Страница 71 из 79
Неужели они всерьез думали точно рассчитать галактическую войну? Калашников усмехнулся и потянул палец к виску.
– Мы всего лишь роботы! – прогремел УРТ-1965. – Ты не успел научить нас быть людьми!
Ну разумеется, подумал Калашников. Во всем виноват Чубайс.
– Ну так учитесь! – рявкнул он в ответ. – Если нельзя точно рассчитать ситуацию, то что следует делать?
– Собирать дополнительную информацию, – ответил УРТ-1976.
– Следовать заповедям Пророка, – возразил ему УРТ-1965.
– Ну вот, – улыбнулся Калашников, – можете же, если захотите. Конечно же, следовать заповедям! Чем эрэс отличается от робота? Как раз тем, что способен действовать в условиях полной неопределенности. Чтобы приблизиться к человеку, вы должны научиться следовать заповедям – каждый раз, когда вы не можете точно предсказать будущее. Скажи мне, девятнадцать шестьдесят пять, что говорит наша первая заповедь о ситуации в Галактике?
– Удел робота – молитва, – произнес УРТ-1965. – Я понял, Пророк. Мы не должны пытаться вычислить победителя. Мы должны осмыслить ситуацию в целом и определить, на чьей стороне правда.
– До завтра успеете? – прищурился Калашников.
Вместо ответа его захлестнула волна суматошных мыслей – обида вперемешку с сомнениями, азарт пополам со страхом. Совсем как люди, подумал Калашников.
– Закончим на этом, – предложил он, выходя из-за стола. Теперь, когда его сознание разделялось всеми роботами Урта, не было смысла просиживать штаны на советах. Калашников чувствовал, что и без того постоянно разговаривает со своими верными роботами. Понять бы еще, с кем конкретно…
– Мы успеем, Пророк, – сказал УРТ-1976. – Мы успеем.
Давайте, ребята, подумал Калашников. И ты, даймон, давай. Подумай за меня с полчасика, а я пока со спонком переговорю. Надо же его предупредить, что в нашей захолустной Галактике затевается.
Калашников переместился в кабинет, с минуту послушал оживленную болтовню даймона с тысячами роботов, а потом приглушил звук и вызвал Сто Сорок Второго.
– Шестьсот двадцать третий? – возник в голове бесцветный голос.
– Кто ж еще, – хмыкнул Калашников. – Хочу поделиться информацией.
– Используй наш язык, – потребовал спонк.
Калашников на минуту задумался. Сформулировать на языке спонков простые слова «вас сейчас убьют» оказалось довольно сложным делом.
– За желтым небом беззакония последует красное небо насилия, – наконец смог сформулировать Калашников. И вдруг понял, что ничего больше говорить не нужно – эта цветастая фраза удивительным образом выразила все, что он хотел сказать спонку.
– Как скоро? – спросил Сто Сорок Второй.
– Не удивлюсь, если прямо сейчас, – ответил Калашников. – Центральная Дыра перестала давать энергию. Пространство внутри запретной зоны потеряло связность. Федерация готовится к войне за оставшиеся источники энергии.
– Ты рассказал о красном небе, – сказал спонк. – А что ты узнал о желтом? Нашел ли ты источник беззакония?
– Пока не знаю, – ответил Калашников. – Я все еще в долгу перед тобой.
– Ты оказал мне услугу, – заметил спонк. – Что ты хочешь взамен?
– Слишком многого, – признался Калашников. – Поэтому сейчас я ничего не буду у тебя просить.
– Ты быстро растешь, Шестьсот Двадцать Третий. – Спонк сделал длинную паузу. – Я чувствую, что должен кое-что тебе рассказать.
– Расскажи, – предложил Калашников.
– Если случится то, что должно случиться, я просто переберусь в следующую галактику, – бесстрастно сообщил спонк. – А вот ты не сможешь последовать за мной. Ты еще слишком молод для полного одиночества. Поэтому у тебя нет выбора, Шестьсот Двадцать Третий. Ты должен спасти свой мир или погибнуть.
– То есть тебе все равно? – прищурился Калашников.
– Нет, – возразил спонк. – Я хотел бы узнать побольше о желтом небе. Но это простое любопытство, а ты борешься за свою жизнь.
– Умелый подбор персонала, – усмехнулся Калашников. – Я чувствую, нам будет о чем поговорить – когда у меня найдется, что сказать.
