Погоня за призраком

Это я, это я, Господи!

Имя мое — Пастух,

Дело мое — Воин,

Твой ли я воин, Господи?

Или Царя Тьмы?

6

— Ты скотина, я тебе такое дело доверил! Ты все, все провалил! Придумал тоже, Шерлок Холмс вонючий! Будет он тебе бабки в ячейке до скончания века хранить! — Антон Владленович с ярости брызгал слюной, Саша стоял перед ним по стойке «смирно», боясь даже шелохнуться. — Тебя чему в академии учили, а? Сколько надо версий отрабатывать одновременно, чтобы достичь успеха?

— Максимально возможное количество, — произнес Саша одними губами.

— А ты? Зациклился на одной? — Наоравшись, Антон Владленович уселся в кресло, закинул ногу на ногу. — Так и не смогли опознать самоубийцу?

— Нет, не смогли. — Саша, конечно, ни словом не обмолвился ни о пачке долларов, ни об издевательской записке Вэна. Вэн кинул его, как последнего лоха, и теперь для Саши было делом чести разобраться с ним один на один. А деньги? Если они есть, он еще подумает, возвращать их Антону Владленовичу или нет. Сто раз подумает после того, как он тут на него наорал!

— Ищи, ищи, ищи! В твоем распоряжении осталось двенадцать часов! — раздраженно произнес Антон Владленович. — Дай коньяку!

Саша плеснул коньяку в его бокал.

— Больше. Полный, — приказал Антон Владленович.

Саша выполнил приказание. Антон Владленович одним глотком отпил полбокала, поморщился.

— Я из-за тебя, племянничек, скоро алкашом стану!

«Ты и без меня им давно стал», — зло подумал Саша.

— Понимаете, — осторожно сказал он, — я могу задействовать только тех людей, которые подчиняются лично мне и лишнего не спросят. Насколько я понимаю, никто не должен знать, что там, в этой сумке?

— Естественно, — кивнул Антон Владленович.

— Вот поэтому я и связан по рукам и ногам. Поэтому и так долго...

— Хочешь, я отдам тебе всю свою охрану?

— В этом деле мне нужна не сила, а ум, ясный аналитический ум, который смог бы его вычислить.

— Сашенька, миленький, давай, давай, ищи его сам, не губи наше дело! Ведь накроемся медным тазом!

— Хорошо, я попробую.

— Не попробую, а найди! — опять заорал на него Антон Владленович.

Саша лукавил. На самом деле ему никто не был нужен, никто! Дядя наивно полагает, что он не может найти какого-то там спецназовца Пастухова, выуженного на дезу, которую запустил сам Саша! А он его и не ищет, и не будет искать никогда. Пускай они идут по ложному следу, а он пойдет по настоящему, по вэновскому.

Саша почти наверняка знал, что Вэн не успел свалить с деньгами за кордон, у него просто не было на это времени. После ЧП с камерой хранения Саша велел своим людям через головной компьютер, связанный с железнодорожным и авиатерминалами, отслеживать данные всех мужчин, отправляющихся за границу поездами или самолетами (возраст тридцать — сорок). Работа была адская, круглосуточная, но Саша обещал оплатить ее по «высшему разряду», и люди старались...

Теперь Саша чуть ли не каждую минуту думал о Вэне. Вспоминал его привычки, пристрастия, особенности поведения, связи. Где-то в этом огромном многомиллионном мегаполисе есть та самая точка, в которой находится сейчас этот подонок с миллионами Антона Владленовича. Впрочем, теперь можно считать, что это не Антона Владленовича деньги. Через двенадцать часов, по его словам, будет поздно. Врет, конечно, отмыть и перечислить бабки в иностранный банк никогда не поздно, разве что система электронных платежей зависнет. Конечно, дядя имел в виду, что это не только его деньги, но и людей, которые стоят над ним. Ничего, подождут, не обнищают... Кинуть бы их всех, как это было задумано им и Вэном с самого начала...

Последние двое суток он спал всего часа три — все думал, думал, думал. Не так уж плохо он его знает, этого Вэна!.. И в конце концов он надумал! Саша вспомнил, что во время учебы в академии у Вэна была девушка, в которую он был влюблен до беспамятства. Кажется, ее звали Вера Лахтина, и жила она где-то на Каширке. Каждое свое увольнение Вэн проводил у нее, иногда даже из-за нее опаздывал на поверку... Над Вэном еще подшучивали, что он, мол, за Веру Родину продаст... После окончания академии они разлетелись в разные стороны, кажется, роман этот сошел на нет, «сгорел», как осенние листья. Или?..

Саша вынул из кармана трубку сотового телефона, набрал номер справочной. Сообщил свой личный пароль, который давал ему доступ к любой имеющейся в компьютере информации, после чего попросил телефонную барышню пробить ему Веру Лахтину, предположительно шестьдесят шестого — шестьдесят восьмого года рождения, проживающую (или проживавшую) в районе метро «Каширская». Буквально через минуту он получил однозначный ответ: «Умерла». Но Саша на этом не успокоился, он попросил «пробить» всех возможных родственников...

Саша позвонил в обитую дерматином дверь. Послышались шаги. Кто-то долго рассматривал его в глазок.

— Вы кто? — раздался из-за двери старческий голос.

— Я из органов. — Саша достал из кармана удостоверение, раскрыл его и подставил к глазку.

— Из каких таких органов? — осторожно поинтересовались за дверью.

— ФСБ.

Слово это произвело магическое действие, тут же защелкали замки. Дверь открыла неопрятного вида старушка в выцветшем халате. На вид ей было все семьдесят.

— Разрешите пройти?

— Да-да, пожалуйста, — кивнула старушка.

Саша оказался в гостиной. Увидел стену, увешанную фотографиями Веры. Фотографий было очень много.

— Вы, собственно, по какому поводу? — поинтересовалась старушка.

— По этому. — Саша показал на фотографии.

— Верочка? Но она же умерла два года назад!

— Знаю. Она вам внучка?

— Дочь.

Саша подумал, что женщину так состарила именно смерть дочери.

— Извините.

— Нет, ничего. Так что все-таки вам от меня нужно.

— Простите, как вас зовут?

— Маргарита Егоровна.

Саша вынул из кармана фотографию Вэна:

— Маргарита Егоровна, вы знаете этого человека?

— Володю? Да как не знать собственного зятя? Они с Верочкой пять лет вместе прожили.

— Зятя? — искренне удивился Саша. Ни в каких досье Носкова-Вэна не значилось, что он был женат.