Крылья Урагана

Король сказал каждому из них пару слов, сэру Бэбу – чуть больше. Затем остановился перед Хэлом и некоторое время молча рассматривал его с головы до ног. Хэл изо всех сил попытался не выказывать волнения.

– Сержант Кэйлис, – сказал наконец король. – Это вторая медаль, которую я вручаю вам за три месяца, и первая, которую я вручаю лично.

– Так точно, ваше величество.

Азир взял из рук конюшего коробочку, открыл ее и повесил на шею Хэлу медальон на цепи.

– Я рад отметить вашу отвагу, не только в небе над Черным островом, но и в других местах тоже. Вы ведь служили с первого дня войны, – продолжил Азир. – И действовали всегда храбро, хотя без должного признания, в силу как обстоятельств, так и зависти. К счастью для вашей зарождающейся славы, вы у нас один из самых любимых персонажей сказителей.

Хэл, чье волнение уже достигло предела, кивнул:

– Так точно, сэр... то есть ваше величество. Азир улыбнулся.

– Не тушуйся, сынок. Не забывай, я тоже человек. Даже в сортир иногда хожу, точно так же, как и ты.

Хэл так и не нашелся что ответить на это заявление. Король кивнул и пошел вдоль шеренги дальше. Фаррен, стоявший рядом с ним, вполголоса произнес:

– Что это тебе за медаль такую дали? Хэл промолчал.

Король вернулся к своему трону, но остался стоять.

– Я хочу вручить еще две награды. Сэр Бэб Кантабри, выйдите вперед.

Кантабри подчинился.

– Нарекаю вас лордом Кантабри Черного острова и объявляю, что этот титул перейдет к вашему наследнику и наследнику вашего наследника, чтобы память о вашей отваге не стерлась в памяти людской до скончания веков. Кроме того, я намерен наградить вас также землями и правами, что мы обсудим чуть позже. Преклоните колени, сэр.

Кантабри повиновался, и король Азир, взяв из рук лорда небольшой церемониальный меч, коснулся им его плеч и головы.

– Встаньте, лорд Кантабри.

Король обнял его, и сэр Бэб, отсалютовав, вернулся в шеренгу. Хэл с удивлением заметил слезы, блестевшие на щеках этого сурового вояки.

– Сегодня состоится еще одно награждение, – продолжил король. – Я собирался сделать это раньше, но хотел сначала увидеть героя собственными глазами. Это не обычная честь, и этот человек удостоился ее не только за свою беспримерную отвагу. Он – один из пионеров наших драконьих частей, которых, как я слышал, до этой прискорбной войны некоторые называли покорителями драконов. Если кто-то и заслуживает этого титула больше, чем он, то я такого человека не знаю. В его лице я также выражаю свою признательность всем, кто сражался под гнетом подчас неразумных традиций армии мирного времени, когда, похоже, некоторые не вполне понимают, что времена изменились и что мы ведем самую жестокую и кровопролитную войну во всей нашей истории. Все эти мужчины и женщины боролись, иногда безуспешно, чтобы создать новую армию. И я, в том числе и как верховный главнокомандующий, сознаю, что если что-то и делалось определенным образом десятки лет или даже целые столетия, то это еще не повод думать, будто ничего лучшего не существует. Зачастую бывает совершенно необходимо – и я требую, чтобы все мы начали понимать это, – серьезно задуматься над тем, как мы воюем, и рассмотреть другие способы ведения военных действий, вместо того чтобы цепляться за давно умершее прошлое.

Голос короля стал еще более торжественным.

– Сержант Хэл Кэйлис, выйдите вперед.

Хэл разинул от изумления рот да так и остался стоять, пока Сэслик не пнула его в лодыжку.

– Давай же, балда!

Хэл повиновался, сложившись чуть ли не пополам перед королевской особой, как того требовал армейский устав. Представив, как по-дурацки это смотрится, должно быть, со стороны, он чуть не споткнулся и покраснел, когда услышал донесшиеся из рядов знати смешки.

Но удержался на ногах и отсалютовал королю.

– Преклоните колени, сэр.

Хэл подчинился, ощутив тройное прикосновение меча, и вместе с этими легкими прикосновениями на него обрушилась вся тяжесть ответственности, которую несли эти символы.

