Возвращение императора

– Неточно, – произнес Махони, и его непринужденность на мгновение пропала. – Если бы я не охотился за еще большими сволочами, я бы отличным образом пробрался сюда и своими руками вырвал ваше сердце.

– Поосторожнее, Махони. Вы поправили меня, когда я сделал ошибку. Возвращаю комплимент. Не следует воспринимать все так лично – в нашей-то работе. Это граничит с самоубийством. Но поскольку на повестке дня не это, давайте сменим тему. Можете сказать своим воинам, сколько их там у вас, чтобы расслабились и отдыхали.

Венлоу прошел к столу и положил ладонь на что-то напоминающее пресс-папье.

– Мои люди останутся внизу. – Он уселся и жестом пригласил Махони последовать его примеру. – Я, пожалуй, догадываюсь, чего вы хотите. Но все-таки скажите сами. Полагаю, это как-то связано с нелепым Трибуналом.

– Да. Нам нужно, чтобы вы засвидетельствовали заговор. Публично.

– Я? На трибуне? Это будет для меня новым опытом; и, боюсь, не слишком благоприятным для будущих перспектив работы.

– Жизнь показывает, что они и сейчас у вас не радужные, – Махони многозначительно взглянул в окно на пустые стойла.

– Обстоятельства последнего задания вынудили меня быть максимально осторожным в отношении личности моего нанимателя. Я отказался от нескольких очень шикарных дел, и все из-за моей боязни потерять лицо, из-за стремления к высшей цели...

– Бедняга!

Венлоу игнорировал сарказм Махони.

– Допустим, я все-таки соглашусь. Я встаю в зале суда и говорю. Что именно? Что я был нанят неким Сулламорой после того, как ранее успешно решил для него несколько задач? Что я обнаружил и развил в Чаппеле ценные для выполнения задачи качества, а затем направил его? А также все подробности моей работы? Все?

– Конечно, нет. Сулламора мертв. Никто за него не даст и гроша. Нам нужны другие – Кайс, Мэлприн, Краа, Ловетт.

Венлоу цыкнул зубом:

– Вы хотите от меня больше, чем я могу дать.

– Дадите.

– Вы не поняли. Я физически не могу дать вам такие сведения. Я лишь засвидетельствую: мол, имею моральную уверенность в том, что остальные члены Тайного Совета, без сомнения, являлись участниками заговора. Но доказательства... Сулламора никогда не упоминал при мне их имен. Я с ними никогда не встречался и с их прямыми представителями тоже. Нечего смотреть волком, Махони. Я могу доказать. Мое присутствие здесь... Я летал на Прайм, не отрицаю. Но вот уже более двадцати лет возвращался в свой дом, вместо того чтобы исчезнуть в новой личности и в той части Вселенной, где меня совершенно не знают. Я не бегал за заработком. Я не приходил к каждому в поисках задания и денег. Сейчас, если эти идиоты из Тайного Совета с измазанными кровью руками заимеют мысль, что я был агентом-посредником при том контакте, не думаете ли вы, что они организуют мое исчезновение?

Махони сохранял непроницаемое лицо, однако ему совсем не понравилось то, что он услышал.

– Итак, Махони, не я, оказывается, ваше дымящееся ружье; и не знаю я, где оно вообще валяется. Я и так-то показания даю вам с неохотой. Но говорить буду лишь то, что знаю. И все.

Венлоу налил себе еще бокал пунша и приглашающе качнул половником в сторону Махони. Тот помотал головой – нет. Венлоу вернулся в кресло.

– Тупик? Тупик. Убить меня?.. Попробуйте. Но сами вы определенно не уйдете живым. Вы сказали, что ищете более отъявленных сволочей, чем я. Полагаю, вам хочется увидеть, как их схватят.

– Не такой уж тут тупик, – ответил Махони. – Собирайтесь, поедем со мной в Ньютон. Может быть, вы говорите правду, а может быть, ложь. Там разберутся.

– Сканирование мозга? Никогда. Известно, сколько людей под колпаком умирают или сходят с ума. Если вы предлагаете такой вариант, лучше я благополучно сдохну здесь в драке с вами.

– Вы не умрете и "жженоголовым" не станете. Сканированием займется Рикор. Она...

