След кроманьонца

– Мне не взять тебя, Патиш! Жаль… Побегаем?

– Где моя дочь?!!

«При чем тут его дочь? – удивился Вар-ка, но быстро сообразил, что это, наверное, наследил Женька. – Эх, знать бы раньше!»

– Отдай игрушку или… брось в костер!

– Ты знаешь, что с ней?

– Я не торгуюсь! Брось в костер эту штуку, отойди и убери меч. Тогда будем говорить. Или лови меня там!

Патиш двинулся боком, не отводя глаз, не опуская меча, поддел ногой и взял в левую руку автомат. Сделал еще несколько шагов и положил его на угли, покрытые слоем пепла.

– Ты доволен?

– Отойди!

Казалось, они ждали целую вечность. Вар-ка всерьез начал беспокоиться, что в костре уже не осталось жара, что придется разжигать заново.

Послышалось нарастающее шипение и свист, в стороны полетели потухшие головешки. Раз, два, три – и все прекратилось. Вар-ка облегченно вздохнул: он не ошибся. В мире Кенната и Вилмы почти все изготовлено из каких-то хитрых полимеров. Каждое изделие имеет одну или несколько точек, термическое воздействие на которые вызывает саморазрушение. Оружие не оказалось исключением. Продукты распада не горючи, не токсичны и окружающую среду не загрязняют…

– Ты доволен, варвар?

– Пожалуй… палач!

– Я не палач!

– А я – не варвар, хотя мое имя созвучно.

– Плевать на твое имя! Что ты знаешь про Эллану?

– Так зовут дочь?

– Да.

Вар-ка выплюнул выбитый зуб, опустился на корточки: «Если что – кувырок назад и ходу. Гадство: кажется, все лицо разбито, хорошо хоть глаза целы!»

– Если хочешь что-то узнать, перестань беситься и говори внятно. У тебя молодая красивая дочь? По тебе не скажешь!

– Не твое дело! Она сказала, что он пойдет с ней!

– Ты встретил здесь парня, похожего на Женьку, и он куда-то увел твою дочь – так, что ли?

Патиш с трудом приходил в себя. Зачем он вообще ввязался в это дело, в обычную ночную облаву? Прекрасно обошлись бы и без него! Но нет, потянуло! Проветриться захотелось! Или, может быть, он надеялся, не признаваясь себе самому, что-то узнать про Эллану? Ну, вот и узнавай!

– Ладно… Ее несколько раз пытались похитить – это из-за меня. Она подцепила его где-то в трущобах у Южных ворот и притащила в дом. Я предложил ей сидеть под охраной или исчезнуть. Она сказала, что уйдет – с ним.

– Что ж, если это действительно был Женька, то ничего плохого он ей не сделает. Разве что… затрахает до полусмерти. Но это – дело добровольное.

– Еще неизвестно, кто кого затрахает! Где они могут быть?

– А почему, собственно, ты спрашиваешь? Если я правильно понял, никто твою дочь не сманивал – ты сам ее куда-то отправил. И не знаешь, куда? Забавно!

– Послушай, ты!!! А-а-а, гм… Это было мое условие: не знать, где она скрывается! Пускай вместе с очередным любовником, пускай: организм молодой, требует свое.

– Сдается мне, что просто папочка не решается ничего требовать от любимой доченьки и ее молодого организма, да?

– Заткнись! Не твое дело! Говори, что знаешь!!

– Почти ничего, могу только предполагать. Во что он был одет, этот парень? Татуировки, шрамы?

– Одет он был, как клоун из балагана: облезлые меховые штаны чуть ниже колен и такая же безрукавка. На нем полно шрамов, но татуировок не видел.

– Да, скорее всего – Женька. И попал он в Хаатику на обратном пути, возвращаясь из нижних миров. У него были с собой меховые штаны и рубаха, но он не стал бы их портить, если бы шел туда. А эта твоя девчонка… Ей сколько?

– Шестнадцать лет!

– Во-во, самый возраст: гормональный взрыв, и все такое!

– У нее этот взрыв уже лет пять – вся в мать, стерва!

– Ну, это – ваши проблемы! А на Женьку, как вошел в силу, девки прямо гроздьями вешаются: находят в нем что-то, магнетизм какой-то. Насколько я знаю, ничего плохого он еще ни одной не сделал: ну, там, приятную дефлорацию, небольшую беременность… Так что, я думаю, они трахаются где-нибудь здесь, в твоем мире. Хотя, в принципе, у него могло хватить ума потащить ее к нам.

