Гонки на выживание

Всюду им давали зеленую улицу, освобождали центральную полосу движения, и машины летели с каким-то ухарским шиком, сверкая синими и красными огнями — три бронированных «мерседеса» и длинный «джип» с охраной.

Клоков улетал в Сингапур. Завтра днем должен был открыться долгожданный салон, где он должен был присутствовать как глава официальной российской делегации. Два дня назад наконец-то все разъяснилось со вторым самолетом.

По-видимому, переправка прошла удачно. «Руслан» с конструкциями ракеты «Зодиак» после почти трехсуточного пленения в Рашиджистане прилетел наконец в Сингапур, Герман Григорьевич получил оттуда сообщение по компьютерной связи, что ракета доставлена без нижнего моторного модуля, что, по-видимому, случилась какая-то нелепая накладка и что всей российской экспозиции грозит крах, если не будет срочно доставлен хотя бы самый примитивный макет разгонно-стартового блока.

Кажется, за всю жизнь он ничего не ждал так, как этого сообщения. Эта паническая компьютерная депеша подтвердила шифровку, поступившую в конце концов через спутник из Владивостока, ключ от которой был только у него самого, у Лапичева и у того, кому предназначался «Зодиак». Все говорило о том, что и топливо с документацией пришло куда надо и вовремя.

Согласно имевшейся договоренности приобретатель известных товаров обязывался произвести расчет в четыре этапа, каждый из которых должен был свидетельствовать, что он остается верен заключенному соглашению и подтверждает свою заинтересованность в завершении сделки.

Первым этапом должен был стать аванс с правом контроля и возврата проплачивающей стороне всей суммы в случае нарушения сторонами каких-либо обязательств. Аванс в размере ста пятидесяти миллионов долларов должен был поступить на семь раздельных счетов семи недавно созданных иностранных фондов и фирм в Париже, Лондоне, Цюрихе, Гонконге и Сингапуре.

Клоков, как и никто в мире, кроме самого Рашид-Шаха и его ближайших людей, не знал, каким образом и откуда должны были поступить эти и остальные деньги, однако то, что гигантские авуары правителя Рашиджистана рассеяны по всему белому свету, можно было не сомневаться.

Четыре месяца назад Лапичев тайно совершил головокружительный облет этих городов и, вернувшись через двое суток, подтвердил, что деньги, поступление которых можно было удостоверить только лично, пришли, и это означало, что действие тайного договора вступило в силу.

Вторым этапом должна была стать купля-продажа первого двигателя через военных и их торгово-коммерческое объединение «Армада». Клоков через своих людей был прекрасно осведомлен о том, как зарождался, вызревал и по ходу дела менялся их замысел — в последний момент отправить разобранный «РД‑018» на Байконур не специальным, а транзитным коммерческим рейсом, сымитировать захват воздушного судна и принудить экипаж изменить курс и доставить двигатель в Рашиджистан.

Сам он как бы вообще не принимал участия в этой операции, но немедленно по ее осуществлении должен был этот заговор раскрыть и, таким образом, за свою мнимую неосведомленность и невмешательство получить деньги, полагавшиеся генералам.

Он прекрасно просчитывал все их шаги и ходы и только улыбался в душе, когда эти узколобые солдафоны пытались, используя его влияние, его силу и власть, воздействовать на ключевые фигуры в правительстве, вплоть до самого Президента.

За эту сделку генералы намеревались Получить еще сто миллионов долларов, с тем чтобы оставить на счету «Армады» какие-нибудь смехотворные, чисто символические два-три, в лучшем случае пять миллионов, якобы поступившие на счет объединения от других сделок и предназначенные на строительство жилья для офицеров.

Клоков еще не знал точно, что и как произошло, но уже догадывался, что эти самонадеянные дуболомы допустили какой-то прокол, не сумели схватить и связать нужные концы и эта часть сделки не состоялась.

Гигантских денег, конечно, было чудовищно жаль, но всякая торговля есть риск, а он привык рисковать, умел терять, проигрывать и идти вперед. Куда важнее были другие этапы, то, что он осуществлял уже сам, — доставка Рашид-Шаху второго двигателя, топлива и его секретной технологии.

То и другое он оценил в триста пятьдесят миллионов. Он знал, что Рашид-Шах мог бы заплатить и значительно больше, но не стал зарываться, понимая, что в будущем за его умеренность воздается сторицей.

С эмиром сошлись на том, что по завершении контракта тот оплатит из своих сундуков ликвидацию всех людей, которые могли бы представлять в будущем хотя бы малейшую опасность.

Единственный человек, который знал все и без которого он не смог бы и пальцем пошевелить, был Борис Владимирович Лапичев, по-своему гениальный малый, с которым они за десять лет сделались как бы сиамскими близнецами, хотя Клоков годился ему в отцы.

Сегодня на рассвете Лапичев вылетел в Париж, чтобы удостовериться в поступлении денег за двигатель. Только в этом случае Рашид-Шах получил бы топливо с документацией, без которых все предыдущие его затраты были бы пущены на ветер.

Если деньги поступили на счета нескольких банков Парижа, Лондона и так далее, Лапичев должен был встретиться с одним из своих людей в шестнадцатом округе французской столицы и через его спутниковую систему приказать человеку, везущему топливо в составе марафонского ралли, передать компоненты и документацию людям Рашид-Шаха, а затем связаться с Эль-Рашидом, чтобы оговорить последние детали.

Лапичев должен был вернуться до отлета делегации в Сингапур и успеть из Шереметьева во Внуково, чтобы присоединиться к делегации.

В общем, все, кажется, удалось Клокову, хотя какие-то моменты безотчетно пугали и вгоняли в некий судорожный паралич — состояние для него, человека сильного и волевого, совершенно незнакомое, даже противоестественное. Таких странных моментов набралось чересчур много, их количество в полном смысле слова превысило критическую массу. Однако близость невероятного, грандиозного успеха как будто лишила его присущей ему обостренной осторожности. Удача шла в рукивеличайшая удача всей судьбы. Она ослепила его.