Крылья Урагана

Послышался смех.

– Значит, открываем карты, – сказал Скэйр.

До Хэла донесся стук карт о деревянную столешницу. Кто-то ахнул.

– Говорят, удача любит тех, кто рискует, – сказал Скэйр. – Кто мог ожидать, что ваша последняя ставка окажется поистине золотой.

– Я – пас, – сказал Ясин.

– Я тоже, – подхватил другой голос, по всей видимости, – рочийского управляющего.

На миг стало тихо.

– У меня нет ничего, кроме моего честного имени, – сказал Афельни. – Полагаю, вы примете мою расписку?

– Боюсь, что нет, – отозвался Скэйр. – Не принимайте этого на свой счет, но тем, кто не из Бедаризи... В общем...

– Ладно, – сказал Афельни. – Вот. Дайте мне бумагу и ручку.

Послышалось царапанье пера по бумаге.

– Полагаю, эта купчая на мое представление позволит мне продолжить игру?

– Ки Афельни, – сказал Ясин. – Вы уверены, что действительно хотите это сделать?

– Он не ребенок, – сказал Скэйр. – Хотя обычно так не делается, я приму эту ставку. Карты, пожалуйста.

Хэл вскочил на ноги. Во рту у него пересохло от панического страха. Афельни – по крайней мере, насколько ему было известно – никогда не заходил в своем безумии так далеко.

Он взбежал по ступенькам, но стук карт по дереву прозвучал как приговор.

– Пожалуйста вам, – сказал Скэйр. Послышался стон, который мог издать лишь Афельни.

– Значит, теперь я владелец летающей ящерицы и нескольких фургонов, – заключил Скэйр с торжеством в голосе.

– И что же вы станете с ними делать? – осведомился Ясин.

– Разрази меня гром, если я это знаю. А вы хотели бы приобрести этого зверя?

– Боюсь, что нет, – покачал головой управляющий Ясина.

– Что же мне теперь сделать? Пожалуй, посажу его в своем парке в клетку, пусть ребятишки подивятся. Или привяжу на длинную веревку, чтобы стража попрактиковалась в стрельбе из лука.

– Вы не можете... – ахнул Афельни.

– О, еще как могу, – возразил Скэйр. – Я пришлю своих солдат за зверем и остальным вашим скарбом завтра с утра. Я не такой уж бессердечный, поэтому даю вам и вашим людям времени до завтра, чтобы собрать свои личные вещи. А вы в качестве ответной любезности дадите моему главному конюху несколько советов, как содержать и кормить драконов. А?

Кресло проскрежетало по деревянному полу, и из фургона показался Афельни. Как слепой, он сошел по ступеням вниз. Увидев Хэла, Афельни отвел взгляд.

Хэл, разрывающийся между побуждением от души врезать ему и желанием выпустить кишки этому проклятому Скэйру, в растерянности пошел за ним.

Они добрались до пятачка расчищенной земли, совсем крошечного, прямо за городской стеной, где расположились их оборудование и скарб, прежде чем Афельни смог взглянуть в лицо Хэлу, плетущемуся за ним по городу с лошадью в поводу.

– Мне... мне очень жаль. Просто когда я вижу карты... и серебро... я совершенно не могу сдерживаться, и... Прости.

В голове у Хэла вихрем пронеслись все слова, которые он собирался высказать и которые, пожалуй, и вправду стоило высказать, но его охватила жалость. Хэл покачал головой.

– Что сделано – то сделано.

Он позвал Гаэту, двух других возчиков и их единственного зазывалу и рассказал им, что произошло.

– И что нам теперь делать? – уныло спросил один из возчиков.

Хэл взглянул на Афельни, но тот ничего не сказал.

На Кэйлиса что-то нашло. Если никто не может взять на себя ответственность, значит, придется ему. Он порылся в кармане штанов, вытащил оттуда кошель. Ему удалось накопить двенадцать золотых и еще немного серебра. Он дал двум возчикам и зазывале по золотой монете.

– Соберите свои пожитки и уходите. Можете увести лошадей, если хотите, но тогда делайте это до ночи.

– И куда нам идти? – жалобно спросил возчик. Хэл покачал головой.

– Будь я проклят, если знаю. Мы с Гаэтой отправимся в Паэстум, попытаемся наняться куда-нибудь на работу и переправиться через пролив обратно домой. Наверное.