– Куда это – к вам?!

– Не ори, Патиш! Лучше молись своим богам, чтобы парень был цел и невредим. Тогда он, рано или поздно, вернет тебе дочь. Может, даже с прибавкой.

– Тварь!!!

Капитан захлебывался от злобы, но Вар-ка чувствовал, что продолжения драки не будет – по крайней мере сейчас. Этот средневековый супермен как-то хитро загнал сам себя в угол и бесится потому, что понимает это. Можно считать, что у него, у Вар-ка, есть заложница, которую он, правда, и в глаза не видел.

– Чего же ты хочешь, нервный папаша? Если буду жив и увижу Женьку, я передам ему… Только что? Чтобы он срочно вернул тебе дочь? Или наоборот: чтобы не возвращал, пока ты тут не разберешься со своими делами? А если она сама не захочет?

Патиш сопел разбитым носом и молчал. Ему сводило скулы от желания видеть собеседника в другой позе – распятым на каменной стене подвала, но… Но парень явно не прост – не мог же он, Патиш, ни с того ни с сего дать такую слабину в начале драки? Не мог! И ведет себя нагло: так держатся или колдуны, умеющие останавливать собственное сердце, или фанатики с ампулой яда в зубе. А чужак как будто угадал его мысли:

– Не пытайся нападать, ладно? Мне, наверное, не справиться с тобой, но уж умереть-то я смогу, когда сочту нужным! Ты лучше о другом подумай! Кто-то, помнится, кричал: «Живи, Хаатика!» Было такое?

– Тебе что за дело? Ты же не местный? Из других миров?

– Не знаю, добрый я, наверное. А вот вы тут наворочали дел!

– Это кто – »вы» или «мы»?

– Не уверен, можешь ли ты понять и принять существование иных реальностей. В крайнем случае, попытайся просто поверить на слово: человеческих миров много. И для кого-то вы все – бандиты и стражники, богачи и нищие – просто жители этого мира. И вы походя, просто так, убили невольных гостей, которые не сделали вам ничего плохого. Вот этот парень – Кеннат – в своем мире был крупным ученым, восходящей звездой, как они говорили. Что-то не получилось во время эксперимента, и он оказался здесь. Надо было его убивать?! Надо? Я тебя спрашиваю! У них другой уровень цивилизации: он мог прийти с оружием и, на всякий случай, выжечь здесь для себя зону безопасности от горизонта до горизонта, но он пришел с пустыми руками. Вы что, приняли его за бандита?! Шпиона?! Сволочи…

– Женщина была с ним?

– Это его жена – она боец, воин.

– Крупновата она для него!

– А вот это – не твое дело! Она шла его искать, его спасать. Я не смог ее остановить. Она не врала, когда говорила, что даже голыми руками может разнести половину вашего города, а уж с оружием… Она тронула здесь кого-нибудь хоть пальцем?

– Не пойму, к чему ты клонишь?

– Я не очень представляю, как в их обществе принято реагировать в подобных случаях, но…

– И ты уничтожил единственное оружие?! Их оружие?!

– Если они решатся на акцию возмездия, то оно вам не поможет – это легкое стрелковое оружие. Понимаешь: легкое! Этой игрушки, наверное, хватило бы истребить парочку армий, но – ВАШИХ армий!

– Тогда зачем ты полез в безнадежную драку? Попробовал бы объяснить: может, я сам уничтожил бы эту штуку!

– Хочешь, чтобы я поверил, будто ты способен отказаться от нового способа сеять смерть? Тебе только огнестрельного оружия не хватает!

– Между прочим, нашим храмовикам огнестрельное оружие известно не одну сотню лет, но оно так и не вышло за пределы их стен. Они там что-то потихоньку изучают и ни с кем не делятся.

Вар-ка потрогал опухшую скулу, сплюнул на землю кровь: «Пустые, бесполезные разговоры над кучей трупов. Нужно уходить и больше сюда не соваться, но…»

– Патиш, этих двоих надо похоронить – нельзя, чтобы они валялись здесь. И тем более не нужно, чтобы их изучали. Может быть, это спасет твой мир от карателей. Возможно, они простят вас, как несмышленых детей, а может быть, вот прямо сейчас или через год в небе появятся их летательные аппараты с настоящим оружием.

Капитан думал тяжело и напряженно. Он сходил к лошади, достал кисет, набил трубку и прикурил от головешки. Стоял, курил, смотрел на город, на желтые стены Храмового комплекса. Голова болела – бессонная ночь, два нокдауна.