Красная жара

Виктор постоял, посмотрел, как носильщик укладывает его багаж в автобус. Он заплатил ему хорошие чаевые, хотя и не настолько щедрые, чтобы тот запомнил его. Виктор позволил себе на минутку расслабиться. Автобус отправится через десять минут. И тогда он будет свободен.

Он обошёл автобус, намереваясь войти и занять место. Но в нескольких шагах от двери его уже ждал Данко. В руке у него был пистолет.

— Не выйдет, — спокойно сказал Данко по-русски. Виктор окинул Данко долгим взглядом, стараясь припомнить, где же он совершил ошибку. Как тот смог его выследить? Он ведь все так отлично разработал, вплоть до того, что пожертвовал Кэт Манзетти — Виктор считал свой манёвр чуть ли не гениальным, — и все равно Данко здесь, и в самую неподходящую минуту. Отыскать свою ошибку он так и не смог. Ну, да ладно. Позже на это ещё будет время. Теперь нужно пришить Данко и сматываться. А чтобы убить того, потребуется не слишком много времени. Виктор улыбнулся.

— Ты с ума сошёл, Иван, — сказал он по-английски. — Это же Америка. Ты не имеешь прав здесь.

— Пошли со мной, — рявкнул Данко, — или я пристрелю тебя немедленно, — и он поднял пистолет. И тут позади раздался голос:

— Отойдите, капитан. Прибыла чикагская полиция.

Это был Ридзик.

Глаза у Данко вспыхнули:

— Вы следили за мной?

— А вы соврали мне насчёт ключа, — парировал Ридзик, не спуская глаз с Виктора. Сейчас не время давать ему возможность воспользоваться соперничеством между Данко и Ридзиком. — По-моему, теперь мы квиты.

— Я заберу его обратно.

— Не получится, — ответил Ридзик. — Он убил чикагского полисмена. Сначала им займётся Чикаго.

Данко повернул пистолет и направил его на Ридзика. Арт отвернулся от Виктора и посмотрел на пистолет. Потом взглянул в глаза Данко. Ему не понравилось то, что он увидел в них: можно было не сомневаться, что Данко прикончит и Виктора и Ридзика, если тот встанет у Ивана на пути.

— Я выполняю приказ, — сказал Данко так, словно бы и не было последних нескольких дней, когда они вместе делили и опасность и шишки. Он заполучил своего пленника — и теперь либо пристрелит его, либо отвезёт обратно.

— Приказы? Какие? Они что, приказывали вам в Москве стрелять в меня? Не валяйте дурака, Данко. Мы же здесь делаем доброе дело — мы отправим его в…

Вдоль автобуса, сгибаясь под тяжестью сумок, двигалась старая дама, собиравшаяся занять своё место. Проходя, она налетела на Данко. И начала уже, было, извиняться, когда заметила у него в руке пистолет. Дама решила, что тут происходит ограбление, если не что-нибудь похуже. Она мгновенно побледнела и закричала — так громко, что крик её перекрыл даже шум движения.

У Виктора появился шанс. Он рванулся вперёд, схватил даму за плечи и прикрылся её телом от Данко. Данко стоял в нерешительности — и это дало Виктору возможность нырнуть в автобус. Дверь с шипением захлопнулась.

Данко выругался по-русски и бросился к автобусу. Теперь уже Ридзик не мог остановить его; да никто не станет с ним и спорить, если он пристрелит арестованного при попытке к бегству. Виктор прыгнул на сиденье водителя, подёргал ручки и сумел пробудить к жизни большой и мощный двигатель. Раздался скрежет переключаемых скоростей — и гигантская туша автобуса рванулась вперёд. Единственное, что оставалось Данко — отскочить с пути надвигающейся машины.

Виктор крутанул руль и нажал педаль газа, разворачивая автобус на площадке носом к выезду. Он боролся с управлением — и автобус, шатаясь из стороны в сторону, налетел на автомобиль, припаркованный неподалёку от входа на вокзал. Автобус отбросил его в сторону, сминая металл, словно простой картонный ящик. Ветровое стекло лопнуло, осколки полетели на мостовую.

На вокзале царил хаос. Полицейские выскочили, размахивая оружием и отдавая приказы, но никто их не слушал. Пассажиры кричали или просто, скорчившись, прижимались к стенам. Ридзик пребывал в состоянии бешенства. Ведь это его машину угробил Виктор.

И тут ожил другой автобус, он пронёсся вдоль стоянки и, взвизгнув, затормозил возле Ридзика. Дверь распахнулась. За рулём сидел Данко.

