Корсар

Они найдут или захватят корабли, может быть, даже у проклятых работорговцев в городе в устье реки, и отправятся домой на Сарос.

Люди начали шутить, обсуждать, как поступят с золотом, которое каждый нес в своем заплечном мешке.

На пятый день похода разведчики сообщили, что за ними наблюдают вооруженные мушкетами люди.

24

Пока Гарет добирался до начала колонны, наблюдатели исчезли. Гарет приказал возобновить движение, выставив дозоры по флангам, насколько позволяли густые джунгли. Он остался в голове колонны вместе с Лабалой и Исетом.

За ними наблюдали весь день. Никто в них не стрелял, не предпринимал каких-либо враждебных действий, и Гарет приказал своим людям не стрелять.

Вечером, пока не стемнело, чтобы не стать легкими мишенями на фоне костров, они выставили двойной караул и приготовили ужин из сушеного мяса и того, что удалось собрать во время марша, – диких фруктов и овощей, которые повара посчитали съедобными.

Почти никто не разговаривал, все держали оружие наготове. Гарет чувствовал, как напряжены собравшиеся вокруг него офицеры.

– Вдруг они сильно удивят нас и окажутся друзьями, – высказала предположение Косира. – Не могут же в этих проклятых богами джунглях жить одни враги.

– Думаю, – цинично заметил Н'б'ри, – всех порядочных людей на Каши сожрали много поколений назад. – Он встал и потянулся. – Пойду посплю, пока не началась стрельба.

Вдруг из зарослей вышли четыре человека, которым каким-то образом удалось обойти часовых. Оружия у них не было, за исключением ножей на ремнях. Одеты они были в богато украшенные кожаные куртки и штаны до колен.

Мгновенно две дюжины мушкетов были взведены и направлены на них.

Люди остановились, и пираты немного успокоились.

Один из незнакомцев очень медленно вышел вперед.

– Я – Риет, – сказал он на языке, который показался Гарету знакомым, и указал на Н'б'ри. —Мне кажется, ты – тот человек, что вернул меняна родину. Ты помнишь меня?

Н'б'ри с трудом пришел в себя. – Нет…

– Я так и думал, – сказал Риет. – Но это были твои корабли… твои и некоторых других людей здесь, которые вырвали меня из цепей людей, называющих себя линиятами.

Фролн вышел вперед.

– Да, – сказал Риет. – Ты тоже был там.

– Будь я проклят, – пробормотал один из пиратов. – Доброта иногда вознаграждается. А я готов был продать этих ублюдков за горсть золота.

– Заткнись,—прошипел кто-то.

– Как оказались вы, странники морей, в наших джунглях? – спросил Риет, явно не понимавший саросианского языка.

– Мы выступили против работорговцев с известного вам острова, – сказал Гарет. – Мы захватили один из их городов к западу отсюда и ждали подхода их флота с сокровищами.

– Мы слышали рассказы о великой битве, —сказал Риет. – Но это были не более чем рассказы у костра, без подробностей. – Он огляделся. – Полагаю, вы потерпели поражение и лишились своих кораблей.

– Мы вынуждены были оставить город и корабли, – признался Гарет, – и убегать от преследования линиятов через джунгли и степи. Мы повернули на север, когда решили, что оторвались от погони, чтобы пройти по этой реке и найти корабли, на которых могли бы вернуться на родину.

– Вы хотели захватить город работорговцев, который они называют Киммаром. Вам не откажешь в храбрости.

– Иногда отчаявшихся людей можно назвать храбрыми.

– Здесь вы в безопасности, – сказал Риет, —по крайней мере, пока находитесь с нами. Разведчики сообщили о странных людях в джунглях несколько дней назад, и я решил отправиться сюда в надежде уничтожить работорговцев, которые, ослепленные жаждой золота, посмели так далеко зайти на территорию противника. Благодаря моему горькому опыту общения с этими низкими тварями, я стал кем-то вроде военного лидера своего народа, хотя даже мысль о войне глубоко противна всем нам.

Мы устроим грандиозный пир. Слишком многие из нас были рабами и уже потеряли надежду увидеть милые сердцу джунгли, пока вы не освободили нас, ничего не попросив взамен, даже серебра или золота, которое мы обрабатываем ради развлечения и от которого сходят с ума работорговцы.

