Клан Мамонта

Семен прищурился, пытаясь рассмотреть фигурки вдали: «Вон тот, кажется, Черный Бизон, а в центре бежит кто-то совсем мелкий – не иначе как сам Медведь вышел на битву! Это что же, они меня спасать прибыли?! Но как узнали?! И что сейчас будет…»

– Наши пришли, – гнусаво сказал Дынька и хлюпнул носом. – Наши!

– Угу, – сказал Семен и скосил глаза на мальчишку. – С каких это пор для тебя лоурины стали «нашими»?!

Оказалось, что парень смотрит в другую сторону – на реку.

«Этого еще не хватало!» – Семен вскочил на ноги. Берег отсюда не просматривался – его закрывал край обрыва. Из-за этого края показались сначала носы лодок, а потом и весь катамаран. Оставленное без присмотра плавсредство тихо дрейфовало вниз по течению. Своих пассажиров, надо полагать, оно уже высадило. Догадка подтвердилась почти сразу: в начале спуска к воде появилась голова, а потом и весь Хью с пальмой в руках, за ним еще кто-то с палицей, и еще… Неандертальцы взбирались наверх и неторопливо, враскачку, бежали к избе.

«Сейчас будет битва народов, – понял Семен. – Всех народов со всеми – одновременно. Это надо остановить…»

Битва не состоялась. Ради этого Семену пришлось пожертвовать последними «гранатами», благо гнилушки в жаровне еще тлели, и сорвать голос. Кажется, орать с такой силой в жизни ему еще не приходилось.

Сидеть на лавке за столом Медведю было неловко, неудобно и непривычно. Семен его понимал – он и сам прошел через это. Мышцы ног и позвоночника давно отвыкли от забытой, но когда-то совершенно обычной позы. Лоуринам же пребывать в такой позе раньше вообще никогда не приходилось. Бизон, как истинный вождь, неудобства терпел мужественно и сидел, не двигаясь, хотя и ему это давалось, по-видимому, с немалым трудом. Вообще-то, хозяин помещения, будучи гуманистом, сразу предложил гостям расположиться на полу, как это сделал Хью. Однако Медведь счел это ниже своего достоинства, а Бизон, конечно, взял со старшего пример.

– Да, – сказал старейшина, – у тебя не вигвам, а целая пещера. Только стены не каменные. Ты не боишься, что все это упадет?

– Раз до сих пор не упало, – усмехнулся Семен, – значит, будет стоять долго.

– Может, и будет, – согласился Медведь. – Страшновато только.

– А я уже привык. Скажите лучше, чего вас сюда принесло?

– Ну, во-первых, – солидно начал вождь, – ты сам нас приглашал, а во-вторых, когда лоурин в беде, его нужно выручать.

– Эрек в поселок прибежал, – пояснил Медведь, – вместе с Варей. Они вдвоем так мычали и урчали, что всем стало ясно: опять надо Семхона спасать.

– А Головастик за нами сам увязался, – добавил вождь. – Всегда такой послушный был, а тут вдруг уперся и ни в какую. Ну, правда, оружие я ему брать запретил – чтоб, значит, в драку не лез.

– Вот уж не думал, что кто-то из вас может с Эреком договориться! – удивился Семен и обратился к Хью: – Ты тоже сумел? Вы что, встретили его где-то на реке? Вроде не по пути…

– Хью видеть Эрек нет, – подал голос неандерталец. – Хью сам знать. Спешить очень.

– Но откуда ты узнал?! Почувствовал, что ли?

– Хью знать. Онокл нет больше, Семхон есть. Те-маги про Семхон знать все.

– Очень понятно, – усмехнулся Семен. – Люди знать, причем – все!

– Снова ты за свое, – вздохнул Медведь. – Те – люди, эти тоже люди… Ничему тебя жизнь не учит. Скажи лучше, почему не дал перебить чужаков, пока они лежали носами в землю? Правда, и сейчас еще не поздно, но тогда было гораздо удобней. Мы, понимаешь, бежали, старались, а тут – в последний момент – появляется Семхон и начинает кричать, что, мол, это свои, не трогай! Кому это они «свои», и зачем они нужны?!