— Залезайте, — приказал он.

Ридзик нырнул в автобус и дверь за ним захлопнулась. Данко пустил машину вперёд и помчался в погоню. Качнувшись, автобус развернулся и выскочил на улицу.

— У него и кокаин, и деньги, — сказал Данко. Ридзик бросил последний взгляд на свой изуродованный автомобиль:

— Мать его! Он мне машину угробил. Этот парень меня уже довёл!

Данко полностью сосредоточился на управлении, но справиться с тяжёлым автобусом оказалось нелегко. Когда они сворачивали за угол, резко крутанувшись влево, колёса, выскочив на тротуар и зацепив газетный автомат, послали тяжёлый металлический ящик в воздух, будто тот был сделан из фанеры.

— Господи, Данко! Бога ради!

Автобусы выехали на запруженную Мичиган-авеню и понеслись по улице, словно спортивные феррари, а не четырехтонные монстры. Улица заполнилась нестройным гулом гневных сигналов, когда автобусы стали продираться сквозь их ряды. Увидев их, пешеходы прятались за угол. К счастью, Данко удалось пробиться, не причинив ни малейшего ущерба. Виктору повезло меньше: его автобус оторвал открытую дверь семейного фургона, словно мушиное крылышко.

Виктор посмотрел в зеркало над головой. Автобус Данко становился все больше и больше — он нагонял. Вести машину и стрелять одновременно — бессмысленное дело; надо оторваться. Без колебаний он резко крутанул руль налево — и автобус со скрежетом свернул на Ист-Уэккер-драйв. Данко среагировал так быстро, что Ридзик понял — сам он так никогда бы не смог. Как видно, столь агрессивному вождению тоже учили в Киеве, потому что Данко резко дёрнул ручной тормоз и бросил автобус влево сразу на девяносто градусов — и когда Ридзик поднялся с пола, то с изумлением обнаружил, что они уже катят по Уэккер-драйв, словно приклеенные к хвосту первого автобуса.

Но тут возникла ещё одна проблема. — они оказались на противоположной стороне улицы и мчались вперёд против движения. По лицу Данко Ридзик понял, что тонкости чикагского движения сейчас мало волнуют его. Но перспектива столкнуться с кем-нибудь лоб в лоб мало прельщала Ридзика.

— Данко! — закричал он. — Черт возьми, мы же едем не по той стороне! — к тому же он заметил, что автобус катит со скоростью семьдесят пять миль в час. — Данко!

С обеих сторон машины расступались перед ними, когда водители уясняли вдруг, что автобус маршрута «Американ Либерти» гонит по трассе против движения. Визжали тормоза, гудели клаксоны — но все это проносилось мимо Ридзика, как в тумане.

— Данко! — он схватил русского за плечи и стал его трясти. — Ради Бога!

— Что? — спросил Данко.

— Мы не на той стороне дороги!

— Они нас объедут.

Если попробовать перескочить на другую сторону, то можно потерять драгоценные секунды.

— Ну, а если не объедут, сумасшедший… Словно сдаваясь перед капризной настойчивостью ребёнка, Данко вдруг повернул руль, автобус подскочил на разделительном газончике, круша разукрашенный фонтанчик посередине, и выбрался на верную сторону. Он бросил на Ридзика взгляд, словно говоря: «Ну что, доволен»?, — и помчался дальше, увеличив скорость до восьмидесяти пяти миль в час. Оглянувшись, Ридзик посмотрел на воду, поливающую улицу из разрушенного фонтана. Живописная деталь для будущего отчёта. Если он до него доживёт.

Виктор не знал, куда он направляется. Казалось, вокруг гудит весь город. Полиция, наверняка уже получила сообщения о двух сошедших с ума автобусах. Если не достанет его Данко, то уж чикагская полиция достанет точно. Но сейчас это не играет роли. Если уж он не сможет убежать, то хоть прихватит с собой этого ублюдка Данко. Виктор пронёсся вниз по скату и свернул направо на Лауэр-Уэккер-драйв. Но не проехал он и ста метров, как автобус Данко снова замаячил в зеркале. Виктор выругался. Все ещё не слазит. Он надавил на акселератор и снова вильнул сквозь поток машин.

— Это нужно прекращать, — сказал Ридзик. Он выхватил револьвер из кобуры и опустился на колено у переднего окна. Целясь из револьвера в одной руке и стараясь держаться другой, он скоро понял, что не слишком разумно стрелять в парня, сидящего за рулём автобуса, несущегося со скоростью под девяносто миль в час по переполненной улице. Таким вещам не учат на занятиях в полиции.