Седьмая часть тьмы

— Но это не означает, что они правдивы навечно?

— Разумеется, сэр. Я искренне надеюсь, что он нам солгал, но сведения слишком серьезны, чтобы положиться на… э… естественный ход вещей.

— Такая бомба действительно реальна?

— Наши эксперты утверждают, что теоретически она может существовать.

— Тогда почему ее нет у нас? Почему мы тратим кучу денег на подсматривание в щелку, вместо того, чтобы самим создать такие бомбы? У нас нет ученых?

— Я сказал — теоретически, сэр. Как раз в соответствии с теорией того господина, который дожидается за дверью. Но для создания этой бомбы нужны материалы, которых у нас попросту нет. Единственное известное месторождение — вернее, неизвестное, это тайна тайн России, — находится на Камчатке. Министерство геологии делает все, что возможно, десятки экспедиций работают во всех частях света, но чего нет, того нет.

— Плохо искали. Ладно, что толку говорить об этом сегодня. Позовите мне этих ваших гениев.

— Да, сэр, — Хейз пошел к двери. Оборотная сторона секретности — все приходится делать самому. Дедушка на побегушках. Пионерская простота. В прериях Белого дома. Неплохое название для мемуаров, нужно запомнить.

— Заходите, господа, президент ждет вас.

Ни следа недовольства не осталось на лице Ф. Д. Л., сплошная неподдельная стопроцентная радость.

— Добро пожаловать, извините, что заставил вас ждать. Рутина, господа, в отличие от вас нам приходится заниматься скучными и простыми вещами, — перед Ф. Д. Л. были не просто ученые, а избиратели. Через три года — выборы. Истинный политик любит голоса. Обязан любить. Не людей, это как раз необязательно, но — голоса.

Старший из ученых что-то пробормотал в ответ, молодой просто смотрел по сторонам. Да, это не Овальный кабинет. Скорее, параллелепипедный. Хейз поморщился, мысленно проговаривая неуклюжее слово. Нет, шутка не привьется, не стоит и пробовать.

— Да, в это почти невозможно поверить! — с энтузиазмом продолжал Ф. Д. Л. — Вы создаете мечту!

— Я польщен столь высокой оценкой наших скромных достижений, — старый физик быстро ориентировался. Предыдущий хозяин Белого дома встречался с Эйнштейном практически постоянно, за исключением последних месяцев, проявляя самое пристальное внимание к ходу работ по созданию Машины. Чуть-чуть не успел, а теперь, как частное лицо, Кулидж вряд ли имеет доступ к самой секретной программе всех времен и народов.

— Скромных достижений! Нет, вы, люди науки — самые поразительные создания мира! Если это для вас — скромное достижение, то мне просто страшно представить, что для вас достижение нескромное!

— Мы сейчас делаем самые первые шаги, понадобится очень много труда, чтобы довести проект до конечной стадии, — седовласый ученый брал быка за рога.

— Да, я понимаю, труда и ассигнований. Что ж, труд — по вашей части, а за средствами дело не станет, — Ф. Д. Л. умел обещать. Надеюсь, они не принимают его слова за чистую монету, подумал Хейз. Бюджет, бездефицитный бюджет мог в любое мгновение переломиться, как спина перегруженного верблюда, а пятнадцать миллионов долларов, необходимые для продолжения проекта — та еще соломинка.

— Но вы, как я понял, пришли не за деньгами.

— Да, сэр. Машина, пока и несовершенная, уже действует, и полученные материалы явились причиной нашего визита сюда.

— Я весь внимание, господа.

Они расселись. Кресла, новомодные, сталь и кожа, оказались, как ни странно, довольно удобными.

— Я хочу вам напомнить, сэр, что мы разработали аппарат для перемещения по координатам всех измерений.

— Совершенно, совершенно фантастический проект. Но вы его осуществили!

— Спасибо, сэр. Теоретическая предпосылка для создания подобного аппарата открыта более двадцати лет назад…

— Вами, уважаемый профессор.

— Спасибо еще раз, господин президент, — физику явно не нравилось, что его перебивают, пусть даже и комплиментарными репликами. — Наша основная проблема в том, что перемещение требует огромного количества энергии.

