Страница 8 из 8
– Знаете, я готов исполнить все, что вы ни попросите. Хотите, чтоб я плакал, и я плачу вместе с вами. А нельзя ли еще называть вас за это «сестрицей»? Ведь правда можно?
– Что ты такое выдумал? – и женщина бросила на меня колючий взгляд, проникающий в самую душу.
– Но мне правда кажется, что вы моя старшая сестра. Ведь это так? Ответьте же. А если нет, можно вы все равно станете теперь моей старшей сестрой?
– У тебя не может быть старшей сестры… У тебя только брат и младшая сестренка. И когда ты так называешь меня, мне становится еще печальнее.
– Как же мне вас тогда называть?
– Как?.. Ты забыл, кто я? Разве я не твоя мама? – и женщина почти вплотную приблизила свое лицо к моему. Надо же?! Вот как?! Когда она так сказала, я понял, что эта женщина моя мать, и никто другой. Правда, она слишком молода и очень красива, но все-таки она моя мама. Почему-то я не посмел в этом усомниться. И подумал, что я все еще очень маленький мальчик и потому, может быть, нет ничего удивительного в том, что моя мама так молода и так красива.
– Ах, мама… значит, это вы? Я уже давно вас ищу, – О Дзюнъити, ты узнал наконец меня? Узнал свою маму? – женщина произнесла эти слова радостным дрожащим голосом. Потом, крепко прижав меня к груди, так и осталась стоять, словно окаменев. И я изо всех сил обнял маму и не отрывался от нее. Меня согревал сладкий, теплый запах материнской груди. И теперь, как и раньше, свет луны и шум волн проникали в самую душу и, казалось, звучала старинная песня бродячих музыкантов. А по нашим щекам продолжали бежать слезы.
И тут я проснулся. Значит, я во сне действительно плакал: подушка намокла от слез. В этом году мне минуло тридцать четыре. А годом раньше, летом, моя мать покинула мир людей. При воспоминании об этом я невольно заплакал, и до моего слуха издалека, словно из иного мира, донеслись звуки сямисэна.
«Тэмпура хочу поесть, тэмпура хочу поесть …».