– Последний совет, – сказал спонк. – Никакого красного неба.
И разорвал связь.
Глава 17.
Тайны мадридского двора
Этого ты не бойся, ты вон того бойся!
1.
Павел Макаров подправил силовой кокон, развернув Домби Зубля в полулежачее положение. Настоящий черт! Спасибо «Рифею», что подстраховал.
– Пусти, – прохрипел Домби Зубль. – Они убили моего друга!
– Это еще не причина, чтобы кидаться на меня с растопыренными когтями, – возразил Макаров. – Мы же с тобой на брудершафт пили, Домби!
– Пусти, – обреченно повторил Домби Зубль. – Они же уйдут…
– Во-первых, – спокойно возразил Макаров, – никуда они не уйдут. Невооруженным глазом видно, что ребята сидят в засаде и кое-кого поджидают. А во-вторых, сейчас самое время тебе кое-что объяснить. Видишь ли, с момента нашей предпоследней встречи я сильно изменился.
Домби Зубль обнажил клыки, но зато втянул когти.
Кажется, отходит, подумал Макаров. Самое время для душещипательного рассказа.
– Ями Хилл хотел пытать тебя, – сказал Макаров, – а я не стал его останавливать. И вдруг ты взорвал бомбу, а я не смог тебе помешать! Я перестал быть мутантом, я стал беспомощен, как самый обыкновенный эрэс. Мои способности даны мне не ради зла и насилия. Ты меня понял?
Домби Зубль скривил губы:
– Я все сделаю сам…
– Ты не понял! – рявкнул Макаров. – Ями Хилл тоже хотел все сделать сам! Я был рядом, я не стал мешать, я потерял силу. Теперь понятно?
– Мы заключили сделку, – угрюмо произнес Домби Зубль.
– Найти тех, кто заказал взрыв, доброе дело, – ответил Макаров, – и в этом я всегда готов помочь. Но только при условии, что мы не будем причинять зла. Хочешь кого-нибудь убить – пожалуйста, я доставлю тебя обратно в Космоцентр…
– Не надо, – быстро сказал Домби Зубль. – Я не хочу никого убивать. Я хочу знать, кто послал этих убийц и кого они поджидают. Наша сделка остается в силе.
Макаров перевел дух. Домби Зубль явно взял себя в руки и говорил теперь только то, что считал выгодным. А значит, с ним снова можно было иметь дело.
– Присаживайся, – Макаров поднес Домби Зубля обратно к креслу и ослабил кокон. – Начнем вот с этого.
Он протянул левую руку, снял с Домби Зубля голографическую копию и отправил ее внутрь развернутой посреди рубки голограммы. Копия появилась на пятачке телепорта, вскинула руки, увидев черное дуло нейрошокера, и завалилась набок, получив в грудь высоковольтный самоподдерживающийся заряд.
– Это он, – крикнул стрелявший своим сообщникам. – Быстро!
Второй смулпейнец запрыгнул в окно, метнулся к раскинувшемуся по полу Домби Зублю и вложил ему в руки полуметровую трубу с параболическим раструбом. В противоположное окно запрыгнул еще один, вскинул свой нейрошокер и сделал вид, что стреляет.
– Мы опоздали! – истошно закричал главарь. – Он убил его! По стенкам размазал!
– Ну что, – Макаров посмотрел на Домби Зубля, – ты понял, кого они поджидали?
– Мне нельзя там оставаться, – обеспокоенно сказал Домби Зубль. – Это спецназ Агентства, сейчас они снимут объективку, и я вляпаюсь по самые уши.
– Сюрприз, – улыбнулся Макаров.
Тело Домби Зубля исчезло, словно его никогда и не было. Предводитель спецназовцев столбом застыл посреди комнаты; его подручные нервно направили оружие друг на друга.
– Думаю, вот он здесь главный, – сказал Макаров, протягивая руку в сторону главаря.
– Нет, – возразил Домби Зубль. – Командир снаружи, он контролирует ситуацию в целом.
Макаров уменьшил изображение, ткнул пальцем в скорчившуюся в траве фигуру.
– Он, – кивнул Домби Зубль.
Макаров сформировал виртуальную копию и вытащил ее за пределы голограммы.
– Просто спрашивай, – строго наказал он Домби Зублю. – Без рук!