Королевства Ночи

Хебрус решил не возвращаться в Ориссу, а остаться в Ирайе, поскольку жизнь там оказалась ему более по вкусу, и спустя несколько лет я сделал его своим доверенным лицом в королевстве. Он так и не вернулся в родной город, процветая в Ирайе, по мере старения окружая себя все более юными и все более красивыми молодыми людьми. Именно на него я рассчитывал в получении разрешения на продвижение нашей экспедиции дальше на восток и на описание правдивой картины, сложившейся в Ирайе за те годы, что я не был здесь. Разумеется, он регулярно отправлял мне донесения, однако же все они проходили придворную цензуру, оставшуюся напоминанием о тех днях, когда великое королевство скрывалось от всех подобно черепахе, прячущейся в панцирь.

Как я уже упомянул, поначалу плавание вверх по реке проходило как обычно. Хотя мне и показалось, что изумрудная наблюдательная башня в устье реки немного дольше мигала своими огнями, чем мне помнилось. Да и боевые птицы, вооруженные шпорами и смертоносными клювами, замаскированными в ярком оперении, сопровождали нас чуть дольше, чем полагалось. Но в те минуты я не обратил на это внимания.

Зато я отметил увеличение числа патрульных судов на реке. Вакаан всегда тщательно заботился об охране своих границ, однако же раньше сталь скрывалась в бархате перчатки. Но не теперь. В течение первого часа нашего плавания вверх по реке я насчитал с десяток сторожевых судов. Да к тому же они и не собирались маскироваться под рыбачьи или прогулочные суда. Это были небольшие суденышки с ветряными пропеллерами, способные ходить по мелководью, каждое не более тридцати футов в длину. На открытых палубах над центральным отсеком, расположенным между носом и кормой, поднимался купол. Сделанный из кованого металла, он служил прикрытием отнюдь не от брызг, а от стрел и копий.

Я спросил мнение Квотерволза.

– Похоже на плоскодонки, которые удобно использовать для высадки морского десанта и быстрой оккупации страны. С такими судами можно также охранять реки.

Десантные войска? В Вакаане?

Странными были и люди, составляющие экипажи этих судов. Управлялись корабли какими-то нечесаными оборванцами, скорее походившими на рабов или даже уголовников. Похоже, на каждом судне находились только два или три таких моряка, зато на каждом борту располагалось по десятку солдат, одетых в обмундирование, которого я раньше не видел: черные бриджи в обтяжку и туники, кроваво-красные панцири и такого же цвета шлемы.

Я поинтересовался у Джанелы, но и она ничего не знала – когда она покидала Вакаан, таких войск она здесь не видела.

Одно из этих патрульных судов с вымпелом на флагштоке, указывающим, что скорее всего это флагманский корабль, приблизилось к «Ибису» и потребовало остановиться. Офицер решительным тоном заявил, что пришлет к нам на борт своего человека для проверки. Келе посмотрела на меня, я пожал плечами – все это было в новинку, но проблемы делать не стоило.

Человек, одетый в черно-красное обмундирование, с небольшим ранцем на спине, ловко прыгнул с носа патрульного судна, ухватился за наш леер, не обращая внимания на протянутые ему на помощь руки, перелез на палубу и подошел к нам.

У этого человека, с суровым выражением лица, вдоль шеи тянулся зарубцевавшийся шрам. Сабельный пояс, ножны кинжала и сабли были потертыми. Он поприветствовал нас, обращаясь по именам, что было неудивительно, ибо маги Вакаана за те несколько дней, что мы провели в плавании по морю, спокойно нас опознали. Когда он обращался к Джанеле, лицо его, казалось, приняло особенно хмурое выражение, впрочем, мгновенно исчезнувшее. Он сообщил, что его зовут Рапили и что он будет сопровождать нас до Ирайи.

– Сопровождать? – подивилась Келе. – Но нам никогда раньше лоцман не требовался.

– Я не лоцман, – сказал Рапили. – Сопровождать – это и значит сопровождать. – Тон его голоса был сухим и официальным.

– С тех пор как мы последний раз здесь были, тут произошли изменения, – сказал я осторожно. – Похоже, у вас тут новые правила и привычки.