– А с ним что будет? – другой возчик ткнул локтем в направлении Афельни, который стоял, понурившись, с таким видом, как будто его жизнь закончилась.

Прежде чем Хэл смог что-либо ответить, их пятачок окружил десяток солдат.

Увидев их, Афельни прокричал что-то такое, чего Хэл так и не разобрал, и помчался к фургону, к которому была привязана Красотка.

– Эй ты! – заорал один из солдат.

– Это его дракон! – крикнул в ответ Хэл.

– Да ничего подобного! Теперь он принадлежит лорду Скэйру, а мы здесь затем, чтобы убедиться, что все будет честь по чести.

– Так оно и будет, – сказал Хэл, бросившись к солдатам, потому что внезапно сообразил, что затеял Афельни.

– Это уж как пить дать, – проворчал солдат. – Эй! Старик! Ну-ка прочь от этого чудища!

– Он сейчас натравит своего зверя на нас, – предостерег другой солдат.

– А вот уж черта с два! – отрезал первый. – Луки на изготовку! Стрелять по моей команде!

Афельни уже отвязал Красотку, и она расправила крылья, трепещущие в предвкушении полета.

– Эй ты, стой! – крикнул солдат. Его пальцы привычно выдернули из поясного колчана стрелу, натянули тетиву и подняли лук.

Хэл кинулся на него, сбил с ног, свалился сам и уже собрался было вскочить, как вдруг обнаружил, что второй солдат упирается острием меча ему в горло.

– Не двигайся! – приказал он, и Хэл счел за лучшее подчиниться.

– Давай, Красотка, – крикнул Афельни, забравшись на спину зверя.

Крылья Красотки снова заходили ходуном, и она оторвалась от земли, набирая высоту.

Солдат выхватил из колчана другую стрелу и прицелился. Запела тетива.

Афельни вскрикнул от боли, и Хэл увидел, что у него из бока торчит стрела.

Но ему как-то удалось спрятаться за костяной панцирь, а Красотка только сильнее забила крыльями.

Туча стрел полетела вверх, но дракон уже был высоко в воздухе, четко вырисовываясь на фоне неба. Он летел на север, к Паэстуму, к Дирейну. К дому.

Гаэта и Хэл шагали вдвоем по той самой дороге на Паэстум, над которой Афельни совсем недавно промчался по воздуху. Они останавливались в каждой деревушке, расспрашивали каждого встречного.

Лишь один человек – а вид у него был не слишком заслуживающий доверия – сказал, что несколько дней назад видел в воздухе зеленого дракона. Но всадника на нем не было.

Никто не упомянул и о том, что видел где-нибудь на дороге мертвое тело с раной от стрелы.

Через две недели, дойдя уже почти до того, чтобы начать побираться, они вошли в Паэстум.

Там были и другие всадники. Но никто из них ничего не слыхал ни об Афельни, ни о Красотке.

На закате Хэл отправился на утесы на краю города и долго стоял там, глядя на пролив.

Хэл очень переживал за Афельни, желая от всей души, чтобы ему с Красоткой удалось преодолеть пролив и добраться до родины Афельни – если она вообще у него была.

Внезапно Хэл осознал, что за два года, что он был знаком с покорителем драконов, тот ни разу не упоминал ни о доме, ни о семье.

Все, что у него было, все, чем он жил, были драконы. «Возможно, – подумал он с грустью, – Красотка унесла его в страну, о которой Афельни мечтал, в страну невиданных, сильных и свирепых драконов, в ту страну, что лежала далеко за Черным островом и за границами людских знаний».

Хэл Кэйлис отправился обратно в Паэстум. Теперь у него начиналась новая жизнь – жизнь, о которой он не имел никакого представления и даже не мечтал.

5

– Эй ты! – позвал его стражник с копьем и полущитом. – Ты, ты!

Хэл сделал вид, будто не понимает, что обращаются к нему. Солдат крикнул снова, на этот раз указав прямо на Кэйлиса.

Хэл состроил простодушную мину – ему, голодному и оборванному, сделать это было нелегко – и вразвалочку зашагал по дорожке.

– Специальный отряд городской стражи, – важно объявил солдат. – Ты кто такой?

– Хэл Кэйлис.