Идентификация Спрута

Калашников нарисовал внутри пятна второе, поменьше, и провел от него линии к ранее нарисованным кругам.

– Представим себе, что внутри цивилизации существует класс эрэсов, отличающийся от остальных одним-единственным свойством. Пусть каждый из этих эрэсов так или иначе осознает интересы своей цивилизации как целого, хотя бы на уровне условий ее существования. Предположим далее, что эти эрэсы обладают возможностями для целенаправленной деятельности исходя из своих представлений о таких интересах. Удастся ли им прийти к власти? Разумеется, нет! Законы социальной цивилизации суровы – любая группа, заботящаяся об интересах общества в целом, а не о защите своего статуса, неизбежно будет вытеснена другой, более прагматичной. Но стоит поставить вопрос иначе – а только ли через политическую власть могут преследоваться стратегические интересы? – как перед нами сразу же появляется Спрут!

– Вот так прямо и Спрут? – скептически хмыкнул Макаров.

– К сожалению, – развел руками Калашников, – ничего другого, кроме Спрута, в социальной цивилизации получиться не может. Проследим всю последовательность. Подмножество эрэсов понимает, что цивилизация катится в пропасть – скажем, дожигает последнюю нефть. Они пытаются прийти к власти и изменить официальную политику. Не получается – пришедшие к власти либо перерождаются, либо вытесняются менее сообразительными конкурентами. Тогда наши эрэсы организуют то, что я предлагаю назвать теневой системой. Они перенаправляют свою активность в области, где действие социальных законов ограничено – в экономику, в культуру, в науку – достигают в них больших успехов, чем эрэсы других классов, а затем самоорганизуются в неофициальную структуру, обладающую возможностью влиять на политику любого правительства.

– Масоны! – воскликнул Макаров.

– А также евреи и коммунисты, – кивнул Калашников. – Земная история вообще богата на теневые системы, да и сама технотронная революция, если помните, как раз из такой системы и выросла. Но такая удача цивилизациям выпадает крайне редко, один раз на миллион. В абсолютном большинстве случаев теневая система начинает эволюционировать точно так же, как и породившая ее цивилизация. По тем же беспощадным социальным законам. Единственное отличие между двумя системами – официальной властью и Спрутом – заключается в том, что у Спрута нет конкурентов. Никто не пытается отобрать у него насиженное кресло теневой власти. Никто даже не подозревает, что на деле его цивилизацией управляет Спрут! В результате Спрут может позволить себе роскошь, недоступную официальному правительству: он может вместо постоянной борьбы за власть проводить реальную политику, стремиться к какой-либо содержательной цели. Например, создать атомную бомбу или запустить процессы депопуляции во всепланетном масштабе. Казалось бы, найдено идеальное общественное устройство – туповатые политики рвут друг у друга формальную власть, а мудрые спрутья планируют долгосрочное развитие цивилизации. Увы; очень быстро выясняется, что мудрые спрутья плевать хотели на своих собратьев по разуму. Эрэсы, не принадлежащие к теневой системе, воспринимаются ими уже не как часть своей цивилизации, а как обыкновенный природный ресурс, наравне со звездным светом и планетой под ногами. Воспринимаются как чужие, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Да, в отличие от официального правительства теневая система имеет возможность действовать стратегически; но при этом она очень быстро начинает действовать в своих, а не в общецивилизационных интересах. А если такая система заводится в цивилизации, контролирующей ядро галактики, перед нами возникает уже не социальный, а космологический Спрут. Но об этом – на соседнем экране.

4.

Калашников подошел к столу, налил стакан кваса и выпил большими глотками. Тишина, установившаяся на веранде с самого начала выступления, начинала пугать. Я ведь еще ничего нового не сказал, думал Калашников. Почему они затаили дыхание?

Наверное, притворяются, решил Калашников. Чтобы меня не огорчать. Ладно, расскажу до конца, а там будь что будет.

