Успеть, чтобы выжить

Двигатели смолкли, и через несколько минут шхуна закачалась на волнах. Все это время вертолет терпеливо кружил вокруг, готовый в любой момент пресечь попытку к бегству. Убедившись в том, что «Толстяк» полностью выполнил приказ, вертолет завис в паре метров над мачтой. От рева двигателей шхуна содрогалась до основания. Струи воздуха грозили сдуть всех находящихся на палубе.

Но вот дверь в корпусе вертолета скользнула в сторону. Из проема появился ствол крупнокалиберного пулемета, как бы предупреждающего, что всякие шутки попросту неуместны. Следом на палубу скользнул трос. Два человека в серых комбинезонах ловко скользнули вниз, сразу крепко встав на ноги.

— Чем обязан, господа… — проорал Али, дождавшись, пока прибывшие подойдут к нему сами.

— Лейтенант ВМС США Норман Ли… — прокричал в ответ старший. — Вы капитан судна?..

Али кивнул.

— Мы проверяем все суда в этом квадрате. Приношу свои извинения, но это вынужденная мера. Предлагаю сотрудничать с нами….

— Что, русские уже высадили свой десант? — серьезно спросил Али. Он и не предполагал, как близок оказался к истине.

— Почти… — буркнул офицер. Али благоразумно не стал возражать против добровольного сотрудничества и против осмотра шхуны американцами. Военные управились за полчаса. Проверка производилась вежливо, но тщательно. Не обнаружив ничего подозрительного, лейтенант проверил на всякий случай судовые документы. Там тоже все было в порядке. Али не зря отвалил за них три тысячи долларов в Порт-Саиде.

— Куда направляетесь? — спросил напоследок американец.

— В Марокко. За мандаринами, — улыбнулся Али. — Еще какие-то проблемы, сэр?

— Нет, можете продолжать плавание. — Лейтенант лихо отдал честь и с помощью лебедки вернулся на висевший все это время над шхуной вертолет.

Его спутник последовал за ним. Взвыли двигатели, и вертолет, стремительно набрав высоту, улетел в сторону итальянского берега.

— Уши здорово прочистило, — хмыкнул Али и приказал достать пассажиров из ящика.

Пребывание в тайнике отозвалось в основном затекшими конечностями. Муха умудрился даже вздремнуть, пока суд да дело.

— Вы что, потопили авианосец? — не удержавшись, спросил Али у Пастуха. — Похоже, вас разыскивает весь Шестой флот… А впрочем, это не мое дело. Куда берем курс?

— В Турцию, — ответил тот.

— Обратно, значит, — протянул задумчиво тунисец. Видимо, его разочаровало такое простое, а стало быть, и недоходное предложение.

— Женщина, ребенок и раненый должны вернуться домой, — пояснил Пастух. — А нам необходимо попасть в Амстердам.

Глаза Али загорелись.

— Амстердам так Амстердам, — сказал он. — Это будет стоить пять штук зеленых.

— Мы должны там быть послезавтра.

— Не успеем, — покачал головой тунисец.

— И ничего нельзя придумать? Али, ты меня разочаровываешь! Неужели ты не сможешь договориться о такой мелочи, как самолет?

— У вас еще и виз наверняка нет, — хитро улыбнулся Али.

— Нет, — не стал спорить Пастух.

— Десять штук, — обрадовался тунисец.

— Согласен.

— И деньги вперед! Где я вас потом искать буду?

— По рукам, — рассмеялся Пастух.

Спустя десять минут шхуна вновь набрала полный ход. Пастух стоял и задумчиво смотрел на горизонт. Он думал о том, что самое главное они уже сделали: его семья на свободе. Но именно теперь он не хотел останавливаться.

Именно теперь он очень хотел уничтожить Крымова окончательно и снять с себя все подозрения. Очень хотел Пастух встретить в Амстердаме Крымова, вот тогда они смогут продолжить разговор, но только уже совсем по иным правилам.

— Какой сегодня день? Двадцать пятое?