– Правила меняются со временем, – сказал он. – А времена нынче более опасные, нежели раньше.

Я подождал, не будет ли развития темы, но более объяснений не последовало, а мне почему-то не захотелось спрашивать. Мы предложили ему еду и напитки, но он отказался, пояснив, что, по заведенному порядку, стражники снабжены собственными припасами. Тем не менее он пожелал получить каюту, поскольку собирался оставаться с нами до прибытия в пункт назначения.

Я сказал Квотерволзу, чтобы он отыскал ему местечко, и, когда солдат спустился вниз, я отвел Джанелу в сторону и сказал:

– У него еда и питье с собой? Он что же, думает, что мы собираемся отравить его?

Джанела покачала головой.

– Не знаю. А стоило бы за такой прием. Уж если они с нами так обращаются, то на месте вновь прибывшего сюда торговца я бы ни за что не стала торговать с этими людьми.

– Эти люди? – сказал я, улыбнувшись. – Ведь это же твои земляки, разве нет? – Она не ответила. Я пожал плечами. – Когда мы впервые оказались в Далеких… – я оборвал себя на полуслове, по привычке чуть не назвав Вакаан Далекими Королевствами, – в Вакаане, нас тоже не встретили как давно пропавших родственников. И не сразу удалось изменить их отношение к нам. И к тому же, как сказал солдат, правила меняются.

Джанела хотела что-то сказать в ответ, но замолчала, куда-то устремив взгляд. Я повернулся и тоже застыл, пораженный. «Ибис» выходил из-за высокого берега, делая поворот. В отдалении вставала та самая грандиозная голубая гора, до которой был не один день пути. У подножия располагался величайший город, хорошо известный мне, место самых удивительных чудес, столица Вакаана – Ирайя.

Гора сияла густым голубым светом, таким же, как и река, по которой мы плыли. Вот только небо было другим. Темным, собирающим грозу над Ирайей.

Вид этой горы всегда вызывал у меня два трепетных чувства. Первое – радость. Второе, более сильное, – страх. В пещере, находящейся в плато у подножия горы, я чуть не погиб от руки принца Равелина, а среди руин старого города я сокрушил его. А на площадке, выступающей на восточном склоне горы у самой вершины, я сжег тело Яноша Серого Плаща после того, как убил его и отправил его скорбящую душу к небесам.

Нам предстояла там и еще одна церемония.

Я оторвал взор от открывающегося зрелища и посмотрел на реку. Три наших судна скользили вверх по реке подобно лебедям в мерцающем пруду. А позади, не отставая, следовали два патрульных судна с красно-черными воинами.

Перед сумерками мы миновали Мариндюк, огромный портовый город, центр сосредоточения торговли семидесяти княжеств, составляющих Вакаан. Я всегда поражался опрятности и людности этого места. Но только не теперь. И не то чтобы он превратился в развалины, просто теперь он ничем не отличался от Редонды, Джейпура или Луанджи, обычного большого порта, где торговец может купить или продать товар, а моряк – отыскать для себя приключения на любой вкус. И уже не внушал он ощущения процветания, а когда мы проходили близко, я разглядел длинную череду ветхих суденышек, полузатонувших на месте своей последней стоянки, кишащих живущими на борту нищими. Конечно, и в Вакаане были свои бедняки, но я еще не видел, чтобы они доходили до столь жалкого существования.

Да, времена здесь действительно изменились, и не в лучшую сторону.

Рапили сидел с нами за обедом, хотя и ел собственные запасы и со своей тарелки. Я пытался расспрашивать его о произошедших изменениях и о том, каково живется при короле Гейяте. Он отделывался короткими уклончивыми ответами, быстро поел, извинился и покинул нас, оставив в неведении.

Я попросил Келе и Джанелу составить мне компанию на гакаборте, где бы нас не слышали ни вахтенный офицер, ни рулевой.

– Я полагал, – начал я, – что остановка здесь, в Вакаане, явится лишь короткой формальностью, связанной с получением одобрения у короля Гейята нашего путешествия. Но что-то тут не так, и я не могу понять, в чем дело.