Страница 12 из 68
— Спроси их, не хотят ли они меня навестить.
— Как скажете, сэр.
Если он изобразит сексуально озабоченного дурачка, то, возможно, что Селидон и Редрут воспримут его менее серьезно. Ньянгу надеялся, что так он умно все планировал, а не находил оправдание своим развратным наклонностям.
На следующее утро на удивление хорошо отдохнувший Иоситаро встретился со своими телохранителями, которые были именно такими, как он хотел, — большими, молчаливыми, страшными и, он надеялся, такими же тупыми. Он расспросил их о подготовке и узнал, что оба они имели опыт в драках, и не более того. Во всяком случае, так они сказали. Один из них сказал, что они будут рады помочь Ньянгу с безопасностью. Тот ответил, что, кажется, уже разобрался с этим.
— Обычно лейтеры считают необходимым, — сказал телохранитель, — иметь сотрудников — бывших военных, например — которые занимаются мелочами, на которые у нас не хватает времени. И потом, они в форме и лучше выглядят для публики.
— Какими мелочами? — поинтересовался Ньянгу.
— Они проверяют, нет ли бомб в автомобилях, расчищают вам дорогу на мероприятиях и вообще заботятся о том, чтобы те, кого вы встречаете, знали, какая вы важная персона.
— Я пока подожду, чтобы найти нужных людей, — соврал Ньянгу. Он подумал, что шпионить на чужой планете достаточно сложно и без целой свиты. Он обойдется тем, что уже есть.
Разобравшись с личными потребностями, пора было браться за работу как для себя, так и для Редрута.
— Кем вы работаете? — спросил Ньянгу.
— Привратником, сэр.
— Извините за глупый вопрос, но непохоже, чтобы предприятия в этом квартале нуждались в охране. Ни одно из них, кажется, не является правительственным.
— Нет, сэр. Я наблюдаю за социально неприспособленными, смотрю, кто уходит и кто приходит, и докладываю обо всем подозрительном.
— Вам нравится ваша работа?
Коренастый привратник огляделся по сторонам, но когда Ньянгу улыбнулся, почувствовал себя увереннее.
— Ничего работа, сэр.
— У вас, кажется, акцент.
— Да, сэр, то есть, наверное, сэр. Я с Куры. Простите за дерзость, сэр, но у вас акцент ничуть не меньше, чем у меня.
Телохранители Иоситаро нахмурились, но при виде его улыбки их лица разгладились.
— Хм, Кура. Я там еще не был, но слышал, что это в основном сельская местность, джунгли и фермы.
— Верно, сэр.
— Должно быть, для вас была большая перемена — переехать на планету с таким количеством городов, как Ларикс.
— Да, сэр, большая.
— Вы когда-нибудь хотели вернуться?
Его собеседник ужаснулся:
— На Куру? Господи, конечно нет. Прошу прощения, сэр.
— Почему? Там такая тяжелая жизнь?
— Нет, сэр. Там совсем не так, как на Лариксе. Маленькие деревни, почти нет городов. Большие семьи, так что все знают друг друга и стараются помочь, если есть какие-то проблемы. Но…
— Продолжайте, — сказал Ньянгу.
— Ну, во-первых, там призраки.
— Какие призраки?
— Извините, сэр, — сказал привратник. — Не хотел об этом упоминать, даже если все так думают. Я знаю, это все неправда, уомбли давно исчезли, а может, их и не было никогда.
Иоситаро хотел спросить, что такое, черт возьми, уомбли, но решил, что лучше это выяснить потихоньку потом.
— Я почему не хочу возвращаться, сэр, — продолжал его собеседник. — Все находится в Лариксе, и если ты здесь пробьешься, особенно в Агуре, то ты чего-то стоишь, сэр.
— Вы староста квартала?
— Да, сэр. — На женщину явно произвело впечатление, что она беседует с таким важным лицом, как лейтер. — Уже шесть или семь лет.
— А что случилось с прежним старостой?
— Не знаю, сэр. Говорят, он не прислушивался к тому, что говорят люди.
— А вы прислушиваетесь?