– Они нужны для нового Служения, – твердо заявил Семен и с усталой безнадежностью подумал, что объяснять что-либо бесполезно – даже себе: «В этом мире еще не придумали армий, здесь еще нет избыточного продукта. Гибель мужчин любого племени автоматически означает и гибель всех, кто за ними стоит – детей, стариков и женщин. Почему-то я – Семен Васильев – не могу обречь на это даже тех, кого считаю врагами. Может быть, стоит уничтожить лишь главарей? Но ведь обязательно появятся новые вожди. Может быть, лучше, может быть, хуже – чего от них ожидать? Данкой и Ващуг, конечно, изрядные мерзавцы, но где гарантия, что пришедшие им на смену будут лучше?»

– Для чужаков есть место в новом Служении? – удивился Бизон. – Вот уж никогда бы не подумал!

– Оно есть для всех, – заверил Семен. – Они будут устраивать зимой водопои, а осенью заготавливать траву и ветки для мамонтов. Они это умеют – им иногда приходится подкармливать своих лошадей. Это будет для них обряд искупления своей вины.

– А если они опять возьмутся за старое? Если на лоуринов нападать станут?

– Все возможно, – честно признал Семен. – У людей будущего есть такое понятие – «политика».

– Еще одна магия?

– Типа того. Искусство поддержания равновесия, умение договариваться. Правда, творить эту магию сильным легче, чем слабым.

– Это мы-то слабые?!

– Нет, конечно, так что, думаю, она нам подойдет. Вот послушайте: мы заключим мир с имазра-ми и аддоками – с каждыми в отдельности – и постараемся сделать так, чтобы между ними самими дружбы не было. Кроме того, где-то обитает мощный клан укитсов во главе с Нишавом. Мы окончательно поссорим его с имазрами и аддоками, а сами попытаемся подружиться.

– А то и породниться! – хихикнул Медведь и кивнул на Бизона. Тот смущенно потупился.

– Вот-вот! – подхватил Семен. – «Дочь» Ниша-ва станет третьей женщиной нашего вождя. Думаю, Бизон такую нагрузку выдержит…

– Бизончик и не такое выдержит, – заверил старейшина. – В случае чего, мы с Кижучем ему поможем.

Семен представил крупногабаритную Тимону в объятьях низкорослого жилистого Медведя и чуть не расхохотался. Кое-как он сумел сдержаться и продолжить:

– Эти укитсы меня сильно беспокоят. Надо будет отправить к ним Ванкула с подарками – глиняной посудой и волшебным напитком. Только я еще не придумал, как сделать так, чтобы он его не выпил по дороге. Парень может работать нашим разведчиком.

– Это еще почему?

– Потому что, – хитро ухмыльнулся Семен, – я знаю про него кое-что такое, чего его «отец» ни в коем случае знать не должен.

– Может быть, ты и прав, Семхон, – вздохнул простодушный Бизон, – только сразу разобраться во всем этом очень трудно. И потом: не нравятся мне ихние колдуны, двусмысленные они какие-то. Давай их лучше прикончим!

– Они и мне не нравятся, – признался Семен. – Но теперь Ващуга и Данкоя будет держать в нашей власти страх перед Нишавом и… «магия глины». Головастик свою работу уже заканчивает.

Скульптурные портреты Ващуга и Данкоя, украшенные их натуральными волосами, были выставлены на всеобщее обозрение. На сей раз Семен попросил Головастика добиться настоящего сходства. Узнать самих себя в этих изображениях главы кланов, конечно, не могли, но приближенные им все объяснили очень доходчиво. Ващуг почти плакал, Данкой старался держаться невозмутимо, но ему, кажется, тоже было изрядно не по себе. Семен специально долго крутился среди пленников, прислушиваясь к их шепоту. Получилось примерно так, как он и ожидал: портреты дают власть над своими прототипами – это крепче и надежней, чем любые цепи.

Бизон, Медведь и Головастик наблюдали сцену знакомства с портретами, стоя в сторонке. Семен подошел к ним:

– Видали, как получилось? Теперь эти ребята никуда не денутся!

– Все это хорошо, – вздохнул старейшина. – Но давай лучше отправим их всех в Нижний мир. А потом займемся оставшимися!

– Соглашайся, Семхон, – попросил вождь. – Ни к чему они в Среднем мире!

– Нет, – сказал Семен. – Не дождетесь!

Этот день, казалось, никогда не кончится: Семен что-то организовывал, доказывал, кого-то запугивал, кому-то что-то объяснял. Когда стало смеркаться, он был выжат как лимон, но у него создалось впечатление, что, по крайней мере, до завтра никто никого резать не будет. Он влез на смотровую площадку, отправил вниз дежурившего там Хью и наконец остался в одиночестве.