– Знаю, знаю. Однако скажу как на исповеди, мысль о том, что кто-то будет бродить по моей душе, приводит в содрогание.

– Согласен. Жалко того несчастного, который будет бродить по вашей душе.

– Дайте подумать... – протянул Венлоу. – Если я скажу "нет", а мы оба каким-то образом останемся в живых и продолжим... дискуссию, что случится дальше? Вы, конечно, пустите информацию о моем существовании в Тайный Совет, ожидая, что они начнут заметать даже те следы, которых не оставили. Точно. Так они и постулат, недоумки. Мне не нравится такой вариант. С другой стороны, положим, я пойду с вами, соглашусь на сканирование, буду свидетелем. Возможно, ваш Трибунал будет успешным, я он некоторым образом подтолкнет вперед, – в голосе Венлоу зазвучали нотки сарказма, – правду и законность; "Путь Империи", как по волшебству, победит, а Совет падет. Или, что более правдоподобно, их погубит собственная бездарность. Однако в любом из этих случаев я буду, в общем-то, спасен. Защищен – это точно. Может быть, я не смогу продолжать свое кровное дело, но хотя бы сумею придерживаться того стиля жизни, к какому привык.

Венлоу говорил правду. Политический убийца, если он не оказался убранным в первые же моменты после выполнения заказа или не был клиническим маньяком-одиночкой, оказывался обласкан государством до конца своих дней. Говорил он или нет – неважно; всегда была вероятность, что раньше или позже он решит рассказать обо всем, даже если в это время липа у историков останется интерес к его словам.

Венлоу размышлял в сухой, душной тишине.

– Хорошо. Я соберу охрану и разоружу их. Вызывайте своих сопровождающих, пусть входят. Они помогут донести мой багаж до корабля. Сделка совершена.

Он протянул свою руку. Махони лишь посмотрел на него, не двигаясь.

Венлоу пожал плечами, встал и покинул комнату.

Солон Кенна посещал раньше обсерваторию всего один раз в жизни. Тогда он был юн, пьян и растерян. Сейчас он находил подобные заведения очень интересными; по крайней мере, одно, именно в сегодняшнюю ночь и если глядеть под определенным углом зрения.

Он еще раз поднял глаза на экран – вдруг бредовые видения исчезли? Нет, торчат на месте, зависнув на парковочной орбите Дьюсабла.

В момент обнаружения флотилии нестройно зазвучали все сигналы тревоги; Кенна стал бледен, а всенародно избранный Тиран Уолш вообще позеленел, когда им сообщили, что это за точки маячат на экране и что это может означать. Корабли – много, много кораблей. По-видимому. Тайный Совет решил, что отставка тирана Йелада была несвоевременной, и послал Гвардию.

С десяток патрульных кораблей таможенной службы Дьюсабла взмыл ввысь и поплыл, громко возвещая на всех частотах связи о мирных намерениях, к стоящей в ожидании армаде. В флагманском корабле честно сидел Уолш как представитель планетной системы.

Кенна немедленно начал сооружать глухую защиту, в которую входили пластическая операция и даже отъезд из системы...

...Армада не отзывалась на прокламации мира и дружбы. Никто не видел раньше таких кораблей, хотя они явно были имперской постройки.

Уолш пришвартовался. И тут началось ликование – это оказалась флотилия роботов-танкеров. Каждый из них (а флотилия протянулась чуть ли не в бесконечность) нес АМ-2 в количестве, достаточном для жизни целой планеты в течение года по широким меркам мирного времени.

Дьюсабл лет десять – пятнадцать не видел столько топлива. Кто, черт побери, его сюда послал?

Вот когда Кенна выполз из бункера и направился в обсерваторию убедиться, что Уолш и патрульные экипажи не наткнулись в полете на флотилию галлюциногенов – и вдруг понял.

"Боже, Боже, Бог ты мой!" – думал он. То, что тут замешан Рашид, он знал точно. То, что он был – в каком-то смысле – существо могущественное – это тоже ясно. Но чтобы он был... нет, невозможно!

Кенна встал и повернулся кругом. Посмотрел на старый портрет, висящий на стене – часть мемориальной доски по случаю открытия Имперской Обсерватории Райан-Берлоу-Т'Лак. На картине в величественной позе стоял Вечный Император. Столь же сильно изображение смахивало и на Рашида.