Погоня за призраком

— Крышка тугая, — предупредил Саша. — Разбухла от сырости.

Вэн положил пистолет на стол и потянул на себя двумя руками крышку. В этот момент Саша привстал со стула, взялся за его спинку.

— Ты че будешь, Санек?

Когда Вэн, задав этот вопрос, повернулся к нему, Саша бросил в него стул. Бросок был таким удачным, что Вэн упал. В следующее мгновение Саша бросился к столу, на котором лежал пистолет. Но схватить оружие Вэн ему не дал. Лежа, он достал его в подсечке, и Саша полетел под стол. Теперь они схватились на полу. Несмотря на то что Вэн был худ и небольшого роста, дрался он с яростью тигра. Возясь на полу, они сдвинули стол, поопрокидывали стулья... задели бар, из которого на пол со звоном посыпались бутылки.

Снизу застучали по трубе отопления потревоженные соседи. К этому времени Вэн уже справился с Сашей — он впился руками в его шею, и Саша задавленно хрипел.

— Ну, че шумишь, гаденыш? — шепотом спросил Вэн. — Людей перебудил.

— Отпусти! — просипел Саша.

— Знаешь, если в не информация о заказчике, кончил бы, не задумываясь ни секунды! — Вэн слез с Саши, подобрал упавший во время драки пистолет. — Встать!

— Никогда я не мог с тобой справиться, никогда, — сказал Саша, поднимаясь с пола. — Почему, спрашивается?

— Потому что я не боюсь никого и ничего, никогда не оглядываюсь, ни в чем не сомневаюсь. Убью, не забрызгавшись. Может, я и слабей тебя физически, но духом сильнее. Из-за таких воров и хлюпиков, как ты, все у нас развалилось! Все, мое терпение кончилось, — Вэн взвел пистолет. — Не скажешь — я сам его найду. Без тебя.

— Дай все-таки выпить, не могу!

Вэн, не сводя с Саши взгляда, протянул ему бутылку виски. Саша свинтил пробку, жадно припал к горлышку разбитыми в драке губами.

— Пьяным всегда легче совершать предательство.

— Это точно, — усмехнулся Вэн, тоже припадая к горлышку.

— Ладно, пропадать, так с музыкой. Слушай сюда, Вэн!..

8. ПАСТУХОВ

Направление движения было указано верно. Мы то и дело встречали следы. Причем было очевидно, что трое убегали, другие двое пытались их догнать. Я был уверен, что кто-то из моих парней серьезно ранен. Не может такого быть, чтобы спецназовцы в течение нескольких часов не догнали бабу с мужиками!

Небо сверху затянуло тучами, и пошел дождь. Только этого нам еще не хватало — все следы смоет! Я велел Артисту с Доком выдвинуться вперед, сам отстал, чтобы сориентироваться в бесконечной пелене дождя. Отклонился чуть правее заданного направления, и тут интуитивно почувствовал, что на меня кто-то сбоку смотрит. Обернулся и увидел наставленный на меня автоматный ствол.

— А ну-ка иди сюда! — послышался знакомый басовитый голос Боцмана.

Я рассмеялся.

— Чего ржешь? Иди сюда, сказал!

— Да это ж я, Митя, Пастух.

— Ты — Пастухов?

Боцман все еще сомневался. Оно и понятно: голос вроде похож, но круглая красная морда, разбухшая от аллергической реакции...

— Да мазь, мазь это, Митя! Специальная такая мазь, чтоб внешность менять... чтоб менты не задержали. Наделал я тут у них разных дел, так что приходится теперь мучиться.

— Ну ты даешь, командир! Давай помоги, Сергеич, а то самому мне, наверно, не встать...

Я подбежал к кустам, в которых лежал Боцман. Его правая нога была под самый пах обмотана большим полиэтиленовым пакетом, красным от крови. Так я и знал!

— Куда тебя?

— В бедро! Крови много... Да это все ерунда, — досадливо махнул рукой Боцман. — Заказчики наши оборотнями оказались. Когда мы им девку нашли, они, суки, нас же в расход пустить собрались. И вот видишь... — Боцман кивнул на раненую ногу.

— Вижу. Муха цел?

— Цел. Преследует он их. Дважды приходилось в бой вступать. Я сам попросил, чтобы он меня здесь одного оставил. Силы кончились. Пускай лучше он их по лесу гонит. Только ты имей в виду, командир, эти подонки в общем-то совсем неплохо подготовлены.

— Сколько их?

— Пока двое. Но на подходе к городу может стать больше. На аэродром уходят, это очевидно. И вот что еще — странно они как-то с дочерью этого босса обращаются. Есть тут какая-то закавыка, что-то не то... Ты с кем приехал-то, Сережа?

— Ну как с кем? Все наши: Артист, Док.

— Отлично! Тогда вы давайте идите, нельзя их упустить. Муха там один.

— Ага, сейчас! Сотовый твой где? Мой фээсбэшники заблокировали.

Боцман с усмешкой протянул мне телефонную трубку, и, едва взглянув на нее, я понял, почему после сигнала СОС телефон Боцмана сразу замолчал. Трубка была расколота пулей. Вероятно, благодаря ей Митя и не погиб, отделавшись лишь ранением бедра.

— Артист, Док! — закричал я что было сил. Эхо далеко разнесло мой голос по горам.

И буквально через минуту они появились. Боцман, до этого болтавший о том, что его надо бросить здесь одного, чуть не расплакался от счастья. Мы своих парней не бросаем. Никогда. А бандиты от нас не уйдут!

Док оказал Боцману первую помощь, сделал перевязку, необходимые обезболивающие уколы, после чего мы соорудили из двух березовых стволов и плотной палаточной ткани нечто вроде носилок, на которые и погрузили раненого.

Прежде чем тронуться в путь, я развернул карту, спросил у Боцмана:

— Сколько Муха за ними один идет? Боцман посмотрел на часы:

— Четвертый час.

— Предлагаю сделать финт ушами. Муха гонит подонков по ущелью, так? Если мы пойдем за ними, то, естественно, не успеем. Если же перевалим через хребет, то срежем километров девять и сможем выйти им наперерез.

— Подъем крутой, — предупредил Боцман. — Мы с Мухой тут все облазили.

— Нам ли крутых гор бояться, Боц? — усмехнулся Артист. — Ты лежи себе спокойненько.

— Мужики, не надо, ей-богу! Упустим!

— Молчать! Взяли, понесли! Марш-бросок через перевал — и до шоссе.

Артист с Доком подхватили носилки с Боцманом, и мы побежали в гору.

Нам не раз приходилось в горах переносить не только раненых, но минометные и гранатометные стволы, которые по весу ничуть не меньше нашего Боцмана. Тактика здесь обычная. Первым устает тот, кто идет на подъеме снизу, его минут через пятнадцать надо менять, чтоб не «сдох», верхнему легче, поэтому его меняют реже. И никаких привалов с подменами, никакого отдыха. Прешь, прешь и прешь в гору, как танк.