— Точно, сэр. Не хочу хвастаться, но думаю, что это такие люди, как я, обеспечивают безопасность Протектора Редрута, благослови его Бог. Особенно от камбрийских шпионов.
— Без всякого сомнения, — согласился Ньянгу.
— Так что от старост кварталов эти рапорты попадают к вам? — спросил Ньянгу.
— Да, сэр, — ответил его собеседник, худой мужчина, и указал на свое безупречно чистое рабочее место. — Заметьте, никакой необработанной документации. Я читаю рапорты и передаю их на следующий уровень в течение суток, а как правило, даже в течение нескольких часов. Потом, если мой начальник сообщает, что с кем-то надо побеседовать или… еще хуже, я отправляюсь со стражей и помогаю их забирать, если так было приказано. Я слежу, чтобы все в квартале знали, что случилось, и выдаю награду старосте, который первым информировал меня о социально неприспособленной личности.
— Все районные рапорты сводятся воедино, — деловито объяснял его следующий собеседник, — потом сводка отправляется в… — он оборвал фразу.
— Можете употребить это слово, — сказал Ньянгу.
— В разведслужбу Протектора. А там на их основе оценивают обстановку.
— Предположим, количество жалоб на… Вы, наверно, называете это социальными нарушениями — извините, я пока только учусь терминологии — удвоилось. Что случится тогда? — спросил Ньянгу.
— Тогда весь район наказывают — урезают их дополнительные рационы или даже отказывают им в разрешении провести летний отпуск в зонах отдыха. Иногда мы даже лишаем их права посещения и просмотра спортивных мероприятий. Как вы наверняка знаете, это важный район. У нас здесь на полную мощь работают верфи. Так что мы наблюдаем за всеми очень тщательно.
— Ясно, — сказал Иоситаро. — А если из района поступало меньше жалоб, чем обычно?
— Возможно, увеличится количество малых льгот, — ответил чиновник. — Или, скорее всего, на их дисплеи передадут поздравительное послание от Протектора Редрута. У нас хранится несколько вариантов таких записей.
«Сукин сын, — подумал Ньянгу. — Эти поганцы все друг на друга стучат и тиранствуют: чем выше уровень, тем больше. Это как болезнь, и у всех у них температура».
— Сразу несколько человек, с которыми я разговаривал, упоминали камбрийских шпионов, — сказал Ньянгу.
Они были в квартире Селидона — такой же полупустой, как его каюта на корабле. Селидон улыбнулся.
— Да, и что?
— Насколько мне известно, камбрийцы только недавно начали засылать шпионов на Ларикс, — сказал Иоситаро. — А откуда взялись эти? Я о них никогда не слышал.
— У Протектора Редрута необычайная способность вынюхивать шпионов из других систем, — ответил Селидон. — Он уже два или три года выявляет камбрийские шпионские сети. До этого нас сильно беспокоили анархисты с миров Конфедерации. К счастью, Протектор обнаружил и уничтожил их и не позволил им отравить обстановку.
— Понятно, — сказал Иоситаро.
— Обычно предатели появляются, когда у Протектора возникает интерес к какому-то району. Вполне понятно, что предполагаемый враг творит ужасные дела и этим оправдывает беспокойство Протектора.
— А вы, очевидно, уверены, — заметил Ньянгу, — что эти комнаты Протектор не прослушивает.
— Ничего подобного я не предполагаю, — ответил Селидон. — Я преданный слуга Протектора, и мне нечего бояться.
— Боже, опять? — прошептала блондинка.
— Хочешь, чтобы я остановился, Эниде?
— Нет, я просто… устала, пытаясь угнаться за тобой. Мне еще двадцати нет, а тебе сколько, под тридцать?
— Немного побольше, дорогая.
— Ты никогда даже не выглядишь усталым.
— Это все гигиена и святость характера.
Эниде хихикнула:
— У меня нога выскочила. Привяжешь опять?
Ньянгу надеялся, что Эниде просто глуповата, а не пытается постельными разговорами заставить его сбиться в легенде. Он предпочитал тупых агентов тупым контролерам. Ему вовсе не хотелось из-за недоразумения попасть на допрос третьей степени.