Чеченский разлом

Не заметив опасности, Таран вышел на поляну и присел у кострища. Прутиком расшевелил серую кучку пепла. Оттуда потянуло теплом и поднялся легкий дымок. Значит, боевики ушли отсюда на рассвете, даже не залив костра.

Неожиданно послышался треск кустов. Таран быстро укрылся за деревом.

На поляну вышел чеченец, по виду ещё совсем молодой парень. Он должно быть что-то потерял на стоянке и обнаружил пропажу, когда все отсюда ушли. Парень двинулся по поляне, нагнув голову. Временами останавливался, носком ботинка разгребал траву, ничего не обнаружив, шел дальше.

Резванов, к которому парень оказался в тот момент ближе, чем к другим, поднял руку, сжал пальцы в кулак и тут же разжал их. Было ясно, что он предлагает взять боевика.

Полуян показал большой палец.

Когда чеченец прошел мимо дерева, за которым скрывался Резванов, тот бесшумно вышел на поляну и оказался за спиной противника. Негромко спросил по-чеченски:

— Что ты ищешь?

Боевик обернулся и тут же ему в лицо прямо под нос уперся ствол пистолета.

— Не дергайся! — предупредил Резванов.

Тут же с подоспевшим на подмогу Тараном они отвели пленного в чащу и заставили лечь.

Остальные, собравшись неподалеку и держа оружие наготове, молчали. Все хорошо помнили к чему первое же русское слово привело в случае с Саду Шовлаховым.

— А ты кто? — ответил чеченец вопросом на вопрос.

Судя по всему он в первый момент онемел не от страха, а от неожиданности.

Резванов вспомнил фамилию человека, труп которого они сняли с дерева над пропастью.

— Мы из особого отряда Ханпаши Хамидова. Я майор Идрис Мугуев.

— А я Канташ Нухаев. Разведчик. — Парень шевельнулся. — Разреши мне встать.

— Полежи ещё немного, — отказал ему в просьбе Резванов и кивнул Тарану, чтобы тот обыскал пленного.

Пока Таран ощупывал одежду и шуровал по карманам чужого обмундирования, Резванов спросил:

— Кто твой командир?

— Полковник Астемир Везирханов.

— Сколько у него в отряде человек?

Канташ вдруг с подозрением посмотрел на Резванова и сказал:

— На такие вопросы я отвечать не стану. Сколько у кого человек не ваше дело. Я же не спрашиваю, сколько вас.

— Но положил на землю я тебя, а не наоборот, — возразил Резванов.

— Наши недалеко, — зло предупредил Канташ. — Я сейчас закричу…

Щелчок курка, звяканье затвора, откатившегося назад и выбросившего гильзу, было самым большим шумом в момент, когда выстрелом Резванов выбил жизнь из тела боевика. Убирая пистолет, сказал:

— Глупый, если собрался кричать, то об этом не надо предупреждать.

— Уходим! — сказал Полуян и взмахом руки обозначил направление дальнейшего движения.

Отряд двинулся вверх по склону хребта, стараясь уйти севернее от маршрута, по которому шли до этого.

Они быстро миновали лес и оказались на альпийском лугу, поросшем редким кустарником.

Уже у самого хребта им стал а видна вся панорама лежавшей внизу местности.

— Командир! — Бритвин указал вниз рукой. — Взгляните!

Далеко за лесом, раскинувшись по пологому склону широкой цепью, двигались маленькие фигурки людей.

— Они нас зажмут, командир.

— Это ещё как посмотреть.

— У хребта нет северного склона. Там вертикальный отвес. Как ни смотри, выхода у нас нет…

— Нам он не нужен. А вот у духов действительно, выхода нет.

— Как это так?

— Смотри, их внизу две роты не меньше. Сюда ведет только одна тропа. По ней вверх можно идти небольшими группами. Значит, мы в состоянии выбить целый полк, если хватит боеприпасов. Надо готовить позицию. Константин Васильевич, как насчет минных заграждений?

— Управляемые минные поля нас устроят? — Столяров с удовольствием смотрел на удивленные лица товарищей. — Разгружайте ишачков. Нужны гранаты. И побольше.

