Страница 14 из 29
Наконец, встречались в советских ВВС и те самые случаи сознательного очковтирательства, в которых у нас обвиняют люфтваффе! Из десяти летчиков-фронтовиков, которым в начале XXI в. был задан вопрос: «Не практиковались ли приписки к счетам воздушных побед?», однозначно отрицательный ответ дали лишь четверо – В.И.Клименко, Г.В.Кривошеев, С.З.Букчин и Б.А.Шугаев (соответственно из 1-го, 31-го и 129-го гвардейских и 66-го истребительных авиаполков). А.Е.Шварев уже поручился тут только за своих однополчан (а относительно других затруднился: «Черт его знает»), осторожный ответ дал и его однополчанин по 111-му гвардейскому истребительному С.Д.Горелов («Трудно сказать»)147. Л.З.Маслов из 31-го истребительного (также отвергший подозрения в отношении своих однополчан) в целом дал уже почти положительный ответ: «Конечно, в других полках приписки вполне могли быть. В некоторых случаях нельзя же проверить. [...] «Над горами гнался, гнался и сбил...» Кто здесь подтвердит? Все бывало»148. А трое ответили однозначно положительно! «Были», – прямо ответил на вопрос о приписках В.А.Канищев, воевавший в 86-м гвардейском истребительном авиаполку в августе – сентябре 1943-го и в 1944—1945 гг., – и назвал фамилию майора А.Н.Дергача («Почему говорю? У него был ведомым Миша Минаков [М.А.Минаков. – А.С.], тот рассказывал»)149. «Были, – заявил и И.И.Кожемяко. – Не часто, но бывало» (и тоже привел пример, когда после одного из боев летом или осенью 1944 г. над Сандомирским плацдармом за Вислой он отказался подтвердить своему напарнику заявленную тем, но не одержанную в действительности победу, а командир их 107-го гвардейского истребительного авиаполка эту «липу» все-таки засчитал)150. А Б.С.Дементеев, сражавшийся в 1943—1945 гг. в 101-м гвардейском истребительном, мог назвать уже несколько человек из одной только своей части: «Вообще, если говорить о приписках, то, конечно, они были, но занимались ими всего несколько человек в полку [и это считалось достижением! – А.С.]. Их знали, но ничего сделать не могли». (Правда, приведенный Дементеевым в качестве примера С.С.Иванов объявлял своими сбитые хоть и не им, но действительно сбитые самолеты – место падения которых он, специально держась в стороне от схватки, тщательно засекал и о которых потом докладывал – с указанием точного места падения! – как о сбитых именно им. Иными словами, на общем боевом счете советской истребительной авиации – который нас только и интересует сейчас – его ложь не отражалась. А ведомый Иванова Б.И.Степанов просьбы ведущего подтвердить не одержанную в действительности победу не выполнял...151) О случае сознательного очковтирательства рассказал (не дожидаясь вопроса) и И.Д.Гайдаенко. По его словам, он лично наблюдал, как в декабре 1941-го летчик 609-го истребительного авиаполка ВВС 32-й армии Карельского фронта В.П.Миронов, расстреляв боезапас в воздух, доложил после приземления о том, что сбил финский самолет152.
И.И.Кожемяко поведал и о приписках, организовывавшихся уже не самими пилотами, а штабом полка: «Там пошлют старшину, чтобы он у наземных частей сбитого подтвердил, а он определит, что упал сбитый на стыке частей. Так он и у тех справку возьмет, что мы сбили, и у других. И выходит, что сбили мы не один самолет, а два» (правда, уточняет Иван Иванович, «мухлевали» таким образом «не часто»)153.
Итак, пресловутое требование подтверждать воздушную победу свидетельствами наземных проверяющих в советских ВВС 1941—1945 гг. зачастую либо не выполнялось, либо выполнялось с точностью до наоборот – когда наземные войска или проверяющие от ВВС охотно «подтверждали» не одержанные в действительности победы, т.е. занимались очковтирательством. Встречались и случаи сознательного очковтирательства со стороны авиаторов. Таким образом, не только немецкие, но и постоянно восхваляемые у нас советские правила подтверждения претензий на воздушную победу не гарантировали от завышения числа сбитых летчиками-истребителями самолетов.
Нельзя ли, однако, установить, какая из сторон завысила число воздушных побед своих летчиков-истребителей в меньшей степени? Приведенные нами выше сведения о соотношении числа официально засчитанных и реально одержанных в нескольких десятках воздушных боев побед говорят о том, что такой стороной была немецкая. Если советская завышала реальные успехи своих летчиков-истребителей в этих боях в 3—9 раз (в среднем – в 5,3 раза), то немецкая – только в 1,3—4,3 раза (в среднем в 2,4 раза). О том же говорят и результаты проверки официальных боевых счетов нескольких немецких и советских асов – проверки, осуществленной по документам противоположной стороны, фиксировавших боевые потери своей авиации. Оказалось, что, например, Х.-Й.Марсель из I группы 27-й истребительной эскадры, за которым числилось 158 официальных воздушных побед, в действительности сбил 120 самолетов, т.е. результаты, достигнутые этим асом, немцы завысили лишь в 1,32 раза. А официальные результаты Й.Приллера из 26-й истребительной эскадры вообще не были завышены ни на йоту: английские и американские документы подтверждают сбитие всех из 101 занесенного на его счет самолета154! В то же время П.С.Кутахов, воевавший на Карельском фронте сначала в 145-м (впоследствии—19-й гвардейский), а затем в 20-м гвардейском истребительных полках, сбил не 13 (как считается официально), а лишь от 3 до 6 немецких самолетов, Б.П.Сафонов из 72-го (затем – 2-й гвардейский) смешанного авиаполка ВВС Северного флота – не 20, а от 4 до 8, а сражавшиеся в том же полку (в конце 1942 г. он стал 2-м гвардейским истребительным авиаполком ВВС ВМФ) Н.Д.Диденко и Н.А.Бокий – соответственно не 14 и 17, а от 3 до 8 и от 3 до 10 (точные цифры установить нельзя, так как почти во всех боях с участием этих пилотов на сбитие каждого из реально потерянных немцами самолетов претендовало сразу несколько советских летчиков)155. Иными словами, официальные результаты Кутахова завышены в 2,17—4,33 раза, Сафонова – в 2,5—5 раз, Диденко – в 1,75—4,67 раза, а Бокия – в 1,7—5,67 раза (в среднем – в диапазоне от 2 до 5 раз).