До операции в Амстердаме, о которой он вез информацию Голубкову из Флоренции, осталось три дня. Ну что ж, послезавтра они будут на месте. Значит, не опоздают… Боже, сколько всего произошло с тех пор, как Пастух отправился во Флоренцию! Казалось, это было чуть не год назад. Да, простенькое дельце получилось, Константин Дмитриевич, ничего не скажешь… А в разговоре с Али Пастух сказал чистую правду, только правда эта пришла ему в голову совершенно неожиданно: Ольгу, Настену и Боцмана надо отправить в Москву. Теперь он был твердо в этом уверен. Девчонки его и так натерпелись порядочно. Хватит. А Боцману необходимо стационарное лечение. Пусть отдохнет. Заслужил. Они сейчас без всяких гонораров делали ювелирную работу за все Управление, так пусть Голубков прикроет понадежней женщин и раненых в Москве! Правда, втроем им будет тяжело. Необходимо дать им сопровождающего, но Пастух уже знал, кому из ребят он предложит это…

6

До Москвы долетели без происшествий. А если не считать ноющей боли в ноге Боцмана, — то и без проблем. Ольга и Настена держались молодцом. В аэропорту Артист взял такси, чтобы развезти всех своих подопечных.

Когда там, еще на яхте старого Туны, Пастух предложил ему отправиться сопровождать Ольгу и Боцмана, Артист согласился почти сразу. А почему бы и нет?

Самое сложное они уже сделали. Как там сложится в Амстердаме, будет удача на их стороне, нет ли, уже и сейчас понятно, и в любом случае войны там не будет. Так что прав командир: теперь они и втроем — сила. Проблема оказалась совсем не там, где ждал ее Пастух. Проблема была в Боцмане. В отличие от Артиста категорически отказался оставлять друзей Боцман. Но тут-то Пастуху было проще — как ни крути, а Боцман был все-таки ранен, и рана то и дело давала о себе знать. Боцману совершенно необходим был госпиталь. Док категорически настаивал на этом, он даже знал уже, куда Артист должен его доставить — он дал Семену телефон своего друга, армейского хирурга, работающего в институте Вишневского. Артисту предстояло сдать Боцмана в надежные руки этого хирурга, и только после этого душа у всех за Боцмана могла быть спокойна… «А здесь, в открытом море — что мне делать с его раной?» — добавил Док. «Почему в открытом море? Хочешь Турция рядом, хочешь Греция, хочешь Италия», — проворчал Боцман. "Исключено! — закончил спор Пастух.

— В этом районе, а тем более в странах НАТО никто из нас в ближайшее время не появится. Разве что только вот сейчас, всего на несколько часов, пока Али решает проблему с самолетом и пока мы не отправим вас в Москву. Виз нет, паспортов у Ольги и Настены нет, тут никуда не денешься — вылетать можно только из Турции…"

Артисту казалось, что он сразу понял, почему с самого начала Пастух предложил именно ему сопровождать девчонок и Боцмана, хотя, конечно, вслух командир не сказал об этом ни слова. У него же в Москве осталась Сашка, а ведь с ней тоже всякое может случиться! Конечно, ехать надо Артисту. И потом, есть ведь еще Дядька Покрышкин, который положился на них и ждет дальнейших указаний. Да и Голубкову не помешает узнать, что с ними и как у них идут дела. Пора бы скорректировать действия. Так что дел у Семена в Москве будет едва ли не побольше, чем у ребят в Амстердаме.

…Первым делом Артист заехал в хирургический институт Вишневского, разыскал там приятеля Дока, все ему рассказал, разъяснил и со спокойной душой оставил Боцмана на его попечение — ворчащего и брыкающегося Боцмана пришлось чуть ли не силком затаскивать внутрь госпиталя… Теперь Ольга и Настена. Надо было срочно встретиться с Голубковым и, кроме всего прочего, оставить на него женщин.

Так спокойней. Да, но где им быть, пока он будет искать Голубкова, договариваться с ним, подробно рассказывать о том, что за это время произошло?

Пока Голубков что-нибудь придумает? А вообще, что он придумает? Где он их оставит? С кем? Голубков-то, может, и присмотрит, но не к себе же домой Ольгу с Настеной повезет! В Затопино им тоже нельзя… Секунд очку, а почему, собственно, нельзя? Нет, вот именно в Затопино и отвезти, договорившись с Голубковым о надежном присмотре? А заодно и Дядьку Покрышкина туда, и Сашку. До тех пор, пока все не уляжется и не утрясется. Вот так. И ему спокойнее, и всем остальным. И главное — руки развязаны, если что.