Когда вьюки разгрузили, Столяров попросил Полуяна назначит для заграждений рубежи. Они вместе походили по склону, выбирая те места, на которых даже минутная задержка сулила наступающим потерю темпа и большие потери.

Заграждения создавали в несколько рук. Как из делать показал Столяров

— Все крайне просто. Вот, смотрите.

Столяров взял «лимонку» в рубчатой оборонительной рубашке, поставил её на грунт вертикально и стал осторожно обкладывать со всех сторон плитняком. Укладывал каждый новый камень и пояснял:

— Главное плотно зажать гранату. Одновременно сделать её малозаметной. Вот так. Теперь закрепим к кольцу чеки леску. Разматываем…

Столяров поднялся с колен и, не натягивая, протянул леску на пятьдесят метров вперед к месту, где заранее приготовил позицию. Придавив конец капронового поводка камнем, вернулся к гранате.

— Теперь сгибаем загнутые концы чеки и выравниваем проволоку. Мина готова. Это та же растяжка, только управляемая…

— Толково, — оценил его работу Полуян. — Задумка достойная.

Поставив заграждения, группа заняла оборону не в высшей точке водораздела на гребне, как подсказывала примитивная логика, а на середине склона, оставив позади себя пространство для маневра и смены позиции. Такую тактику Полуян выстроил исходя из предположения, что боевики, руководствуясь собственным опытом, как всегда посчитают, что чем выше ты поднялся в горы, тем менее уязвима твоя позиция. А коли так, то на середине подъема к гребню внезапный удар по наступающим может дать наивысший эффект, если…

Вот это «если» и является в каждой войне решающим фактором. Надо было сделать все, чтобы притупить бдительность боевиков, заставить их поверить в боязнь небольшой группы диверсантов принять открытый бой.

Бездарные военачальники из «курятника» министра обороны Грачева в первую чеченскую войну, которую сами и организовали, из всего арсенала боевых действий выбирали только тактику огульного наступления и потому гнали войска вперед и вперед, не взирая на потери. Именно они и научили чеченцев обороняться, хотя в то же время сами не научились ничему. Теперь все поменялось местами. Освоив тактику ведения огневой обороны, боевики проигрывали в умении наступать. А именно к этому действию их понуждал своим поведением Полуян, который демонстративно показывал, что боится открытого боя и старается оторваться от преследователей, скрыть свои следы и укрыться в горах…

Боевики не предполагали, что группа в шесть человек изберет тактику построения огневого мешка. Профессионалы рискнули.

Полуян выстроил боевой порядок в виде большой дуги, обращенной концами вниз.

Бритвин и Столяров заняли позицию на скале слева от склона, по которому неизбежно должны будут двигаться боевики. Таран и Ярощук — справа в зарослях терновника, а Полуян и Резванов ушли к плоской вершине и там оборудовали позицию.

Такое расположение стрелков при благоприятном раскладе давало возможность простреливать кинжальным огнем весь склон, тем самым создать огневой мешок, выбраться из которого вряд ли кому удастся.

Ожидание подхода боевиков длилось долго, но к тому, что оно будет длительным все готовили себя заранее.

Где— то около часу ночи Таран услыхал тихое лязганье. Так обычно звучат соударяющиеся части металлического снаряжения у тех, кто не придает значения звукомаскировке.

Таран вгляделся, но ничего не заметил.

Луна, освещавшая мир мягким серебристым светом, то и дело скрывалась за облаками, и глаза никак не могли приспособиться к меняющимся условиям освещения.

Таран слегка расслабился. Он знал, что напряженное желание что-то заметить в таких условиях часто заставляет людей впадать в самообман. Человеку начинает казаться будто он обнаружил то, чего на самом деле не существует. Обычный пень может показаться стрелком в засаде, а ночная птица, пролетающая над головой, — гранатой, брошенной в тебя.

Однако там впереди все же что-то было. Металлическое лязганье не повторялось. Зато сухая трава громко шелестела, но только не от ветра, который давно утих.

Таран продолжал вглядываться и вдруг заметил, как по склону вверх медленно движутся зыбкие тени. Боевики ползли, стараясь застать врасплох своих противников.