, не собирались.

– Доброе утро, Юрий Владимирович! Завтрак, – неизвестно отчего называя меня по имени-отчеству, поздоровался он. – Как спалось? Наручники, надеюсь, разобрал?

– Дрых, как собака, – оптимистично соврал я, протягивая руки, дабы тезка смог полюбоваться абсолютно целыми наручниками. Ночью я, конечно, изучил их устройство, убедившись, что это – как, впрочем, и ожидалось, – отнюдь не стандартные эмвэдэшные браслеты и открыть их без каких-либо вспомогательных средств, хотя бы той же канцелярской скрепки или парочки гвоздей, не удастся. – Оковы тяжкие снимешь?

– Хорошо себя вести обещаешь? – осведомился он, нагибаясь и ставя поднос на журнальный столик. Вчерашнего пистолета у него на поясе уже не было– похоже, меня тут опасаются. – Дурить не начнешь?

– Ни в коем случае! – твердо, словно пионер во время принятия своей первой в жизни присяги, сообщил я. – Обещаю твердо соответствовать моральному облику образцового советского военнопленного и пока никого насмерть не убивать.

Майор фыркнул и, достав из кармана небольшой ажурный ключик, все-таки «расковал» меня. И, как и вчера, уселся напротив, наблюдая за процессом моего насыщения – от завтрака я решил не отказываться, сочтя возможность моего отравления какой-нибудь транквилизирующей гадостью минимальной. Тем более что кофе из очередного принесенного термоса он налил и себе тоже.

На этом обмен любезностями я посчитал оконченным.

– Как капитан?

– Нормально, – лаконично ответил майор. – Ночью пришел в сознание, хотя особо поговорить нам не удалось. А вот шофер ваш последний – тот, наоборот, разговорчивым оказался, жаль только, ничего ценного не знает. Еще вопросы будут?

– Только один – наверх пойдем?

Майор внимательно посмотрел мне в глаза – похоже, шутки и вправду кончились.

– Все-таки на что-то надеешься? Или действительно хочешь увидеть «Спираль»?

– Судя по твоему тону, моему рассказу ты до конца не поверил…

– А ты бы поверил? – продолжая рассматривать мое весьма помятое после вчерашнего лицо, вопросом на вопрос ответил он. – Если ты об этом, то на лжи я тебя не поймал. И догадываюсь, что большая часть твоего рассказа все-таки правда… Только правда, более выгодная тебе, чем мне, – проявляя чудеса «догадистости», докончил он.

– Так в чем дело? Боишься в решающий момент не справиться со мной? – начиная слегка балансировать на грани, переспросил я (нет, все же правильно говорят: как начнешь акцию, так ее и закончишь – начал с того разговора «кто кого переобманет» в Москве – и заканчиваю примерно тем же). – Так ведь чувствую, ты не один будешь, плюс еще и вон это… – кивнул я на только что снятые наручники.

– Не боюсь, – принял решение майор, поднимаясь. – Пошли. Наручники, конечно, надену, а глаза завязывать не стану – можешь запоминать дорогу. Цени, кстати…

– Постараюсь, – буркнул я, не зная точно, как правильно истолковать его неожиданно быструю капитуляцию. Впрочем, может, он потому и пришел без пистолета, что предполагал наш совместный вояж «наверх»? И я тоже предполагал, поскольку еще вчера пришел к выводу, что самостоятельно покинуть эти люксовские апартаменты строгого режима все равно не смогу – проламывать голыми руками бронированные двери я пока еще не научился…