– Цивилизация, которой посчастливилось возникнуть в центральных областях Галактики, – Калашников вывел на экран изображение Ядра и подсветил Тру-Хейвен, столицу и родительскую планету Ядерной Федерации, – получает в свое распоряжение уникальный источник энергии – Центральную Дыру. Мало того, что эта дыра превосходит по массе любую другую на несколько порядков, так еще и свободного вещества в ее окрестностях буквально девать некуда. Понятно, что дотянуться до Центральной Дыры и построить вокруг нее энергосистему способна лишь цивилизация с развитым Спрутом – это стратегическая задача, требующая согласованных усилий многих поколений эрэсов. Но что происходит, когда Центральная Дыра уже освоена? Когда у Спрута появляется неисчерпаемый источник энергии? Сделаем паузу, – Калашников подошел к столу, чтобы снова наполнить бокал. – Представим себя на месте Спрута. Тысячелетиями мы жили в мире ограниченных ресурсов, питались жалкой энергией звезд, побирались в блэхмовых облаках. И вдруг – все проблемы решены. Энергии столько, что ее просто невозможно потратить. Вопрос о счастье решен окончательным образом. Одержана победа над косной материей!

Калашников поднял бокал, будто произнес тост, и немедленно выпил.

– Положа руку на сердце, – сказал он, – что бы вы делали на месте Спрута? Вот вы, Леонид Петрович? – обратился он к Штерну. – У вас ведь тоже неограниченные ресурсы имеются? И чем вы последнее время занимаетесь?

– Играю в войну, – улыбнулся Штерн. – Видимо, я тоже немножко Спрут?

– Спрут в каждом из нас, – серьезно ответил Калашников. – Спрут – это высшее воплощение социальных законов, это неизбежный этап эволюции общества. Живи я не в Звездной России, а в Ядерной Федерации – я скорее всего разыскал бы тамошнего Спрута и пошел бы к нему в услужение.

– Тебя бы не приняли! – порадовал Калашникова Макаров.

– Возможно, – улыбнулся Калашников. – Но давайте закончим с космологией. Итак, получив в свое распоряжение неограниченный источник энергии, Спрут резко меняет направление своей активности. Он перестает бороться и начинает играть. Помимо поддержания своего статуса теневого правительства, Спрут начинает создавать «прекрасную Галактику» – разумеется, в своем понимании. Он организует ООП, строит Галактическое Метро, способствует расцвету наук и искусств, а также устраивает локальные войны, содержит террористические организации и преступные синдикаты, периодически устраивает массовые убийства и постоянно ищет какие-либо новые виды деятельности, чтобы с большим удовольствием проводить свою вечную и беззаботную жизнь. При этом у Спрута не возникает и тени сомнения, что жизнь его действительно будет вечной – фундаментальные науки, решившие наконец проблемы бессмертия и всемогущества, лишаются приоритетного финансирования, мозги перетекают в гуманитарные и прикладные отрасли, и никто не в состоянии предвидеть последствий усиленного кормления Центральной Дыры. А последствия эти, как известно, наступают вовсе не от общего количества массы, скормленной Центральной Дыре, а при определенном уровне падающего потока. Поскольку потребности Спрута растут по экспоненте, уровень этот достигается очень быстро. По крайней мере, наш местный Спрут благополучно достиг его восемь лет назад.

Калашников допил квас, поставил бокал на стол и поклонился.

– У меня все, – сказал он. – Вопросы?

– Как назовем? – спросил Гринберг, покосившись на Майера. – Законом Калашникова?

– Тут проблема, – ответил тот. – У нас уже есть классификация Калашникова, причем другого Калашникова. Так вот, кого из них считать Калашниковым-старшим, а кого – младшим? Как вы думаете, Семен Петрович?

– Ты на него посмотри, – пробасил Лапин. – Ни бороды, ни усов! Какой же он старший?!

– Тогда – закон Калашникова-младшего, – сказал Сид Майер. – Спасибо за приглашение, Семен Петрович! Честное слово, знал бы, что вы так завтракаете – ни одного дня не пропускал бы.