Фролн, услышав слово “золото”, невольно облизал губы.

– Да, – продолжил Риет, – кроме того, мы окажем вам посильную помощь в путешествии вниз по реке, но сначала, как я уже говорил, пир и развлечения.

Город, вернее вполне приличный поселок жителей на двести, находился на притоке, который разливался перед впадением в Мозаффар. Жившие здесь кашианцы, называвшие себя Са'ибами, обрабатывали плодородные земли рядом с поселком и разводили рыбу в прудах. Охота была не более чем развлечением, и Гарет предполагал, что Са'ибы несколько высокомерно относятся к тем, кто еще не понял, что земледелие является более стабильным источником дохода, чем погоня за оленем по кустам или стрельба по обезьянам из рогаток или луков.

Праздник, как сказал Риет, состоится не тотчас, а через три дня. Два дня предполагалось отвести для отдыха и восстановления сил.

Пиратам предоставили отдельную территорию, снабдили едой и напитками. Некоторые пираты начали поговаривать, что неплохо было бы поискать женщин, но с наступлением темноты тишину в хижинах нарушал только храп.

Гарет полночи просидел рядом со спящей Косирой. Он не мог заснуть, напряженно вслушивался в тишину, в любую секунду ожидая нападения. Потом он понял, что слишком взволнован, чтобы заснуть, и решил полежать с закрытыми глазами.

Проснулся он только днем и почувствовал себя так, как не чувствовал уже много месяцев. Напряжение куда-то исчезло.

– Иди вымой свое грязное тело, – посоветовала Косира. – Все сделали это еще несколько часов назад.

Он так и поступил.

Грязная одежда пиратов была свалена в кучи и сожжена. Им принесли другую одежду, похожую на ту, что носил Риет, – изящные куртки и штаны, сшитые из шкур разных животных и богато украшенные. У пиратов порвались и потрескались даже ремни, и скорняки Риета немедленно принялись изготавливать новые.

Большая часть мужчин отправилась на реку купаться, но нашлись и те, которые заявили, что им нравится собственный запах. Пираты вернулись с реки, заливаясь смехом, – женщины Са'ибов с любопытством наблюдали за ними, делая недвусмысленные замечания, которые были понятны даже тем, кого Лабала не обучил языку.

Этот день тоже прошел быстро, хотя несколько особенно стойких пиратов – Техиди, Фролн и другие – долго сидели у костра, попивая пальмовое пиво и о чем-то тихо разговаривая.

Следующий день был совершенно иным.

Гарет начал подумывать, что Са'ибы были чрезвычайно скрытными людьми, потому что общались пираты только с Риетом и людьми, приносившими еду и напитки.

Теперь ему предстояло убедиться в обратном.

Ворота распахнулись, и в них хлынула толпа. Казалось, все жители поселка пришли посмотреть на белокожих чужестранцев и подарить им подарки.

Постоянно подносили разные блюда, от сластей до огромных, пойманных в реке рыб, приправленных жгучим перцем.

Напитки лились рекой. Некоторые предпочитали пальмовое пиво, другие – вино из фруктов, подавали даже бренди, потому что Са'ибы освоили искусство перегонки.

Были и другие удовольствия.

Грубоватый матрос Кулдья, едва держась на ногах, подошел к Гарету и со слезами на глазах объявил, что собирается прожить здесь остаток жизни, и плевать он хотел на пиратство.

– Женщины не хотят брать деньги, даже подарки им не нужны, – сказал он. – Я не видел такого ни в одном порту, а побывал я во многих, даже в Тикао нужно за все так или иначе платить.

Он икнул, увидел достаточно невзрачную, но улыбающуюся женщину, которая ему подмигнула, и пошел за ней нетвердыми шагами.

– Бедняга, – сказала Косира.

– Одна из самых неприятных особенностей жизни моряка, – заметил Гарет. – Ты сходишь на берег, и в твоем распоряжении всего несколько часов. Мы хвастаемся своей независимостью, но расплачиваемся за нее тем, что у нас нет дома, кроме койки, нет еды, кроме как в портовой забегаловке, нет любви, кроме…