— Масса равна энергии, деленной на квадрат скорости света, — блеснул эрудицией президент. По крайней мере, он помнит то, что прочитал четверть часа назад.

— Совершенно верно. Поэтому переместить сколь либо весомый предмет практически пока недоступно.

— Мне нравится ваше «пока».

— Но перемещение объектов, не имеющих массы покоя уже в нашей власти. Другими словами, мы можем получать визуальное отображение любого объекта, координаты которого нам известны. Это, разумеется, также требует соответственного расхода энергии, но технологические проблемы с успехом разрешены.

— И много энергии расходуется? — с невинным видом спросил Ф. Д. Л.

— Требуется мощность Ниагарского водопада.

— То есть, во время работы Машины ей требуется Ниагарская электростанция?

— Или что-нибудь равное ей. Чем больше энергии, тем больше информации мы можем получить.

— А как это выглядит? Вроде синематографа, или вы смотрите своими глазами?

— Почти синематограф, сэр. Перемещается не аппарат, а лишь пространство перед объективом, и к нам поступает изображение, практически ничего не весящая картинка.

— Что-то вроде подглядывания в замочную скважину.

— Именно, сэр. Видит око, да зуб неймет. Но зато мы можем заглянуть в любое место.

— В любое?

— Да, сэр, в любое, стоит лишь задать координаты.

— И на Луну?

— В любое место пространства и времени.

— Послушайте, вы хотите сказать, что можно… можно, например, посмотреть, как распяли Христа?

— Если знать точно, где и когда происходило данное событие.

— Ну, это-то известно.

— Пока мы решаем более прозаические задачи. Лимит энергии, знаете ли. Получая финансирование от отдела стратегических исследований, мы занимаемся мониторингом иных э. э… объектов.

— Попросту говоря, шпионим, — вставил слово молодой. Лучше бы молчал.

— Так вот, — зачастил седовласый, — нами получены сведения о том, что русские планируют нанести удар по Нью-Йорку.

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Насколько мне известно, ни русский флот, ни воздушные силы не находятся в непосредственной близости от побережья. Не так ли? — Ф. Д. Л. вопросительно посмотрел на Хейза. Подыграем, господин президент.

— Русские отсутствуют в Атлантике, сэр.

— Подводная лодка. Днем она на глубине, поэтому обнаружить ее практически невозможно.

— Подводная лодка? Вряд ли одна подводная лодка способна угрожать Нью-Йорку.

— Может, — заверил президента молодой. Мне начинает нравиться этот нахал, подумал Хейз.

— На борту подводной лодки — секретное оружие русских. Атомарная бомба. И средство доставки — реактивный снаряд. Выстрел будет произведен с расстояния в пятьдесят-шестьдесят миль.

— Атомарная бомба? Что-то новенькое, не так ли?

— Бомба, использующая энергию атомного ядра, пояснил седовласый ученый.

— Что ж с того?

— Это очень мощная бомба.

— Все же одна бомба — и Нью-Йорк. Несопоставимые величины, вам не кажется, господа?

— Взрыв этой бомбы будет соответствовать взрыву ста тысяч тонн динамита. Возможно, даже больше.

— Теперь я понимаю, что вы называете нескромным достижением, — в голосе президента прозвучала горечь. — Спасибо за информацию, господа. Надеюсь, с помощью вашей машины мы сможем точно установить местонахождение этой проклятой подводной лодки, и потопить ее вместе со всеми атомарными штучками.

— Боюсь, что нет, сэр, — извиняющимся тоном проговорил седовласый. — Мы можем наблюдать объект, зная, где он и когда он. Но найти…

— Жаль. Весьма жаль.

— Но нам известен район, где она будет — из документов, которые мы наблюдали. И, думаю, мы можем предотвратить атаку города.

— Каким же образом?

— Точность прицела реактивного снаряда невелика, и на нем расположено дополнительное устройство. Оно наводит снаряд на источник радиоволн, антенну, расположенную на «Эмпайр Стейт Билдинге». Мы предлагаем прервать передачу на Нью-йоркской волне с передатчика на небоскребе, а вместо этого вывести в океан судно с мощной радиостанцией, которое поведет передачу на той же волне. При правильном расположении судна снаряд изменит свой курс и атакует ложную цель — это судно.