Сказанное выше заставляет, между прочим, с бóльшим, чем это принято в отечественной литературе, доверием отнестись к трехзначным числам воздушных побед многих немецких асов Восточного фронта. Как известно, по официальным советским данным, в ходе Великой Отечественной войны ни одному из советских летчиков-истребителей не удалось сбить более 62 самолетов противника, а 62 значатся на боевом счету одного лишь И.Н.Кожедуба – воевавшего в 240-м и 176-м гвардейском истребительных авиаполках. Между тем в истребительной авиации люфтваффе набралось 167 (!) пилотов, за которыми официально числилось по 62 и более самолета, сбитых на советско-германском фронте. При этом у 91 из них на официальном боевом счету было от 62 до 99 таких машин, у 50 – от 100 до 149, у 18 – от 150 до 199, у 3 – от 200 до 249, у 3 – от 250 до 299, а у 2 – от 300 до 345...156 Полный список этих асов уже не раз публиковался в русскоязычной литературе; напомним лишь имена пилотов, которым было засчитано свыше 200 побед на советско-германском фронте. Это Х.Липферт (201 официальная победа на советско-германском фронте), Х.Граф (202), В.Батц (234), В.Новотны (255), О.Киттель (267), Г.Ралль (273), Г.Баркхорн (301) и Э.Хартманн (345)157. Большинство этих асов сражались на Востоке во II (Баркхорн и перешедший в феврале 1945 г. в I группу 53-й эскадры Липферт) и III (Граф, Батц и Ралль) группах 52-й истребительной эскадры, Хартманн последовательно воевал в III (с октября 1942 г. до октября 1944-го), II (в октябре 1944-го) и I (с ноября 1944-го до конца войны) группах 52-й (а в течение двух недель в феврале 1945 г. – в I группе 53-й), а Киттель и Новотны (последний начинал в запасной группе 54-й эскадры) – в I группе 54-й.
Распространенную у нас точку зрения на проблему достоверности подобных цифр излагает, в частности, Г.А.Баевский: «Пилоты-асы люфтваффе были исключительно сильным противником, но двух– и трехсотенные претензии на победы мы отклоняем как совершенно бездоказательные»158. Однако аргументация сторонников этой точки зрения сводится лишь к ошибочному тезису о том, что воздушные победы немцам засчитывались на основании пленки фотокинопулемета (фиксировавшего, как правило, лишь попадания в самолет, но не факт его сбития)159. Как мы видели, для официального засчитывания летчику победы в люфтваффе требовались еще и свидетельства других участников воздушного боя. И заявления известных «экспертов» (так именовали в люфтваффе своих асов) об одержанных ими победах проверялись так же тщательно, как и заявления новичков. Например, В.Новотны заявил о 305 сбитых им советских самолетах – однако засчитали ему только 255; из 194 заявок П.Дюттманна из 52-й истребительной эскадры удовлетворили лишь 152160. В.Липферту из той же 52-й – хоть его официальный счет и подходил уже к 150 – в конце июля 1944-го не засчитали «Бостон»: ведомый аса не видел, как тот упал... У нас есть все основания считать, что, по крайней мере, у Г.Ралля и Э.Хартманна официальные боевые счета завышены не в большей степени, чем у Х.-Й.Марселя, т.е. не более, чем в 1,3—1,35 раза: Ралль отличался такой же незаурядной меткостью стрельбы, что и Марсель (оба считались лучшими снайперами немецкой истребительной авиации161), а Хартманн не только был отличным стрелком, но и стремился открывать огонь с минимальных дистанций. Соответственно, можно полагать, что Раллю удалось сбить примерно 200—210 советских машин, а Хартманну – 255—265. Такой же «коэффициент завышения» (1,3—1,35) можно, думается, применить и к официальному счету Г.Баркхорна, который, по словам нескольких хорошо знавших его летчиков, «был очень надежен». «Он, – свидетельствовал, например, его сослуживец по II группе 52-й истребительной эскадры Й.Штайнхофф, – заявлял о своей победе, когда не было никаких сомнений в этом. Я не могу припомнить ни одного случая, когда его воздушная победа не была бы подтверждена»162. Конечно, подтверждения свидетелей-летчиков, как отмечалось выше, могут быть и ложными, и число побед Баркхорна, несомненно, все-таки завышено. Однако – судя по репутации этого аса – вряд ли в большей степени, чем у Марселя, так что в действительности Баркхорн вполне мог сбить 220—230 советских машин.