– Встаньте, сэр Хэл Кэйлис, – сказал король. Хэл поднялся, отсалютовал улыбающемуся королю и вернулся в свою шеренгу, причем никогда впоследствии не мог вспомнить как.

– Не просто какая-нибудь вшивая медалишка, – как мальчишка радовался Фаррен Мария. – Теперь-то мне точно ничего не придется тырить, чтобы показать матушке. Да еще и увольнительная на целую неделю! Может, я и вовсе не вернусь обратно. И что ты тогда будешь делать, сэр Хэл?

– Выслежу тебя в том теплом углу, где ты будешь прятаться, и отволоку обратно на войну. И можешь сколько угодно вопить и брыкаться.

– Нет, ни один уважающий себя рыцарь не станет пятнать свое рыцарское достоинство таким поведением, – жалобным голосом сказал Фаррен. – Кстати, как ты сам собираешься провести эту неделю?

Хэл спустился с небес на землю, осознав, что ему некуда идти. Другой семьи, кроме как в Каэрли, у него не было, а туда его совершенно не тянуло.

– Будь я проклят, если знаю, – сказал Хэл. – Благодарение богам, нам заплатили, так что я могу раскошелиться на гостиницу.

– Успеешь еще пожить в гостиницах, – сказал сэр Лоурен. – Ты всегда можешь погостить у меня. У меня нет сестры, за которой ты мог бы приволокнуться, так что ты, Сэслик, можешь быть спокойна. Хотя мой старый замок каменный и мрачный, тебе там всегда хватит места.

– А если ты не хочешь слоняться по какому-то замшелому замку, – вставил Фаррен, – у одного из моих многочисленных дядюшек есть отличный чердак, который очень давно пустует.

Хэл взглянул на Сэслик.

– Я собираюсь навестить своих, – сказала Сэслик. – Не знаю, по вкусу ли тебе постоянно толкущиеся вокруг драконы и подозрительные отцы, пусть даже и хранители королевских зверинцев, но место там для тебя найдется.

– О жилище для сэра Хэла уже позаботились, – раздался голос, и все трое обернулись, увидев сказителя Тома Лоуэсса. – Я заявляю свои права на этого человека, хотя, разумеется, он свободен навещать любого из вас.

– Мой особняк всего в десяти минутах езды от зверинца, сержант Дайнапур, – продолжал Лоуэсс. – А я по ночам не слишком-то подозрителен.

– Э-э-гм, – только и ответил Хэл.

– Сэр Хэл, вас никто не спрашивает. Вам приказывают, – твердо заявил Лоуэсс, крепко ухватив его под локоть. – А теперь идемте со мной.

Все четверо принялись поспешно царапать свои адреса и пояснять друг другу, как до них добраться, затем разошлись.

– А теперь, юноша, настала пора расплаты, – сказал Лоуэсс.

– За что?

– За ваше рыцарство.

– Э-э?

– Я попросил бы немного уважения, сэр, – сказал Лоуэсс. – Кто, по-вашему, горбатился дни и ночи напролет, чтобы ваше имя было на устах у всех и каждого, чтобы даже при дворе только и разговаривали, что о вашей отваге?

– О... Вы хотите сказать... – Хэлу вспомнились слова короля.

– Я хочу сказать, что продвигал вас так, как будто нахожусь у вас на жалованье.

– Зачем? – Хэлом внезапно овладела подозрительность.

Лоуэсс развел руками, мягко улыбнувшись.

– Зачем? А что еще остается делать сказителю, можно сказать – голосу нации, как не помогать хорошим людям? Тем более если они этого заслужили?

Хэл бросил на него настороженный взгляд.

– Не уверен, что правильно вас понимаю.

– А вам и не надо, – весело сказал Лоуэсс. – Можете считать это эксцентричным хобби эксцентричного человека. А теперь идемте, а не то мы опоздаем к обеду. Некоторые придворные дамы весьма прозрачно мне намекнули, что я навсегда лишусь их милостей, если не предоставлю им возможности познакомиться с вами.

Особняк Тома Лоуэсса был обустроен с явным намерением рассказать его посетителям о бесчисленных странствиях Лоуэсса по неведомым странам и о его замечательных друзьях, как цивилизованных, так и диких, которых он в этих странствиях приобрел.